– Какого такого права? – удивился призрак, – только я даю и лишаю прав.
– Ваше превосходи…
– Короче! – взревел голос.
– Молоко… без молока… дедушка…
– Какое еще молоко, прорва! Отвечай, когда я тебя спрашиваю.
– Ваша светлость, я только хотел сказать… дедушка… коза…
– Ты хотел сказать! Только мне позволено хотеть! Только я! Я! Я! Только я хочу!!! Только я могу!!! Я! Я! Я! Вы все никто! Никто! Только я!! Я сейчас тебе устрою и дедушку и козу… Я вам всем устрою!! Я сказал!!!
Призрак над ними начал раздуваться, увеличиваясь в размерах. Карман, Ширинка и Чрево в ужасе прижались к земле. Раздувшись от спеси и чванства, призрак снова загорлопанил:
– Стоит мне только захотеть – и человек зашьет тебя, Ширинка!
«Меня! Зашьет? За что?» – ужаснулся Ширинка при одной такой мысли, однако совладал с собой и промолчал, чуть было не лишившись при этом чувств.
– Стоит мне захотеть – и человек опустошит тебя, Карман!
«Меня! Опустошит!» – тут Карману стало так плохо, так плохо, что он не сдержался и воскликнул:
– Господин, уж лучше смерть…
– Совсем сдурел! – набросилось на него Чрево, вовремя затыкая ему рот. Это их и спасло.
– Если я захочу, то тебя, брюхо, человек заморит голодом… Тебе ясно, прожора?
– О нет, только не это, – охнуло Чрево, еще больше распластавшись по земле. – Умоляю!
– Ты имело наглость заявить, что главное в жизни – буфет… Так? Я не ослышался?
Чрево в оправдание едва слышно что-то проурчало.
– Видать, не ослышался… Твои мокрые штаны красноречиво говорят за тебя.
– Господин, прошу простить меня, когда я нервничаю, то испытываю страшный голод… и начинаю истекать соком.
– Хорошо, когда только соком… Радуйся, что пока только соком! Смотри у меня, кишки-то мигом выпущу! В молоке искупаешься… козьем.
– О нет! Только не это… – при виде унижения Чрева, призрак самодовольно ухмыльнулся и раздулся еще больше.
– Итак, значит, буфет? Брюхо, твоя пустая сущность слишком глупа, чтобы понять, но ты постарайся это сделать…
– О да, я всё пойму…
– В этом я сильно сомневаюсь… Утрись и слушай: чтобы до отвала накормить тебя, достаточно… – Призрак призадумался. – Достаточно козы! Ты слышишь меня, брюхо, козы с тебя хватит!
При упоминании козы Чрево затошнило.
– Козы, коза, молоко, ритуал… – отрыгивалось ему. – Хватит, господин, хватит… – беспорядочно повторяло Чрево, брызжа во все стороны желудочным соком.
– Карман, ответь, сколько стоит коза?
– П-п-п-пу-стяки, ваша светлость… – кое-как совладал с собой Карман.
– Ты уверен?
– Д-а-а… П-п-пустяки… Т-т-только прикажите, и у вас будет сто коз… Нет, двести! С-с-сколько пожелаете!
– Карман… а Карман? – призрак коварно улыбнулся. – Я, конечно, слышал, что ты глупец, но чтоб настолько! Дались мне твои козы… Ладно, лучше ответь: тебе-то самому что нужно?
– Денег, ваша светлость! – уверено произнес Карман. (Когда дело шло о деньгах, всё отходило у него на второй план, даже вопрос жизни и смерти.) – Много денег!
– Дурак! Козы достаточно! Одной козы! Слышишь?
– Достаточно, ваша светлость… коза… как скажете… коза, – жалобно заблеял Карман.
– Карман, учти: твое королевство нижнее, а значит, подчиняется верхним, служит им…
– Мы готовы, господин… – судорожно трясся карман, соря монетами.
– А куда тебе столько денег, если для твоего сеньора, я брюхо имею в виду, достаточно одной козы? Козы, которая, с твоих же слов, стоит копейки?
Карман, уже порядком напуганный байкой про ритуал и молоко, всеми фибрами своей монетной души чуя подвох, не спешил отвечать. Ему очень, очень не нравился этот разговор про козу.
– Слышь, брюхо, козы тебе хватит? – на его радость, призрак переключился на Чрево.
– Хватит, ваше благородие, конечно, хватит… две козы.
– А заворот кишок не будет? – зло загоготал призрак.
– Заворот? Как скажете… как скажете…
– Карман, – снова обратился призрак к Карману, – ну, допустим, накормил ты брюхо, дальше что? Хорошо, часть твоих денег уйдет также на Ширинку… Черт с ним… А остальное-то зачем?
Ширинка, заслышав свое имя, хотел было встрять в разговор, но Карман благоразумно одернул его и, пытаясь произвести хорошее впечатление, произнес:
– Я как-то не задумывался, ваша светлость…
– Дурак потому что! Остальное нужно, чтобы ублажать меня, сундук!
