Он приготовил чай. Снял пиджак и галстук и бросил их на стул, который стоял в углу. Они сидели в креслах и поддерживали беседу, в целом, ни о чем. Они, словно берегли слова, эмоции для большего, что ждало впереди. Она испытывала волнение от предвкушения. Она ждала его прикосновения. Ей хотелось почувствовать вкус его губ, хотелось пьянящего поцелуя, шального желания, чтобы почувствовать его тело. Эти чувства не покидали ее.
Он поднялся. Взял ее за руку. Она поднялась. По очереди сбросила туфли. Он прижал ее к себе. Она знала, что он хочет. Расстегнула молнию и юбка упала на пол. Она перешагнула через нее и начала расстегивать ему рубашку. Он расстегнул ей пуговицы блузки и снял ее. Она расстегнула молнию его брюк, и он освободился от них. Они прижались друг к другу полуобнаженными телами. Затем он снял с нее чулки, одновременно целуя ноги. Его прикосновения были нежными и страстными, что приводило ее в возбуждение. Он коснулся ее губ. Она подалась ему навстречу, руки обвились вокруг шеи.
Она взял ее на руки и положил на диван. Она чувствовала, что ее упругое тело влекло его, чтобы в конечном итоге страсть захватила ее.
Она прекрасно понимала, что ему трудно себя сдерживать, как и ей, но намеренно сдерживал, не желая гасить ласки и наслаждение ласками.
Он целовал ее везде. Ни о чем не спрашивал, что ей нравится, что нет. Словно угадывал ее желания. Она понимала, что момент приближается, тот, которого она сама хотела. Сердце сжималось, когда его губы ласкали ее набухшие соски. Она чувствовала аромат желания.
Она испытывала к нему нежность и чувствовала, как тепло заполняет ее изнутри, которое приводило к радости, той, которая со слезами. Нетерпеливое желание прикоснуться к его телу и чувствовать его.
Она чувствовала в себе неистовство, неистовство в виде сладкого греха. Он касался ее кожи кончиками пальцев. Они были необычайно нежными, и каждое их прикосновение вызывало дрожь желания. Ее тело слегка содрогалось, реагируя на ласки, и было в его власти. Безумство захватывало ее, чтобы свести с ума. Ее руки ласкали его тело и ощущали его желание. Касаясь языком его тела она ощущала его жар.
Так продолжалось, пока она не потеряла ощущение времени и реальности. От возбуждения тела сомкнулись, и шальная страсть заставила их извиваться в порыве их взаимного безумства желания, чтобы потом взрыв оргазма заставил забыть обо всем. И только наслаждение было в них. А затем оба упали в объятия друг друга, наслаждаясь тихим мгновением истомы.
Он лежал рядом, она обняла его и положила голову на плечо. Они оба молчали.
– Я не знаю, что будет дальше, но если это любовь, то я рада, что познала ее. И ничего не говори. Просто сейчас не важно, что будет дальше, – сказала она.
Утром он сказал: – Не уходи. Оставайся. Я хочу просыпаться утром и знать, что ты рядом.
Затем погрузил лицо в ее волосы. Знал бы он, как она сама хотела остаться. Он нежно касался губами ее волос.
Что дальше? Как далеко нас заведет прошедшая ночь? – подумала она, касаясь пальцами рук его головы, которой он уткнулся в ее волосы.
5
С той ночи прошло два года. Она переехала к нему. Через полгода совместной жизни вышла за него замуж. Она была счастлива, даже не представляла, что такое будет, разве только в мечтах. Ее работа не была высокооплачиваемой, но его заработка хватало жить в удовольствие. Она иногда вспоминала тот вечер, когда они познакомились. Ей нужен был он. Она чувствовала, что он может любить так, чтобы ей и в голову не пришло, что кто-то может любить ее сильнее.
Повезло ли мне? Да. Она иногда сама удивляюсь, что не нашла в себе силы отказать ему. Судьба не посмеялась надо мной. Конечно, могло быть все иначе, ночь любви и затем тишина. Но как я поверила ему, сама удивляюсь. Наверное, я все-таки почувствовала, что это мой мужчина. Доверилась ему. И не ошиблась, – думала она порой. – Я с ним безумно счастлива. Он угадывает мои желания, понимая меня с полуслова, с полу – взгляда. Он делает для меня все и даже чуть больше. Он живет для меня.
Он не рассказывал ей о своем прошлом, так иногда упоминал отдельные эпизоды жизни. Она считала, что если не хочет, то не надо спрашивать, выпытывать.
