– И догадываетесь, зачем я здесь? – приблизилась я к стулу и опустилась на него без приглашения. Выбрала самый ближний к себе и самый дальний от него. Едва сдержала вздох облегчения, до такой степени приятно стало в ногах, которые до этого буквально отказывались меня держать.
– Ну допустим, – полуприкрыл он веки и откинулся на спинку офисного кресла.
Теперь он почти не смотрел на меня, делая вид, что дремлет. Что это – особый вид издевки? Мол, мне на тебя плевать, и ты вообще никто, но так и быть, я готов тебя выслушать. – Дальше что? – открыл он глаза и уставился на меня.
Сама виновата – молчание затянулось, а говорить была моя очередь. Но как назло, слова в голову не шли – надо мной властвовало все то же отупение.
– Я…
– Что? Зачем-то же ты пришла сюда. Хочу услышать это от тебя. Может, водички?..
Волошин потянулся и встал. С грацией хищника прошелся по кабинету. Постоял несколько секунд у окна и снова повернулся в мою сторону.
– Как тебя зовут? – прозвучал в тишине кабинета его равнодушный голос.
– Людмила, – ответила я, чувствуя, как вибрирует где-то в горле мой голос.
Черт возьми! Да почему же у меня никак не получается справиться с собственным волнением?! Ну не убьет же он меня.
– Людмила, я чертовски устал и хочу домой, – вздохнул Волошин. – А ты отнимаешь мое время, которое довольно дорого стоит. Мне выставить тебе счет?
Со своего места я не видела его лица, но по голосу слышала, что он снова усмехается. Надсмехается надо мной. Но как ни крути, я тут в роли просительницы, а значит, придется потерпеть.
– Мой отец… – голос сорвался, и я замолчала. К глазам подступили слезы, как случалось всегда, стоило подумать об отце. Но слезы я прогнала, а себя постаралась взять в руки. – …Задолжал вам большую сумму, – заставила себя продолжить, стараясь говорить спокойно.
– И? – поторопил меня Волошин, когда я снова сделала паузу.
– У нас нет таких денег. Не могли бы вы нам с мамой дать больше времени?
– Сколько? Месяц? Год?.. – приблизился ко мне Волошин. Теперь я его и вовсе не видела, да и не смотрела на него. Чувствовала только, как нависает он надо мной словно скала. – Сколько тебе нужно времени, Людмила?
– Не знаю, но недели точно мало! – едва удержалась я, чтобы не заломить руки.
– А года хватит? За год ты найдешь эти деньги?
– Думаю, да, – не очень уверенно отозвалась я.
– С процентами?
– Какими еще процентами? – встрепенулась я и вскинула голову. Но лицо Волошина по-прежнему прятали от меня сумерки.
– Ты невнимательно читала долговую расписку, там про это все сказано. За год процентов набежит столько, что сумма удвоится.
– Но… Что же нам делать?
– Ты у меня спрашиваешь?
– А у кого мне еще спрашивать?
Я была близка к истерике и даже не заметила, как повысила голос. Проценты… Какие еще проценты? О чем он говорит?
– Если хочешь знать мое мнение, то ни за год, ни за два вы с матерью таких денег не наберете.
– Но мы постараемся… – лихорадочно прикидывала я, что мы можем сделать.
Я могу поискать еще одну работу. Экономить будем на всем, откладывать каждую лишнюю копейку. Сколько-то да накопим, плюс продадим квартиру…
– Потому что вы сейчас бедны как церковные крысы!
– Что?! – от возмущения у меня разом вылетели из головы все мысли, а сама я вскочила на ноги. – Да как вы?..
Осеклась, понимая, что приблизилась к Волошину на опасное расстояние, что с врагами так нельзя. Собралась отступить на шаг, но он мне не позволил, сжав мое запястье.
– Отпустите! – дернула я руку, но он даже ухом не повел.
Мы с ним дошли до его стола, где горела настольная лампа. Свободной рукой Волошин выгнул гибкий ствол лампы в другую сторону, и яркий свет ударил мне в лицо, ослепив.
– Перестаньте так делать! – снова дернулась я, силясь увернуться от этого света.
