Борис Александров всегда подчеркивал, что спортсменом его сделал отец, горячо поддерживавший фанатичное увлечение сына. Александров-старший, по словам олимпийского чемпиона, выступал не только в роли непременного зрителя на играх дворовых и клубных команд, сражавшихся за призы «Золотой шайбы». Дома же, поздним вечером, радостно оповещал родных о его, Борькиных, голах, обязательно возвращался к игровым ситуациям. Едко тыкал носом в промахи и просчеты, ворчал из-за малой силенки… Заканчивались «разборы полетов» всегда оптимистичным прогнозом: «Играть ты будешь! И в лучшей команде! Только не сдавайся!».
Борис — а на тот момент просто Борька — и его ватага сдаваться и не собирались. Уже на следующий день сразу после занудных уроков наступало самое радостное: лед, клюшка, шайба и… кто кого? Именно в это время девятилетний Александров впервые в своей спортивной жизни стал чемпионом. Его команда в своей, понятно, возрастной группе завоевала первенство Усть-Каменогорска. Но как мало этих узаконенных игр, и к тому же случаются они не каждый день…
— Борис со своей дворовой командой непременно участвовал в наших доморощенных матчах на льду протоки Ульбы, — вспоминает Виктор Набоков. — Я ведь жил на улице Красина, считай, по соседству. И у нас тоже собралась команда ого-го-го! Как правило, накануне игры все участники предстоящих сражений вместе уже потемну готовили ледовую площадку. Случалось так, что из Ульбы приходилось воду таскать ведрами. Вот так метров за сто к речке и бегали — «исправляли» естественный лед. Потом подготовленную площадку маскировали снегом, чтобы, не дай бог, какая-нибудь «мелюзга» нам с утра лед не подпортила. А уж после обеда следующего дня сходились… Бились настырно, самоотверженно, как в последний раз… Экипировку вспоминаю: кто во что горазд. Коньки — «снегурки», «дутыши». И прикручивали их на валенки! Клюшки — вообще страх божий. Приспосабливали «перья» к палкам, прибивали их и привязывали. Кто на что мастак. Я в воротах стоял, так защитные щитки на ноги из распиленной вдоль трубы делал, а рукавицы «усиливал» обрезками валенок…
А может, это всё и нужно было? Как испытание… Слабые — ушли. Сильные — остались…
* * *
В 2003 году на ярославском чемпионате мира среди юниоров меня поджидала настоящая журналистская удача: и познакомился с Владимиром Локотко. Ну, наконец-то! Да, это тоже один из той плеяды усть-каменогорских хоккеистов, которых смело можно причислить к звездам. Нынешний скаут одного из североамериканских хоккейных клубов для меня интересен тем, что по жизни (и спортивной тоже) они шли рядом — Александров и Локотко.
— Господи, по сколько ж нам тогда было? Лет по девять-десять, — «перелистывает» страницы далекого детства мой визави Владимир Локотко. — В двух шагах от дома — я ведь на Квартале вырос, — клуб «Спутник-4». Вот там-то мы и все сдружились: Равиль Гатаулин, Витёк Чечель, Борька Александров, а чуть позже к нашей кампании присоединился Витя Набоков. Все мы играли в турнирах «Золотой шайбы». Выступали азартно и результативно. Побывали на многих всесоюзных соревнованиях. И большей частью возвращались победителями. Почему? Думаю, потому что в то время мы попали в руки педагога божьей милостью и отличного хоккеиста. Его имя — Тархов Юрий Павлович. Я вообще считаю, что это, наверное, лучший тренер по всем показателям. Чистая душа, естественность и искренность. Мы, ребятня, к нему тянулись потому, что он в нас не «материал» видел, а хоккеем навсегда заболевших личностей. Ну и потом у него в тот момент всё получалось. То есть, насколько я понимаю, есть люди, которым дано или не дано. И не обязательно при этом получать специальное образование и обязательный диплом. Так вот, ему было дано свыше что-то сделать. Если я не прав, то давайте перечислим поименно тарховских воспитанников. Вряд ли по результативности кто его переплюнет. Говорят, вот из группы вышел один-два классных хоккеиста, и это очень здорово. Да это полная ерунда! В настоящее время я сам связан с этой работой. И считаю, что из любой группы нормальный специалист обязан воспитать большую часть. Это не означает, что все должны стать олимпийскими чемпионами или чемпионами мира. Но они могут играть, по крайней мере как минимум, на том уровне, на котором находится команда мастеров. Это мое твердое мнение. В тот момент Юрий Палыч Тархов оказался, к счастью, на нашем пути, и из нас довольно многие стали неплохими хоккеистами.
Если взять тренировочный процесс, то он везде приблизительно один и тот же. Другое дело, как проходят эти минуты и часы. То есть два человека преподадут спортивные уроки совершенно по-разному. С душой, с фантазией, с некой «завлекалочкой» и поощрением. Каков тогда будет результат? Так вот, в детстве мне с наставниками везло неслыханно. Да и с учебой вплоть до 7 класса все было очень хорошо. А потом как у всех: что-то выиграешь, и тут эйфория накатывает. Школу — побоку. Те же точные науки очень сложно восполнить. Вот так и учился по накату… Завучем у нас в школе работал хороший спортивный мужик такой. Раньше в первенстве города по всем видам спорта участвовал. К сожалению, фамилию не помню. Имя же — Василий Иванович. А мы его звали «Чапаев»! Любили не потому, что он где-то и на что-то глаза закрывал. Нет, он нас, сумасшедших, понимал и спорт он поощрял. Я ведь начинал с плавания и футбола. Играл за Рубцовск, выступал за Глубокое. В хоккей же подался после уговоров друзей.