Она не спрашивала о том, что было до нее. О его взглядах на женщин, какие нравились, какие нет. Конечно, ей это было интересно, но она понимала, что это будет неприятно не только ему, но и ей в первую очередь. Живя с ним, она знала главное – все они были в прошлом. И не важно, сколько их было. Она не обнаружила и следов их присутствия в его доме. Его квартира была стерильно чиста от памяти о женщинах.
Они жили друг для друга. Знали тела друг друга, вкус кожи. Знали тайные уголки, умели угадывать желания, но не уставали друг от друга. Он старался быть непредсказуемым и ему это удавалось. Будни не накрывали их своей серостью. Иногда страсть притихала, но потом, словно проснувшись с чувством голода друг по другу, они бросались в ее пучину без оглядки. И каждая ночь была, как вновь написанный сценарий только для них и без повторения.
Он был для нее и мужем и любовником. Она думала, что такое бывает только в кино или книгах. Но это было реальностью. Он не твердил ей постоянно о любви, но она чувствовала, что он ее любит. Разве могло быть иначе, когда он смотрел на нее, и она видела в его глазах все, что только может сказать взгляд влюбленного человека.
Подкупало то, что он не клялся ни в чем. Он давал ей все и ничего не просил взамен. Совсем ничего.
Он был рядом, когда было нужно, и отходил, если она хотела побыть одна. Он давал чувство уверенности, что так будет всегда. Для женщины уверенность в мужчине – это неимоверно много. Быть рядом с мужчиной, который добр, внимателен – что еще можно пожелать.
Но грустные мысли посещали ее: «Почему я боюсь, что вдруг все в одночасье исчезнет. Я живу в доброй сказке, которой может прийти конец. Эта боязнь загоняет меня в угол своей холодностью, что счастье не бывает вечным».
6
Она только что пришла из магазина и выкладывала из пакетов продукты. В это время раздался телефонный звонок.
Незнакомый мужской голос спросил ее. После этого сообщил, что ее муж попал в автомобильную аварию и сейчас находится в больнице. Ей необходимо приехать.
Она села в кресло и перед ее глазами предстала авария. Страшная картина.
Из задумчивости ее вывели гудки телефонной трубки, которую она забыла положить.
Быстро собравшись, она поехала в больницу. К нему не пустили. Он находился в операционной. Пока она сидела в коридоре, мир из цветного превращался в черно-белый.
Из операционной вышел врач. На ее немой вопрос он сообщил: «Операция прошла удачно, но его состояние очень тяжелое. Что будет дальше, зависит от его организма. Его перевели в реанимацию. К нему нельзя. Он пока без сознания. У него множественные переломы. Одну почку пришлось отнять. Вторая работает плохо. Сделали все, что могли».
День шел за днем. Она жила, словно в тумане. Когда к ней обращались, она иногда не воспринимала вопрос, как будто стала хуже слышать. Каждый день ездила в больницу, а вечерами оставаясь одна. Она часто сидела в полумраке комнаты, думая о том, что дальше, окончательно поняв, что он для нее значит в этой жизни. Как много он ей дал, многому научил. Она болела по нему. Разум отказывался воспринимать действительность.
Выполняя ее желания, он учил ее, что не следует отказываться от разумных капризов и желаний, когда они могут осуществиться. Он научил ее любознательности, той, которая необходима для жизни. Он считал, что отсутствие знания в пределах любознательности, значит подвергать себя риску безграмотности и просто опасности. Он говорил: «Стыдно не спрашивать, стыдно не знать».
Он заряжал ее оптимизмом, настаивая только на положительных эмоциях, так как считал, что грусть-печаль придут сами, их не зовут и прогнать трудно. А вот радость надо звать, приглашать, но уходит она сама, не прощаясь.
Он научил ее искусству любви, когда от легких прикосновений, ласк тела, возникало желание до безумия. Но это было тогда, когда понимали, что все исполнится.
Как ей не хватало его присутствия. Живя с ним, она всегда могла на него положиться. Ее вопросы, проблемы он умел разложить, разобрать и предложить решение. Ей нравилось, что он такой основательный. Она научилась почти всегда предугадывать его реакцию и поступки, но иногда была приятно удивлена, что он умел сделать так, как она не ожидала.
Она чувствовала, что она единственная в его жизни. Отношения с другими мужчинами прежде не давали ей такой уверенности.
Так она проводила в одиночестве вечера.
7
Через три месяца его выписали. Врачи не дали никаких обнадеживающих результатов на будущее. Они не могли сказать, сколько ему жить. Все зависело от его организма. Все слишком зыбко.
Он не мог работать. Ему требовались лекарства. Средства, что были накоплены, таяли. Ее доходы не позволяли обеспечить их всем самым необходимым. Но она хотела отдать ему за его любовь и внимание сторицей, за то, что получала от него: радость жизни, заботу, внимание.