– И то верно, ваша светлость! Сундук я, сундук и ваш раб… только прикажите, и я… – лепетал, пресмыкаясь, Карман.
– Молчать! Что ты можешь? Что у тебя есть, несчастный? Не хватит и целого мира, чтобы ублажить меня! Всё для меня! Я центр мироздания! Нет таких весов, которые смогли бы меня взвесить!! Нет таких сокровищ, которые смогли бы перевесить меня! Нет таких монархов, которые могли бы меня… – тут призрак запнулся, чуть сдулся и неуверенно заключил: – Всё из-за меня…
– О, да, это так! – одновременно произнесли Карман, Ширинка и Чрево.
– Да, признаю, – продолжал важно выдавать призрак, – и ты, Ширинка, имеешь кое-какое влияние на человека…
– О господин… ваши слова…
– Меня перебивать! Всех удавлю! – заревел призрак, а потом невзначай добавил: – Заткнет его кто-нибудь?
Карман и Чрево, при этих словах, чуть было не разорвали Ширинку на две части. Призрак продолжал:
– Имеешь влияние, имеешь… надо признать… Но только не забывайся, праздный Ширинка! Одно только мое слово, и человек заштопает тебя навеки!
– Ах, нет, только не это… – с этими словами Ширинка обмяк и едва не упал без чувств.
– Только я вечен, всемогущ и непреходящ, только ради меня и живет человек! Его мысли – мои мысли! Его желания – мои желания! Его возможности – мои возможности! Я могу жить и править и без денег, слышишь, Карман, и без похоти, слышишь, ты, Ширинка…
– О… да… я… вы… – Ширинка, заслышав свое имя, тщетно силился приподняться.
– Человек тысячи лет жил без тебя, Карман! Десятки тысяч! Тебя просто не было в помине! Ты, брюхо, постарше будешь… постарше… никуда от этого факта не деться. Да и ты, Ширинка, тоже пожил на свете… что и говорить…
Ширинка уже вытянулся по стойке смирно и жадно ловил каждое слово.
– Дедушка говорил, что мы почти ровесники… – не смогло сдержаться Чрево, шепча на ухо ошалевшему от важности Ширинке. – Он и твоего предка упоминал…
– Моего?
– Да, про Фаллоса какого-то говорил…
– Дедушка Фалл… – умиленно произнес Ширинка, и слезы потекли из его единственного глаза.
– Но не забывайтесь, смерды! – снова рявкнул призрак. – Я! И только я!!
– О да! Да! Я и только я… то есть, вы и только вы!! – путался и захлебывался восторгом Ширинка. – Вы и только вы! Да будет так, во веки веков!
– Мне и только мне решать, будет ли человек жрать, будет ли он пить, будет ли он…
Призрак замолчал и как бы подмигнул Ширинке.
– Я надеюсь, ты понял меня, ванька-встанька?..
– О господин, как же не понять, конечно, – при упоминании своего предназначения Ширинка снова прослезился. – Господин, вы такой понимающий… Продление рода человеческого на мне…
– Молчать, сморчок! – завопил призрак, сверкая глазами. – Я сказал! Я говорю! Я! Я!! Только Я!!!
Он снова стал раздуваться, и чем больше прижимались к земле Чрево, Карман и Ширинка, тем больше он становился. Вдоволь насладившись видом пресмыкающихся и трясущихся от страха вассалов, призрак надменно сказал:
– Брюхо, скажи мне, положа руку на живот, много ли ты знаешь людей, которые смогли бы отказаться от еды?
– Нет, мой господин, не много…
– Значит, всё же знаешь?
– Да, господин, как же не знать… – униженно пролепетало Чрево. – Есть… мало, но есть…
– Ширинка, дурья твоя башка, ответь, много ли ты знаешь людей, которые могут наступить тебе на горло или завязать узлом?..
Ширинка, испуганно озираясь то на Чрево, то на Карман, чуя подвох, жалобно залепетал:
– О Господин, не надо… похоть… она… мы… можем…
– Отвечай, пипетка, есть такие, кому нет до тебя дела? – зыркнул на него призрак. – Те, кто чихать хотел на любострастие и прочие твои похотливые фокусы?
– Мало, господин, очень мало…
– Значит, есть?
– Да, есть… – едва слышно пропищал Ширинка.
– Карман, чем порадуешь меня ты? Много ли знаешь таких, кто не зависит от тебя?
– Мало…
– Значит, есть…
– Есть… мало, правда, но есть…
Призрак вновь дурью заревел:
– Все ваши чары ничтожны! Если есть хотя бы один человек, кому наплевать на тебя, Брюхо, на тебя, Карман, на тебя, Ширинка, если…
Он опять стал менять свою форму и размер, наводя тень на плетень.
– Если сегодня есть, хотя бы один такой, это значит только одно – завтра их будут десятки, тысячи, миллионы! Или все или никто, бездари!! Рабство относительным не бывает!!!
С этими словами призрак стал увеличиваться в размерах. Вначале он принял размер с добрую корову, потом раздулся до размеров слона, а потом стал больше дома. Ширинка, Карман и Чрево с ужасом наблюдали за его метаморфозами.
