Дверь уже отворялась, когда он исчезал. Ручища, затем ножища — мясистые и отвратительные, — на пол легла большущая тень, вслед за которой появилась демоница. Приземистая, еще не взрослая, с черными волосами.
Когда она закрыла дверь, Том оказался в ловушке. Он забился в угол, стараясь не дышать, такой кошмарный был там запах.
У нее в руках было полно вещей, она явно никуда не спешила. Первым делом она расстелила на полу коврик и уселась на него.
Затем начала беседовать сама с собой.
— Что ж, думаю, это лучше, чем ничего, — проговорила она глухим, грубым, противным голосом. — Здесь сыро, здесь сквозит и пахнет луком, но по крайней мере здесь я смогу спрятаться от Джо.
Кроме коврика она принесла пачку печатных листов, пучок сена, плитку, пахнущую чем-то сладким, и половину моркови.
«Сколько же она собирается тут оставаться?» — в отчаянии подумал Том. Он уже ощущал вибрацию границы реального мира. Демоница полезла в карман пальто и достала оттуда что-то круглое и пушистое. Это было… да, это было мясо. К тому же живое. Том никогда не видел ничего подобного — оно походило на очень косматую бесхвостую водяную крысу.
Том сглотнул слюну.
Демоница принялась гладить мясо по шерсти. И вновь заговорила:
— К сожалению, тут очень холодно, Софи. Хочешь морковку?
Она положила мясо, которое называлось «софи», к себе на колени. Мясо село и принялось грызть морковку, а она все гладила его волнистый мех.
Если убить животное, когда оно испугано, мясо станет жестким. Том решил, что она успокаивает Софи, перед тем как свернуть ему шею.
Однако демоница, казалось, вовсе не торопилась. Погладив Софи, она принялась перебирать вещи, которые принесла с собой.
Тому пришлось мысленно сосредоточиться, чтобы оставаться невидимым. Притяжение реального мира стало очень сильным.
Она начала осматривать кипу бумаги, перебирая по листочку, а Том, все больше и больше приближаясь к грани реальности, думал о том, хватит ли у него сил убить демоницу лопатой.
Шансов не было. Демоны были тверды как камень.
Наконец она зашевелилась. «Держись, — подумал Том, сжимая зубы. — Держись!»
Она поднялась, засунув Софи в карман.
— Нам лучше вернуться, — сказала она. — По крайней мере теперь у нас есть убежище, где можно скрыться от Джо. Идем, Софи.
Том стал видимым, едва за ней закрылась дверь. Он упал, тяжело дыша, и возблагодарил звезды.
Плохо его дело. Он провел в городе всего несколько часов, и дважды его чуть не поймали. Здесь опаснее, чем дома. Ему придется вернуться.
В окно он увидел, как угрюмая старуха на соседней лужайке развешивает белье.
Он подождал, пока она войдет в дом. Затем выскользнул из сарая и зашагал по тропе.
7
Том даже не пытался вспомнить дорогу, по которой пришел сюда: он просто ориентировался на красно-коричневые кроны дубов, спускаясь по склону. По краю города течет река, значит, надо идти вниз. Хоть что-то понятно. Он повернул налево, направо и наконец оказался перед мостом и дорогой, ведущей в пустошь.
Там было безлюдно и тихо. Мокрая трава манила Тома после твердой и смертоносной дороги.
Он шел медленно и тихо, радуясь возвращению в мир, частью которого был. Должно быть, он ступал тише обычного, потому что набрел на Лэрна, оставшись незамеченным. Лэрн сидел на раскидистых ветвях каштана, неторопливо обтачивая кремень.
Том остановился. Лэрн был непредсказуем, а иногда и опасен. Том сделал шаг назад, но голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил его замереть.
— Лэрн, мне нужно поговорить с тобой.
Это был голос Сии. Ее тоже следовало остерегаться. Том затаил дыхание.
Лэрн продолжал отбивать полупрозрачные кусочки кремня.
— О чем?
— Том навлечет на нас беду.
Лэрн слегка повернулся к Сии. Это означало, что он слушает внимательно.
— Он понес наказание. Теперь будет осторожнее.
— Осторожности недостаточно. Мы не можем допустить, чтобы нас обнаружили. Число демонов растет. Их становится больше с каждым годом. И они уже не боятся. Они забыли предания, которые так долго держали их в страхе.
— Это правда.
Том очень осторожно шагнул в спасительную тень бука.
— Мы всегда умели отвадить любого демона, который нас заметил, — сказала Сия. — Но случайная смерть привлечет сюда сотни демонов.
— Верно.
Тут Сия, казалось, переменила тему разговора.
— Том похож на Эдрин.
