– Эй, эй, – закричала я, – очнись, миленький!
В ответ – тишина. Мне стало холодно, потом очень жарко, затем начался озноб. Внезапно мужик приоткрыл глаза и просипел:
– Отдай… деньги… нам… Клара…
– Адрес скажи, – попросила я.
– А-а-а, – простонал он и снова потерял сознание.
Я сунула конверт в карман и попыталась успокоиться. Так, сначала я позвоню Дегтяреву. Но полковника на месте не оказалось, а мобильный вещал:
– Абонент находится вне зоны действия сети, позвоните позже.
Зайка с Манюней тоже не желали выходить на связь. Впрочем, и Аркадий оказался недосягаем. Отчаявшись отыскать домашних, я стала названивать Ирке. Но домработница словно сквозь землю провалилась. Она не подошла ни к стационарному аппарату в доме, ни к своему сотовому, но я все же держала трубку возле уха, слушая гудки. Внезапно раздался женский голос:
– Алло.
– Ира, – сердито воскликнула я, – немедленно иди на ДПС и сообщи, что на боковом шоссе авария…
– Это кто? – донеслось из наушника.
– Ира! Что с тобой? Меня уже не узнаешь!
– Простите, я просто подняла мобильник, а он зазвонил, – принялась объяснять незнакомка, – наверное, выпал, когда пострадавшую в «Скорую» несли.
– Кого? – подскочила я.
– А вы кто?
– Дарья Ивановна Васильева.
– Тетя Даша, – взвизгнула девица, – а это я, Аришка Кротова, ваша соседка из двадцать восьмого.
– Я великолепно знаю, где вы живете, – прервала я ее, – лучше скажи мне, как к тебе попал мобильный нашей домработницы? И где Ирка?
– Ее в больницу увезли, – объяснила Ариша.
– Господи, что случилось?
– Да ничего страшного, просто она упала и, похоже, ногу сломала.
– Как? Где?
– Когда из дома собак вытаскивала…
– Собак? Из дома? Почему?
– Так он развалился!
– Кто?
– Дом!
– Наш?
– Ага.
Я почувствовала головокружение и закричала:
– Арина, объясни спокойно, в чем дело?!
– Ваш дом обрушился, а наш нет, – зачастила девица, – Сыромятниковы только без окон остались. Ира, когда ураган начался, бросилась за собаками, она их во двор погнала. А тут как бабахнет! Как грохнет! Трах! Ух! Ваще! Она ногу сломала, Катерина лоб об березу расшибла, а у нашей Али такие шишки на башке!
– Ты хочешь сказать, что ураган разметал наш дом в Ложкине? Но это же невозможно! У нас кирпичное, основательное здание!
– Стены стоят, – взвизгнула Арина, – а крыши нет! Ой, мама меня зовет. Да вы приезжайте, все сами увидите.
В полной прострации я потрясла головой. Пингвины с опаской выглядывали из фургона.
Не успела я сообразить, куда теперь податься, как послышался сначала вой сирен, а затем мужские голоса.
– Смотри, машина.
– Эй, шофер, живой? Отзовись.
– Ну и наломало деревьев!
Это все-таки явились сотрудники ГАИ. Значит, девушка-дежурная не сочла мое сообщение о пингвинах бредом.
– Сюда, – замахала я руками, – скорей, тут раненый.
Примерно через полчаса меня посадили в бело-синий «Форд» и повезли домой. Милиционеры записали все мои данные и сказали:
– Вызовем вас как свидетеля.
Я тупо кивала. В голове билась только одна мысль: что случилось в Ложкине?
Когда меня доставили к калитке, я не сдержала крика:
– О боже!
Когда мы возводили дом, то словно тигры сражались с бригадой. Рабочие, ради собственного удобства, норовили вырубить побольше посадок, мы же боролись за каждое дерево и в результате победили. У всех соседей дома окружают засеянные газонной травой лужайки, у нас же высятся ели, березы, сосны, дубы…
Вернее, высились, потому что сейчас большинство раскидистых красавцев свалилось на крышу нашего несчастного дома. Дорогая немецкая черепица превратилась в осколки, стекла были выбиты, кое-где отвалились облицовочные панели, над входной дверью исчез козырек, сад, любовно выпестованный Иваном, стал похож на кошмар.
Я вцепилась в чудом уцелевшую тонюсенькую елочку и стала бормотать:
– Ничего, ничего, крыша – дело наживное, окна все равно менять хотели, да и ремонт уж пора затевать…
На ночь нас приютили Кротовы. По странному стечению обстоятельств, ураган практически не тронул их дома, разбил всего лишь несколько окон, да и то в бане.
Присмиревшие собаки и кошки забились под кресла. Банди и Снап отказались от еды, Черри все время вздрагивала, а Хучик влез ко мне на колени и ни за что не хотел слезать. Едва придя в себя, мы подсчитали убытки.
