Природная чистота воды, сделавшая ее единственным верным и легким очистительным средством, потребовала, еще в самые далекие языческие времена, особого праздника, который мы до сих пор знаем как праздник Купалы. Во многих местах еще сохраняются определенные дни, когда производится обязательное обливание водой. Обливают холодной водой всех, проспавших одну заутреню на неделе Святой Пасхи. Этот обычай носит совершенно другой характер в тех случаях, когда он получает название «мокриды»: тогда он сохраняет явные осколки языческих праздников вызывания дождя.
Древние славяне в прежнее время чтили также и дождевую воду. Выбегая на улицы босыми, с непокрытыми головами, деревенский и городской люд становился под благодатные небесные потоки первого весеннего дождя, пригоршнями набирал воду, чтобы вымыть лицо три раза. Люди выносили чашки, собирая целебную влагу, и в крепко закупоренных бутылках сохраняли ее целый год, до нового такого же дождя. Точно так же чтил народ и речную воду после вскрытия рек. Едва пройдет весной лед по рекам и ручьям, как все дети, взрослые и старики, бежали на берег, зачерпывали пригоршнями воду и умывали три раза лицо, голову и руки.
Эти обычаи приводят нас к целому ряду гаданий, где воде отводится главное место, подобно так называемому отчерпыванию воды и прощению у воды. В первом случае при болезни домашних животных или ввиду какой-либо неприятности окачивают водою крест или медный образок, стараясь спускать эту воду на уголья, облепленные воском и ранее опрыснутые святой водой; в то же время читают про себя самодельные молитвы и кропят и поят тех, кто нуждается во врачебной помощи. «Прощение у воды» испрашивается больным и обездоленным. Обычай этот покоится на том убеждении, что вода мстит за нанесенные ей оскорбления, насылая на людей болезни. Поэтому, чтобы избавиться от таких болезней, на воду опускают кусочек хлеба с низким поклоном: «Пришел я к тебе, матушка-вода, с повислой, да с повинной головой, прости меня, простите и вы меня, водяные деды и прадеды!» Отступая по одному шагу назад, до трех раз повторяя этот приговор с поклоном, во все время заклинаний стараются ни с кем не разговаривать, не оборачиваться ни одного раза и, конечно же, не креститься, ибо обычай языческий.
«Воде и огню бог волю дал», – говорят люди в утешение и успокоение на те случаи, когда нарушается в природе равновесие и вода, в меру питавшая землю, превращается в лютого врага, наводящего страх и отчаяние. «Где много воды – там жди беды»; «Хороши в батраках огонь да вода, а не дай им Бог своим умом зажить». Никакими гаданьями тех бед не предусмотришь, никакими заговорами не устранишь – остается одна надежда на молитву о Божьей помощи не только в то время, когда стряслось несчастье, но, главным образом, когда оно только что собирается.
Деревья
Славяне, живущие в лесах, относились к деревьям с большим почтением, наделяя почти каждое сверхъестественными свойствами. Предание о мировом древе, которое обнимает корнями землю, а ветвями держит небесный свод, славяне относят к дубу. В их памяти сохранилось сказание о дубах, которые существовали еще до сотворения мира. Еще в то время, когда не было ни земли, ни неба, а только одно синее море, среди этого моря стояло два дуба, а на дубах сидело два голубя; голуби спустились на дно моря, достали песок и камни, из которых и создались земля, небо и все небесные светила.
Существует предание о железном дубе, на котором держатся вода, огонь и земля, а корень его покоится на божественной силе. Бытовало поверье, что семена дуба прилетают по весне из Ирия (славянского рая). В древности наши предки творили суд и правду под старыми дубами.
Дуб, а также и всякое другое дерево, в которое ударила молния, получали те же целебные, живительные свойства, которые приписывают весеннему дождю и громовой стреле. Чтобы иметь лошадей «добрых в теле», советуют класть в конюшне кусок дерева, разбитого громом. Если при первом весеннем громе подпереть спиною дерево (или деревянную стену), то спина болеть не будет. От лихорадки и других болезней крестьяне купаются в реках, лесных родниках и колодцах, а после купания вытираются чистой тканью и вешают ее на соседнее дерево или ракитов куст; вместо этого полотенца вешают также рубашку или лоскут от своей одежды и оставляют их до тех пор, пока те совсем не истлеют. Смысл обряда следующий: смывая и стирая со своего тела недуг, больной как бы снимает его с себя и вместе с тканью и сброшенной рубашкой передает кусту или дереву как земным представителям того небесного, райского древа, которое и дает живую воду, исцеляющую все болезни. Как истлевает оставленный лоскут или сорочка, так должна сгинуть и сама болезнь. Позднее, при утрате ясного понимания старинных представлений, обряд этот получил характер жертвенного приношения лесным и водяным духам.
