– Где повар?
Мужчине из лимузина было под пятьдесят. Довольно высокого роста, худощавый, с отекшим лицом почечника, он не выглядел ярким лидером, титаном, пробившим дорогу благодаря силе и упорству. Слишком изнеженные руки. Слишком хитрые глаза. Хотя было очевидно, что вышел он с самого низа – слишком много высокомерия во взгляде, слишком брезгливо изогнут рот. Елакс относился к тому типу людей, которых хочется заставлять подписываться под каждым сказанным словом: он не вызывал доверия.
– Где повар?
– Господин Ра ожидает в кабинете. Прошу…
Первым шагнул один из четырех телохранителей, появившихся в холле вместе с Елаксом. Ноэль покачал головой:
– Только вы, Рудольф Каземирович. Охрана останется здесь.
– Невозможно, – буркнул телохранитель.
– Где повар? – в третий раз повторил Елакс.
И посмотрел на Ноэля… ну, не как на вошь, но близко к этому.
– Охранники будут ждать в холле, – спокойно произнес метрдотель. – У нас приличное заведение. К нам ходят только гурманы, и ТОЛЬКО покушать.
Елакс скривился, заложил руки в карманы брюк, качнулся с мыска на носок, раздумывая, уйти или остаться, после чего бросил охраннику:
– У меня встреча с директором кабака. Один час.
Я обожаю этот ресторан!
Вам странно слышать подобное заявление от взрослого мужчины? А я не стесняюсь. И готов повторить: я обожаю этот ресторан! И любой, кто хотя бы раз в нем был, меня поддержит. Любой!
Небольшой зал, резная мебель, удобные полукресла, столики, искусно отделенные друг от друга игрой света и тени, мягкие полутона шелка на стенах, ворсистый ковер, скрадывающий шаги, едва уловимая музыка… Здесь все продумано до мелочей, создана единственно правильная атмосфера, приятная для тонкого ценителя еды. Но интерьер не главное, совсем не главное.
Еда. Нет – пища. Пища богов!
Я помню, как Колька… Нет, кажется, не Колька, он тогда был в Праге… Серега? Точно! Кажется, Серега… Я помню, как Серега рассказал мне об этом райском месте.
«Лучшая кухня в Москве!»
Но от подобной рекламы рябит в глазах, а посему я позволил себе скептически отнестись к приглашению:
«Не верю!»
«На самом деле лучшая!»
«Значит, крутое заведение, в котором за глоток воды потребуют больше, чем мы с тобой в год зарабатываем».
«У меня два приглашения», – подмигнул Серега…
Или все-таки Колька? А… не важно. Дело-то в другом.
«У меня два приглашения, – подмигнул Серега. – В ресторане проходит рекламная акция, дополнительную клиентуру ищут, нашего генерального зазывают, а он в Лондоне. Я и подумал: почему бы не сходить со старым другом?»
Он еще в школе любил халяву. Не изменился совсем. Сколько мы не виделись? Лет семь… Нет, семь лет я Кольку не видел, а Серегу… Серегу меньше. Странно, что он обо мне вспомнил. Хотя что странного? Давно не виделись, а тут возможность бесплатно поужинать в шикарном ресторане. В общем, уговорил меня Колька, зазвал п опробовать «лучшую кухню в Москве» и привязал к ресторану накрепко.
Местечко, если честно, и впрямь оказалось крутым, простых туда не пускают, только людей с положением. Почему так думаю? Навидался. И костюм за пять тысяч, пошитый по индивидуальному заказу, от итальянского ширпотреба отличаю с ходу. Другими словами, мы с Серегой выглядели в ресторане белыми воронами, но – все интеллигентно. Метрдотель приглашение увидел, нас оценил, но даже бровью не повел – сразу за столик. А уж как официант первую перемену принес, я обо всех этих дядях и тетях, что вокруг бриллиантами бряцали, и думать забыл.
Пища. Пища богов!
Колька что? Ест себе, жует, вина подливает, а я чувствую – улетаю. Рай на земле нашел, подлинный рай. Приготовлено так, что обо всем забываешь. От одного запаха забываешь. А уж когда на вкус пробуешь, то просто петь хочется. Ужин тот я как во сне провел. Серега болтает о чем-то, смеется, анекдоты травит, а я не слышу. Ничего не слышу – ем. И улетаю. Закуски, салат, рыба… блюда официант сам приносил, мы ведь по приглашению, но тут же рассказывал, как что называется. Я уточнять полез: что, мол, за соус? что за специи? Метр пришел. Услышал вопрос – заулыбался, на французском затрещал. Я чуть сквозь землю не провалился – язык-то не знаю. А Колька ржет. Стыдно. Зато когда уходили, метр мне незаметно приглашение сунул. И снова улыбнулся: «Нам нравится, когда в заведение приходят настоящие ценители».
Хорошим человеком метр оказался. Мазель его зовут.
Кажется.
Рудольф Каземирович Елакс был богатым человеком…
Нет, подобное определение не отражает реальное положение дел. Рудольф Каземирович Елакс был БОГАТЫМ человеком. И влиятельным. Могущественным. Впрочем, председатель совета директоров «РДК» – «Российской Добывающей Компании», огромной полугосударственной корпорации, подмявшей под себя едва ли не все недра страны, не мог быть другим. Рудольф Каземирович входил в двадцатку первых лиц государства, управлял миллиардными активами и оказывал влияние на судьбы миллионов людей. Он ничем не напоминал худого оратора с горящими глазами, что появился в Верховном Совете РФ и гневно обличал пороки социализма. Нет. Те времена канули в Лету. Теперь господин Елакс округлился, стал серьезным и никогда не задумывался над тем, что во многом благодаря ему слово «демократ» приобрело ярко выраженный ругательный оттенок. Рудольф Каземирович не задумывался, ибо был доволен жизнью: пройти путь от мелкого депутата до главы мощнейшей корпорации дано не всякому. И пусть по дороге случались мелкие неурядицы в виде обвинений в коррупции и всеобщей ненависти, главная цель достигнута – жизнь удалась.
Все остальное детали.
Рудольф Каземирович всегда рассуждал именно так, по-иезуитски: главное – цель, все остальное – детали. И действовал с иезуитской же беспринципностью, щедро сдобренной врожденной нахрапистостью. Льстивые подчиненные называли эти свойства решительностью и напором.
Елакс и сейчас собирался следовать принципам, готовился бурно начать разговор с наглым поваром, однако обстановка в кабинете, в который привел его метрдотель, сбила Рудольфа Каземировича с толку.
В комнате было темно.
Кромешная тьма, как показалось шагнувшему из светлого коридора Елаксу. Рудольф Каземирович даже испугался. На мгновение. И едва не нажал тревожную кнопку маяка, сигнал которого призывал на помощь телохранителей. Но сдержался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