Ирка сломала лодыжку, Катерина получила сотрясение мозга. Обе лежат в институте Склифосовского, правда, в разных отделениях. Слава богу, больше жертв нет. Иван, перед тем как над Ложкином пронеслось торнадо, повез в ремонт газонокосилку, а все члены семьи были в городе. К счастью, Анька, Ванька и Серафима Ивановна вместе с Жюли сидят сейчас под Киевом, на даче у Зайкиной мамы.
Потом мы стали думать уже не о людях, а о доме. Мансарда, где живет Манюня, разрушена полностью. Сильно пострадала спальня Зайки и Кеши, зато кабинет нашего адвоката сохранился. В мою комнату, разбив стекло, угодила верхушка сосны. Библиотека, расположенная в холле второго этажа, оказалась нетронутой. На первом этаже повреждений меньше, зато не осталось ни одного целого стекла и совершенно уничтожена веранда, окружавшая особняк.
– Что же делать? – зашмыгала носом Машка.
Аркадий почесал голову шариковой ручкой.
– Ну-у, – протянул он.
– Уж во всяком случае не рыдать, – рявкнула Зайка, – это бесперспективно! Начнем ремонт. Кстати, мы застрахованы. Очень хорошо, что Кеша настоял на включении в страховку форс-мажорных обстоятельств. Помнится, кто-то хохотал в тот момент и уверял всех, будто в Подмосковье исключительно благоприятный климат.
– Ну да, – вздохнула я, – кому же в голову могло прийти, что тут пронесется смерч? Ладно, нас хоть цунами не затопило, помнится, в страховом договоре упоминалось и эта гигантская волна.
– По поводу цунами, пожалуй, я погорячился, – согласился Кеша.
– Жить нам где? – простонала Маня.
Повисло молчание. Потом Лена Кротова, мать Арины, бодро ответила:
– А у нас. В саду есть домик для гостей, там, правда, всего три комнаты, но ведь это не навсегда, перебьетесь как-нибудь.
Я закашлялась. В Ложкине живут отзывчивые, хорошо воспитанные люди. Кое с кем мы находимся в приятельских отношениях, но сейчас все изменилось. Мне не очень хочется вспоминать про Родиона и Нелю, один раз я уже писала об этой страшной истории и больше повторять ее не хочу [1]. С остальными же соседями нас ничто не связывает, ну разве что иногда к нам заглядывают Сыромятниковы, и то это никак нельзя назвать дружбой, скорее приятным знакомством. Мы мило раскланиваемся и приветливо здороваемся со всеми жителями поселка. В Ложкине существуют неписаные законы. Въехав в ворота, на огражденную территорию, все водители моментально сбрасывают скорость и тащатся еле-еле, чтобы не дай бог не задеть колесящих по тем же дорогам детей на электромобильчиках. Если на ваш участок забрела чужая кошка или собака, следует позвонить охране и сообщить о том, что найдено животное. Раз в месяц управляющий обходит коттеджи, собирая плату за проживание, охрану и маршрутное такси. К обитателям поселка часто наведываются гости, не у всех из них есть машины, поэтому от ворот Ложкина до станции метро «Тушинская» курсируют два микроавтобуса, пользование которыми включено в квартплату. Так вот, управляющего принято угощать кофе. Уж не знаю, как ему нравится глотать эспрессо подряд во всех тридцати двух коттеджах. А еще мы дружим с сотрудниками ДПС, что находится на повороте в Ложкине, и делаем им по всякому поводу подарки. Но в гости друг к другу ложкинские обитатели не навязываются, у каждой семьи свой личный круг общения.
Поэтому мы практически не знаем Лену Кротову. Ее дочка Арина частенько приходит к Маше, но Лена никогда к нам не заглядывает, единственное, что нам о ней известно: она не замужем и имеет одну дочь. Еще могу предположить, что Лена весьма обеспечена, бедные люди в Ложкине не живут.
– Большое спасибо, – быстро сказал Кеша, – мы очень вам благодарны за приглашение, но у нас большая шумная семья, куча собак, кошек… Если позволите, мы задержимся тут на пару деньков, а потом найдем пристанище.
– Живите хоть год, – пожала тощими плечиками Лена, – нам веселей будет.
В создавшемся положении я радовалась лишь одному обстоятельству: в гараже, к счастью, совершенно не тронутом бурей, стоит без дела мой старенький «Пежо». Всем хороша эта юркая машинка, кроме одного: на российских дорогах хватает ее максимум на два года, потом начинаются проблемы с амортизаторами, свечами и так далее. Незадолго до бури я приобрела новую «пежульку», а старую пока оставила, решив поразмыслить, как с ней поступить. И вот теперь верный, старый коняшка понадобился вновь, потому что его «сменщик» погиб в завале из деревьев. Я, конечно, получу страховку, но ездить-то на чем-то надо.
