Как интересно, я открыто посмеивалась, глядя на девиц. Если и княжество не такое, и князь поганый, чего ж на отбор-то припёрлись? Или если бы замуж удалось выскочить, так всё сразу оказалось бы прекрасно? Почему-то стало обидно за Бирюзовую Светлость. Он, вроде, неплохой даже, без особого гонора, и симпатичный.
Дверь снова открылась, и в сад выпорхнула невысокая девушка в скромном, но отлично сидящем на стройной фигурке платье. Ярко-рыжие волосы свободно танцевали на ветру, как язычки пламени, а миловидное личико светилось неподдельной радостью. Похоже, пока она единственная прошла на отбор. Мои наблюдения прервал насмешливый голос:
― Смотрите-ка, кажется, ущербная прошла их дурацкое испытание! Может, тут только таких и привечают?
Блондинка, та самая, с грудью навыкат, всё ещё отиралась в саду, очевидно, решила узнать, кто пройдёт на отбор. Девица с презрением смотрела на рыжулю, а та стушевалась, побледнела и зажалась, словно хотела провалиться сквозь землю.
Я не поняла, в чём там дело с ущербностью, зато узнала этот взгляд. Меня часто травили в школе, то за скобки на зубах, то за мать, которая встречалась, а потом вышла замуж и родила ребёнка от моего учителя физики. Я видела такой же взгляд в зеркале школьного туалета!
Девчушка молчала, пыталась уйти от обидчицы, а та шла следом и вещала что-то про проклятье и огненных альбиносов. Другие, кто стоял радом и слышал это, с нездоровым любопытством пялились на рыжика, шушукались и хихикали. Ну, всё, гарпии, конец вам!
― Эй, – рявкнула я на блондинку, преграждая путь, – платье подтяни, груди выпали! Князя тут нет, а остальные ход конём не оценят.
Белобрысая была на голову выше меня, но злость кипела, придавала сил и требовала выхода. Рыжик, единственная среди этой разряженной толпы, выглядела настоящей и безобидной, и кто-то должен поддержать её. Я знала, как больно и мерзко, когда все против и никто не поддержит.
― Грязная человечка! – выплюнула мне в лицо любительница оголяться. – Как ты посмела рот раскрыть, когда тебя не спрашивали? Твоё дело ночные горшки чистить! Кто, вообще, пустил эту шваль на отбор? – белобрысая обвела вопросительным взглядом пёструю толпу, и девицы согласно закивали.
Пфф… Я даже не оскорбилась, в салоне чего только не наслушаешься от любимых коллег и клиентов, так что моя тонкая и ранимая натура давно обросла бронёй.
― Вообще-то, я мытая человечка. Только утром душ принимала, с лавандовым мылом, между прочим, – рассмеялась я, не отводя глаз. – И моё дело ногти стричь. С горшками сама разбирайся, вот маникюр могу сделать. Хочешь? С удовольствием обрежу тебе ногти по самую шею. А на отбор меня прислала ваша королева. Уверена, что готова поспорить с правительницей по поводу её решений? Смелее! Ура и вперёд! Ну?
― Ты, ничтожная тварь…
Увы, дальше ей договорить не дали, а было даже интересно узнать про себя ещё что-то новое. Свежий взгляд, так сказать.
― Что тут за склока? – бравый Пикис сурово посмотрел на меня, понял, что я как-то не сильно его испугалась, и повернулся к блондинке. – Госпожа Эва, вы должны были уже покинуть замок. Понимаю расстройство, но…
― Расстройство? Да было бы с чего! Даром мне ваше облезлое княжество не нужно. Пасите сами ваших коз, – при этом она кивнула на меня, развернулась и пошла прочь.
― Правильно, коров в другом месте доят, – не осталась в долгу я, указав на полуголые прелести противницы.
Девицы вокруг захихикали теперь уже над блондинкой, и только рыжая стояла в сторонке и смотрела на меня со смесью восхищения, стыда и страха.
― Ты… – прохрипела драконица, и повернулась к распорядителю. – Вы позволите этой грязи меня оскорблять?!
― Это девушка от Её Величества, – уклончиво ответил мужчина, – и вам лучше уйти, госпожа Эва…
Он схватил меня за локоть и поволок к дверям, приговаривая сквозь зубы:
― Идёмте, иномирная гостья, – тут зубы слегка поскрежетали, – ваша очередь подошла, – челюсти клацнули.