Наступило молчание.
— У него такой же голос, — согласился Лэрн.
— С ним нужно поступить, как с Эдрин.
Лэрн ничего не ответил, но Том мог видеть его лицо сквозь сухие листья папоротника.
Он улыбался.
8
Когда-то Племя было многочисленнее демонов и держало их в страхе, но эти времена давно прошли. Теперь даже Том не знал, сколько его соплеменников населяет пустошь. Каждый жил сам по себе, и собирались они лишь на пир. Даже женщины навещали своих детенышей, только когда их груди переполнялись молоком. Едва детеныш научался ползать, он сам должен был добывать себе пропитание.
Однако никакой Эдрин в этих местах не было. Он знал каждую женщину Племени, потому что женщины иногда бросали детенышам пищу, если у них было больше, чем они могли съесть. Но ни одну из них не звали Эдрин.
Члены Племени не задавали вопросов и не отвечали на них, мало кто помнил Эдрин. А тем, кто помнил, не было до нее дела.
— Ее здесь нет, — сказала одна, протянув руку за пригоршней поздней ежевики, которую принес ей Том. — Ее нет здесь уже много лет.
— Но где же она тогда? — спросил Том.
Ее рот был перепачкан темным ежевичным соком.
— Она была калекой. Угрозой. И однажды ее не стало.
Она отправила в рот последние ягоды и двинулась своей дорогой.
Эдрин была калекой. Угрозой. И потом она исчезла.
Но куда?
Обходя поляны и прогалины, чтобы избежать неожиданных встреч, особенно с Лэрном и Сией, Том пошел проверять силки. Ему повезло: в один из них попался молодой кролик.
Первый раз за три дня Том ел мясо, и оно показалось ему изумительным.
9
В городе были тысячи демонов, и их число постоянно увеличивалось. Не проходило и года, чтобы не расчищались новые участки под строительство домов. В старину среди членов Племени бытовало поверье, что демоны никогда не будут возводить дома на пустоши, но они подступали все ближе и ближе.
Теперь демоны встречались повсюду, они загрязняли леса и со всех сторон окружали Племя. Можно было двинуться на север вдоль обнесенных изгородями полей — но зачем? За полями тянулись утиные озера, где охотились демоны.
Том выбирался из гнезда лишь затем, чтобы проверить силки. Чтобы не умереть с голоду, он грыз буковые орешки и выкапывал дикую морковь. Он худел на глазах и понимал, что долго так не протянет. Может, ему и удалось бы выжить, если бы он был один, но вокруг него жили искусные охотники, и львиная часть добычи доставалась им. К тому же зрение Тома стремительно ухудшалось. Иногда он вглядывался в звезды, надеясь насладиться их сверкающим великолепием, но видел лишь крохотные серебряные точки: прекрасные, но мертвые.
Тому не с кем было говорить, но, когда он вскрикивал, случайно запнувшись о древесный корень или уколовшись о шиповник, он находил, что его голос становится все грубее и глуше.
Ему удавалось избегать встречи с Лэрном и Сией уже больше недели, но в один из вечеров он заметил среди деревьев серебристый блеск ее платья. Том спешно пошел назад по оленьей тропе и, забравшись на дерево, скрылся среди ветвей падуба.
И столкнулся лицом к лицу с Лэрном.
Первым побуждением Тома было спрыгнуть и убежать, но Сия была проворной, а ее глаза — острыми. И они смотрели на него снизу.
Лэрн в непринужденной позе сидел на изогнутом стволе. У Племени не было предводителя, но никто не отважился бы спорить с Лэрном. Том сделал шаг в сторону, где ветви падуба сплетались с ветвями росшего по соседству ясеня. Лэрн лениво потянулся, не глядя на Тома, он знал, что тот никуда не денется. Потом Лэрн заговорил:
— Стой.
Том замер на одной ноге. Его сердце бешено колотилось.
Лэрн бросил взгляд в его сторону.
— Боишься, — мягко сказал он.
Том не знал, что ответить. Дерево под ним качнулось. Сия полезла вверх.
Они могут сделать с ним все, что захотят.
Лэрн зевнул, показав свои длинные зубы. Силуэт Сии вырисовался в сумерках рядом с ним.
— Эдрин всегда боялась, — проговорила Сия. — Она скулила и вскрикивала и портила нам охоту.
У Тома пересохло в горле, но, сделав над собой огромное усилие, он спросил:
— Кто такая Эдрин?
Лэрн ответил, по-прежнему мягко:
— Эриал, которая родила меня, родила и ее.
Сия прошипела:
— Она была увечной. Слепой, глухой, бесполезной. Она была опасна для Племени.
