друга».
— Я не понимаю тебя, Ренар… Всё это правильные слова, но в чём подвох?
— Подвох, мой мальчик, в том, что вы идёте не тем путём. Вы бездумно занимаетесь охотой на тех, кого по чьим-то доносам посчитали еретиками. А на деле выходит, что вы пытаете, мучаете, выбиваете силой признания у невиновных! Затем сжигаете их на кострах, свято веря в то, что очищаете мир от греха… И вот что я тебе скажу: вместо того, чтобы тратить время и силы на невежественных простолюдинов, далёких от колдовства, вы должны искать и находить тех, кто истинно владеет чёрным ремеслом. Вот только возможно ли это? Как можете вы — безгрешные слуги Света — знать, в чём состоит это ремесло и тёмный дар? Может ли знать вкус вина тот, кто его ни разу не пробовал?
Иногда мне казалось, что Ренар читает мои мысли. Стоило мне задуматься над его вопросами, как старик вслух отвечал на них, и это ещё больше смущало меня.
— К чему ты клонишь, Ренар?! Разве наша благородная цель не оправдывает ВСЕ средства? Разве не стоит ТАКИХ усилий очищение души одного настоящего грешника, пусть даже ценой жизни нескольких невинно осуждённых? Бог милостив, и страдания при жизни сторицей зачтутся им после смерти.
— Оставим, мой мальчик. Ты пока не готов меня услышать. Это бесполезный спор.
*****
Споры с Ренаром забирали мои силы, но со временем я стал замечать, как меняется моё состояние. Тоска иногда уменьшалась или вовсе проходила после разговоров со стариком. В минуты самой сильной печали я сам приезжал в отдалённое аббатство, где жил Чистильщик, чтобы поговорить с ним — всё равно о чём. Надо сказать, он хорошо выполнял своё дело, моя душа будто очищалась от чего-то тёмного, тяжёлого, гнетущего.
Однажды старик спросил меня:
— Ответь, мой мальчик, чего на свете ты хотел бы сильнее всего, если бы получил способность выполнять любое своё желание?
— Я бы хотел, чтобы моя любимая была жива.
И я в порыве откровенности рассказал Ренару об Энджеле. Старик помолчал некоторое время, а потом произнёс:
— А если бы я помог тебе?
— Как помог?! Разве есть в этом мире силы, способные вернуть к жизни того, кто давно мёртв?
— Это уже не твоя забота…
Лишь много времени спустя я понял, какую ошибку совершил, поддавшись искушениям не угасшей со временем страсти. Думал ли я в том момент, что воскрешая Энджелу, я не только поступаю против воли бога, но и призываю в помощники тёмные силы — те, что долгое время дремали в Энджел и лишь однажды явили себя, чуть не отняв мою жизнь?
Нет. В тот момент я не думал об этом. Напротив, я убедил себя, что любовь — это один из самых светлых ликов Бога, а значит, призывая силы, способные воскресить мою любовь, я призываю силы Света.
*****
Чистильщик признался мне, что видел в монастырской библиотеке множество книг о тайных науках. Он научил меня, как совершить ритуал, описанный в одной из этих книг. Я не был уверен, что у меня получится, но сделал всё, как он велел.
Энджела вернулась ко мне — живая, такая же красивая и желанная, как прежде. Это счастье было самым коротким в моей жизни. Мы встретились на опушке, так похожей на то место в Сумеречном лесу, где произошло наше первое и единственное свидание. Едва мы успели броситься в объятия друг друга, как из-за деревьев появились солдаты Инквизиториума. Они схватили нас, связали нам руки и ноги, чтобы мы не смогли убежать. За спинами солдат я разглядел ещё несколько фигур. Это были мой наставник Мастер Сейдер, аббат Гайл и его помощник Ренар. Сейдер развернул свиток с бумагами и начал зачитывать текст епископского приказа:
— Джон Грин, вы обвиняетесь в колдовстве, в применении запретных ритуалов для оживления мёртвых. Если вы не признаетесь в использовании колдовства, вы будете подвергнуты пыткам до тех пор, пока не осознаете свой грех. Если же вы добровольно подпишете признание, святая Церковь окажет вам милость и позволит искупить грех в божественном лоне огненной купели.
Я понял, что сопротивляться бесполезно. Я слишком хорошо знал, что произойдёт дальше.
— Энджела Дарвилль, вы также обвиняетесь в колдовстве. Кроме этого, вы обвиняетесь в оборотничестве, умении вызывать силы тьмы и превращаться с их помощью в дикое животное. Вы обвиняетесь в покушении на убийство помощника инквизитора Джона Грея, получившего тяжкие ранения от зверя, в которого вы превратились с помощью колдовства…
Никогда не забуду тот взгляд, полный ненависти и отчаяния, который бросила в мою сторону Энджела.
— Энджела Дарвилль, — инквизитор продолжал монотонным голосом читать официальную бумагу. — С этого мгновения вы передаётесь в руки аббата Гайла — настоятеля монастыря Сен-Иллюм, который обязан допросить вас в присутствии своего помощника Ренара Мортера, смотрителя тайной библиотеки, и узнать все способы превращения в зверя и владения оборотническим даром. Вы обязаны сообщить всё, что знаете — добровольно или под пытками. После чего вы будете казнены и преданы огню как ведьма…
— Ренар, как ты мог?.. — истошно кричал я вслед помощнику аббата, пока солдаты волокли меня к повозке для осуждённых.
Но тщетно. Чистильщик молча смотрел на меня. Его лицо было спокойным и бесстрастным.
Когда фигура старика оказалась за моей спиной, я услышал:
— Разве не ты сам убеждал меня, мой мальчик, что благородная цель оправдывает любые средства? Если Тьма оказалась слабее и глупее Света, значит, обманув порок, Добродетель наполнится его силами, расправит свои крылья и взлетит навстречу Богу…