Как только за нами закрылась дверь, мужик навис надо мной, сжал кулаки и принялся громко сопеть, сверля меня взглядом, но, видимо, слов, приличествующих ситуации, не находил.
― Выдохните. Нельзя так нервничать, удар хватит, – авторитетно посоветовала я.
Судя по утробному рычанию, удар, и правда, мог хватить. Меня. Поэтому отступила на шаг и опустила глаза долу, хотела ещё ножкой пошаркать, но решила, что перебор… Нет, обычно я вполне нормально себя веду, но в этой ситуации, которую мой мозг наотрез отказывался воспринимать, помочь могли только юмор и сарказм. И, возможно, друг мой вантуз… Иначе я просто чокнусь.
― Я сказал вести себя тихо. Ты язык наш плохо понимаешь?
― А вы не орите! – остатки спокойствия испарились. – Эта гадина бесстыжая на другую девчонку нападала, оскорбляла так, что та чуть не плакала. И никто не вступился!
― Так ты не за себя с ней сцепилась? – Пиктус с недоверием уставился на меня.
― За себя и за того парня! – я отвернулась, и пошла в знакомый коридор. – Ну, где там ваше испытание? В какой воде топить будете, чтобы правду сказала?
Мужик схватил меня за плечо и развернул, указав на дверь в другой стороне холла.
― Прибьют тебя, дуру. А мы перед королевой будем отчитываться, почему гостью не уберегли… – тяжёлый вздох распорядителя даже меня пробрал до печёнок. Нервная работёнка, кругом толпа неадекватных девиц, а он один в этом ядовитом цветнике.Часть 2
Комната оказалась небольшой, похожей на кабинет.
В центре резной стол, с одной стороны сидит высокая, худая, но округлая в нужных местах дама за пятьдесят. Тёмные волосы собраны в высокую причёску, чёрное платье сплошь покрыто кружевами и рюшами, в ушах тяжеленные на вид серьги с камнями, типа рубинов, пальцы унизаны перстнями, на шее в три ряда бусы из чёрного жемчуга. Богато, ничего не скажешь.
При моём появлении женщина вздрогнула, схватилась сперва за горло, потом за деревянный лаковый веер, и принялась обмахиваться, постанывая и закатывая глаза.
― Ваша Светлость, – распорядитель встал сбоку от нервной особы и чуть склонился к ней, – это посланница королевы нашей. Иномирянка Инга.
Пикшис сделал мне страшные глаза, ожидая чего-то, но я не поняла, что требуется сделать. Теперь уже закатил глаза он.
― Что на ней надето? – прогундела дамочка, закатив глаза. – Это же позор и скандал! Её Величество не могла прислать приличную девушку?
― Очевидно, в её мире такая мода, Ваша Светлость. Люди, вообще, странные.
― Человечка?! – едва не прорыдала тётка, а у меня задёргался глаз.
Мало того, что количество светлостей на квадратный метр зашкаливает, так ещё все подряд нос воротят, будто я помоями воняю!
― Человек. Ясно вам? – слова вырвались сами собой, и глаза мадамы чуть из орбит не вывалились.
― Не дерзи! – прикрикнул на меня распорядитель. – Это мать нашего князя. Вдовствующая княгиня Лиллана.
Ого! Вот уж кому-то свекровь достанется! Если у меня и могли быть сомнения по поводу «побороться за бирюзовую светлость», то эта встреча их окончательно развеяла.
Пиндус схватил меня за руку и толкнул на стул напротив жеманной бабёнки. Только тут я заметила на столе хрустальную чашу, литра на два примерно, и в ней блестела прозрачная жидкость. И как они из меня правду добывать будут? Окунать туда лицом и держать? От этих чего угодно ждать можно… Но пить эту дрянь я не стану. Неизвестно, чем болели те, кто пил из этого тазика до меня.
― Княгиня задаст тебе вопрос, – распорядитель вернулся за кресло дамочки, – опустишь руку в воду и ответишь.
― Да? А откуда я знаю, что там вода? Может, вы кислоты налили?
― Вода! – простонал он и сокрушённо покачал головой. – До тебя же все целыми выходили отсюда. Вода налита! – он сам опустил руку в чашу, вынул и прошептал что-то, кожа сразу высохла. Ещё одно доказательство того, что всё это не сон. – Так вот, если скажешь правду, вода станет бирюзовой и засветится, соврёшь, превратится в мутную грязь. Будет два вопроса, чтобы остаться на отборе, надо ответить честно на оба.