Но ни запястье мое не выпустили, ни лампу не убрали. А еще через секунду я почувствовала пальцы Волошина на своем подбородке. Догадалась, что он вертит мое лицо из стороны в сторону, разглядывая его в мельчайших деталях, до каждой поры. Уж не извращенец ли он?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Так зачем ты сюда пришла, Люда? – убрал он, наконец, ненавистную лампу, но я все еще продолжала ничего не видеть. Теперь перед глазами плавали цветные круги.
– Просить об отсрочке…
– Нет. Ты пришла сюда просить, чтобы я простил долг твоему отцу. И не отрицай!.. – не дал он мне опровергнуть себя. – Подспудно именно этого ты и хочешь. Но! Я бизнесмен и долгов не прощаю никому. У нас с твоим отцом был честный договор. Один дал денег, другой обязался вернуть долг вовремя и с процентами. И если бы не вмешательство злого рока, возможно, отец твой и выполнил бы свои обязательства. Хотя, лично я в этом сомневаюсь.
– Почему? – замерла я.
И меня совершенно перестало волновать, что Волошин так и продолжает удерживать мою руку. Теперь я этого просто не замечала.
– Потому что, прежде чем одалживать твоему отцу такую сумму, я навел о его бизнесе справки. И уже тогда знал, что бизнес не спасти.
– Но деньги вы ему дали. Зачем?
– На то у меня была причина. Ты!
– Я?
– Ты, детка, ты…
Он отпустил меня и вернулся к окну. Теперь я снова видела его спину и пыталась расшифровать смысл того, что вкладывал он в свои слова, говоря обо мне.
– Я знал, что ты придешь. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц. Смерть твоего отца только все ускорила. Знал, что будешь просить меня, умолять…
Вот уж чего я не делала, так это не умоляла. Даже не собиралась! Хотя… Ну кого я обманываю? Ведь близка была к этому.
– Но… Я не понимаю…
– А я тебе объясняю, – повернулся ко мне Волошин. Выглядел сейчас он скучающим, словно говорил мне прописные истины, а я-идиотка никак не могла их понять. – Считай, что за столько я купит тебя. Долг твоего отца я прощу только в том случае, если ты согласишься переехать ко мне.
Мне показалось, что лишусь сознания, так резко закружилась голова. Я схватилась за столешницу и только так смогла устоять на ногах.
– Почему вы хотите, чтобы я переехала у вам? – поинтересовалась голосом, который вмиг стал сиплым, словно прокуренным.
– Чтобы делать с тобой все, что придет мне в голову, – прозвучал ответ, от которого у меня по телу разбежались мурашки. – И… не торопись с ответом. Неделя тебе для того и дана, чтобы сделать правильные выводы и принять верное решение. Как обдумаешь все, позвони мне.
Передо мной на стол легла визитка с золотым тиснением. Взяла я ее машинально. В тот момент я не соображала ровным счетом ничего.
– Я могу идти? – сквозь пелену слез смотрела я на Волошина.
Все же, не удержалась.
– Иди. Жду твоего звонка, – равнодушно отозвался он и вернулся за стол.
Как покидала его кабинет, не помнила. Очнулась уже в холле, где ко мне и подлетела перепуганная Вика.
– Люська, ты как с того света вернулась! – потащила она меня на улицу. – Он отказал?
Я не могла говорить, слезы душили меня. Даже дышать получалось с трудом. Непослушными пальцами я достала телефон и вызвала такси.
– Вик, я тебе потом все расскажу. Мне надо домой.
Видно, по моему лицу Вика поняла, что дело обстояло даже хуже, чем она думала. Вместе мы дождались такси, куда она меня бережно и усадила. И я поехала домой – в единственное место, где могла все спокойно обдумать.
Глава 4
– Мамуль, привет! Ну как ты?
– Да все со мной нормально, доча! На курорте вот отдыхаю, – в голосе мамы послышалась улыбка, и я украдкой выдохнула с облегчением.
Самой мне было даже не плохо, а дурно. И сил ехать в больницу не осталось совсем. Я до квартиры-то еле добралась, практически ползком. Голова трещала и подташнивало.
– Мам, ты не обидишься, если я приеду к тебе завтра?
– И завтра не нужно! Нечего тебе сюда таскаться, не ближний свет. Завтра у тебя выходной – выспись лучше.