Береза – тоже священное дерево в славянской мифологии. Ее почитали как символ берегинь, русалок во время весеннего праздника Семика, когда в селение вносили распустившееся дерево и девушки надевали березовые венки. На бересте писали и приколачивали к деревьям прошения лешим: вернуть, например, заблудившуюся корову, подвести под ружье охотнику дичь, помочь не заплутаться, когда девки пойдут по малину.
В райских садах и рощах, на тенистых деревьях зреют золотые плоды (яблоки), дающие вечную молодость, здоровье и красоту. По своим чудесным свойствам плоды эти совершенно тождественны с бессмертным напитком – живой водою. Русское предание дает им название молодильных, или моложавых: стоит только вкусить этих плодов, как тотчас же сделаешься молодым и здоровым несмотря на преклонные лета.
Предания о небесных, райских садах с течением времени стали прилагаться к земным садам и рощам, которые таким образом тоже становились священными. Леса стали местом пребывания облачных духов, а позднее человек придал им характер леших. Они живут в лесных трущобах и пустырях, но обыкновенно с первыми морозами (в начале октября) проваливаются сквозь землю, исчезая на целую зиму, а весной опять выскакивают из земли как ни в чем не бывало.
Травы
Травы, обладающие таинственной силой, собирали в ночь на Ивана Купала или Аграфену Купальницу, когда все земное зелие-былие получало сверхъестественную мощь: как злую, так и добрую. И говорят, была такая трава колдовской, так что если отыщешь ее, выжмешь сок и намажешь им ноги, то пройдешь по любому морю – и ноги не промокнут.
Ночные травы цвели огнем. Иной цвет пылал неподвижным, сильным пламенем, иной имел вид молнии, летучего, призрачного огня. «Трава-лев растет невелика, а видом как лев кажется. В день ее и не приметишь, сияет она по ночам. На ней два цвета, один желтый, а другой ночью как свеча горит. Около нее поблизости травы нет, а которая и есть, и та преклонилась перед ней». А вот что говорится о дивной траве киноворот: «Хотя какая буря, она кланяется на восток всеми стволами; то же, если и ветру нет».
Иные травы требовалось рвать, очертя место вокруг нее золотом или серебром, что называлось «пронимать сквозь серебро или злато». Это делалось так: клали на землю около травы с четырех сторон серебро (монеты, украшения) или раскидывали вокруг золотую гривну (тяжелую шейную цепочку). Так пронимали кликун-траву (или колюку), одолень-траву, метлику, папороть безсердешную и некоторые другие самые загадочные и таинственные травы.
Ну а когда они попадали в руки знахаря, сила их не могла проявиться без чародейного, заговорного слова. Травы словно бы нужно было уговорить помочь человеку или навредить ему. Трава, болезнь, любовь, стихия – это все были для нашего предка живые существа, с которыми он беседовал на равных, с каждым – на его собственном языке.
Животные
Славяне верили, что все мы произошли от различных животных, а наши предки остались в былом облике, храня традиции и закон иного времени. Каждое животное, зверь ли, птица или рыба, самый малый муравей имеют свой характер, историю и волшебную силу. И лишь одного они не могут – говорить и жить как люди. Или не хотят…
До сих пор глубинная суть животных выступает в сказках, преданиях, песнях, пословицах и поговорках. В них звери и птицы говорят и мыслят, подобно нам, в то же время по-своему, по особым законам, часто жестоким и непонятным, но при соответствующем отношении – верным и справедливым.
Волк (Собака) – Зверь Даждьбога. Волк – хорт, вовк, серый, зверь, лютый. Хищный зверь, давний сосед славянского племени. Предок домашней собаки, во многом близок к ней по повадкам – сбивается в стаи, плотояден и быстр. Это сильное и опасное животное вызывало у славян противоречивые чувства. С одной стороны волк – тотемный предок многих славянских племен, и память об этом крепка до сих пор. Волк по сей день внушает страх и уважение. Хотя и не смел он, в одиночку на охоту не выходит, предпочитает слабую или больную дичь. Но без нужды не убивает, в сытое лето практически не опасен. Невры Геродота, которые обитали где-то в районе современной Белоруссии, на несколько дней в году превращались в волков, и это не удивляло древних греков. Как и у любого тотемного животного, у волка было несколько прозвищ, заменяющих настоящее имя – «серый», «лютый». Слово «волк» вслух не произносилось. Во многих сказках волк – проводник по заколдованному лесу, воплощение загробного мира. Проводник, впрочем, не бескорыстный, за свои усдуги волк всегда брал плату – коня или скот. В этой особенности слышны отзвуки древней справедливости, «взявши – отдай сполна».