— Ты что, Вовка, какое плавание? Ты лось тот ещё. На льду всех сметешь…
Наверное, что-то получалось, если меня пацаном уже заявляли в основную команду. Но пришел новый тренер — Вадим Киселев. И все, полное непонимание. Убрал он меня из команды за «неоднократное нарушение спортивного режима». И уехал я играть в Павлодар. Борис Александров и Москву, я же — на выселки… В Павлодаре поселили в общежитие, в котором проживало много (процентов 80-90!) условно-досрочно освобожденных, так называемых «химиков». В том числе отбывали сроки наказания и земляки из Восточного Казахстана. Вот так вместе и сосуществовали. Продолжал играть, но, увы, и пил, и гулял. Там попробуй не выпей после игры! Приходили «гости», синие от татуировок, человек по двадцать, тридцать. Карты, водка. Отказаться — ну никакой возможности…
* * *
Пожалуй, никто и спорить не будет, что игровые виды спорта — хоккей и футбол, в частности, — для мальчишек всегда были приоритетны, да и сейчас ими остаются. Тем более, что они органично совместимы. Те же усть-каменогорские спортивные звезды (союзного и мирового уровня!) Евгений Поладьев и Владимир Локотко в период своего становления в хоккейное межсезонье с успехом выступали на зеленой лужайке. Борис Александров — не исключение. Наоборот, подтверждение той простой и эффективной схемы спортивного увлечения: зимой — хоккей, летом — футбол. Уже подростком он вовсю играл во «взрослой» футбольной команде. Но лед, коньки, клюшка и шайба, к счастью, оказались более притягательными, нежели зеленое поле и кожаный мяч.
— Вы знаете, а ведь Борис мог в детстве поставить крест на своей хоккейной карьере, — вот такой категоричный вывод сделал в своем экскурсе в биографию олимпийского чемпиона его первый тренер Юрий Тархов. — Ну ладно, маленький рост. Обидно, досадно, но… вырастет! Только его в детстве одна болячка постоянно преследовала — ангина. Горло закутает, завяжет и все равно приходит на тренировку.
— Ну-ка, рот открой!
Гляну — гланды с кулак.
— Нет, Боря. Играть нельзя. Нужно лечиться. Придешь дня через три-четыре.
А после тренировки тороплюсь домой. Автобусная остановка — в двух шагах от александровской же хоккейной коробки. Присмотрюсь, ведь уже глубокая ночь, мороз, холодно, Борис с мальчишками в хоккей играет. Вот вам и лечение…
Правда, к этой надоедливой «болячке» пришлось отнестись посерьезнее после того, как Александрова включили в «молодежку». Настояли на хирургическом вмешательстве. Операция прошла вроде бы удачно, но лето, как для спортсмена, было потеряно. Зато осенью Борис все наверстал, «работал» за троих. Знаете, маленький рост, ангину да ещё десяток причин можно использовать для оправдания собственной слабости, для «развода» с хоккеем красиво и навсегда. Так поступали сотни и тысячи тех же усть-каменогорских мальчишек. И нет в этом ничего сверхъестественного или, наоборот, обидного. Существует право каждого в выборе своего пути…
И при всем при том в Александрове присутствовало нечто, что от других его сверстников и даже старших ребят отличало! То же мышление. Думаю и уверен! — тренировками такое не дается. Это уж от бога. Хоккейный игровой момент настолько скоротечен и непредсказуем, что отработанные на тренировках схемы взаимодействия членов команды, их поведение в различных ситуациях не подвластны механическому повтору в процессе игры и требуют мгновенной переоценки и дальнейшей импровизации. То же чувство дистанции. Его очень трудно привить. Любо-дорого смотреть, как Борис «шел» на соперника, «тянул» его на себя, на ту дистанцию, с которой он его может обыграть. И вдруг — быстрое движение клюшкой, обход, рывок — всё! Он уже — впереди, в атаке на «рамку»! А противник-то — сзади… У Бориса это чувство очень здорово раскрылось. Кстати, на первых порах казалось, что едет вроде не быстро, а проходит всех. Почему? Потому что он чувствовал дистанцию, и как только противник реагировал, в этот момент успевал от него убрать шайбу, отодвинуть корпус, уйти. То есть переигрывал его. Если нападающий идет на сближение, в плотный контакт, он сам прикатывает к «стопу». Что остается защитнику? Встретить в грудь, забрать или зажать шайбу, заблокировать движение нападающего. И всё! Он свою функцию защитника выполнил на сто процентов! Так вот, форвард, нападающий игрок, обязан думать на секунду живее, быть на одно движение шустрее, предсказать — себе предсказать! — ситуацию наперёд.
