– Да, да! Это мой одноклассник! Он так меня любил, а я оказалась дурочкой!
– И вы надеетесь, что можно обернуть время вспять? – улыбнулся Василич. – Заполучить Дениса?
– Не знаю, на что надеюсь, – печально вздохнула Маша. – Просто сижу на балконе, слушаю, как он играет, и мне очень хорошо.
– В следующий раз я вам диск Евгения Кисина принесу.
– Откуда он – в вашем натуральном хозяйстве?
– Закажу.
– Спасибо.
Маша встала из-за стола. Настроение испортилось.
– Сколько я вам должна?
Он пожал плечами:
– С девушек не беру.
Машу ужасно раздражала эта местная фразочка. Деньгами не возьмет, зато приставать будет.
Но йети, оказалось, не только язык птиц понимал, но и ее мысль тоже смог прочитать. Он усмехнулся:
– Приставать не собираюсь. Куда мне со звездой Денисом тягаться!
Вот – рассказала на свою голову!
Она поджала губы и вышла проводить своего «мужа на час» за калитку. Время еще не позднее, даже не смеркалось, но из лесу вдруг показался Джек.
Маша к тому времени собаку почти приручила. Погладить себя самоед по-прежнему не позволял, но на нее рычать-щериться перестал. А на гостя – оскалился. Потом прижал уши и начал угрожающе подступать.
– Осторожнее! – перепугалась Маша.
Но абориген, отстранив ее своей лапищей, молча стоял и ждал приближения пса.
– Он вас порвет! – пискнула хозяйка.
Но суровая поступь Джека становилась все неуверенней. Яростный лай поменял тональность и обратился в скулеж. Однако пес не отступал – продолжал, будто под гипнозом, приближаться. Когда он оказался в шаге от них, Василич приказал:
– Сядь.
Джек повиновался, понурил башку.
– Хозяином себя мнишь? – вкрадчиво спросил Василич.
Пес опустил голову еще ниже, уткнул подбородок в уличную пыль.
– Дом теперь не твой, – мрачно изрек лесной житель. – И не смей сюда больше приходить.
Огромная собака поспешно вскочила и бросилась к лесу. Когда пес убегал, он обернулся и, Маше показалось, поглядел на нее с обидой.
– Зачем вы его прогнали? – спросила она аборигена. – Этот Джек очень несчастный. Я его подкармливаю.
– Он вас благодарит? Дом охраняет?
– Н-нет. Только воет по ночам.
– Значит, никчемный, невоспитанный пес. Нечего ему тут делать.
Маша расстроилась:
– И больше он не придет?
– Может, и придет, – усмехнулся гость и добавил: – Если я разрешу.
Он повернулся – и двинул в ночь. К лесу.
«Выпендрежник провинциальный», – сердито подумала Маша.
Она вернулась в дом, налила себе бокал вина, погромче включила Чайковского и вышла на балкон. Светила луна, где-то вдалеке ухала сова. Маша ждала: во второй части концерта, когда скрипки запоют особенно жалобно, Джек обязательно начнет подвывать.
Но сегодня Чайковский и Денис закончили выступление в тишине, и без сопровождения собаки музыка показалась Маше пресноватой.
* * *
Когда Розу Хутор накрыло снегом, Маша вспомнила про бесплатный ски-пасс, который ей выдали на работе, и решила осваивать горные лыжи.
Знакомый инструктор показал основы, но ставить технику отказался:
– Извини, Маша, у меня каждый час работы золотой.
– Давай платить буду.
Он фыркнул:
– Твоей зарплаты и на день не хватит.
Пришлось потихоньку, с детских склонов, кататься самой. Но спортом она сроду не занималась – и возраст, и реакция не та. Пару раз прилично грохнулась, однажды сшибла ребенка и еле спаслась от разъяренной мамаши. Уже решила было бросить эту затею – но вдруг на склоне к ней подкатил Василич и предложил:
– Давай научу.
Выглядел он довольно позорно – комбинезон советских времен, шапочка физкультурника тоже из прошлого века, лыжи какие-то деревянные. Но объяснял толково и терпеливо, только очень уж нудно. Как застряли на самом простом склоне «Шале», так на нем и катались бесконечно. Даже на «Б-52» ее не пускал. Поправлял постоянно, придирался.
Маша ворчала:
– Тиран вы. Собаку мою выставили, разогнаться нормально не даете.
Василич усмехался:
– Разогнаться всегда успеешь. А за Джека своего не волнуйся. Он у меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Где?!
– В Сочи. Я зимой там живу.
– И зачем он вам?
– Перевоспитываю. Учу, как надо дом охранять. Когда исправится – верну.
Маша искоса взглянула на своего спутника. Похоже, запал на нее Василич! С чего бы иначе – возился с ней на горных склонах? О собаке заботился?
Она виновато подумала: «И вообще хороший человек – надежный, порядочный. Совсем не блаженный. Так жаль, что я не могу его полюбить».
Новая жизнь и новые знакомства не помогали – она по-прежнему с тоской вспоминала Дениса. Бесконечно прокручивала в голове времена, когда он ее обхаживал, а она (вот глупая-то была!) отговаривала его от музыки, советовала бизнесом заниматься. И замуж выйти отказалась.
«Упустила счастливый билет – вот и работай теперь в службе сервиса. Катайся с каким-то питекантропом».
…На престижном курорте текла активная светская жизнь, и однажды на концертном зале «Роза-Холл» появилась афиша: с единственным концертом выступит Денис.
Маша, в преддверии его приезда, потратила остатки сбережений и залезла в долги. Достойный наряд, прическа, мейкап, билет в первый ряд, тщательно подобранный букет. Она постоянно ловила его взгляд и бешено хлопала. Денис улыбался – как умеют только артисты, общей улыбкой – одновременно для нее и для всех остальных. Маша подарила ему цветы, но ее стильные ромашки с васильками сразу потерялись в ярких красках богатых корзинищ и охапок.
«Может, он в СПА придет?» – надеялась она.
Но Денис – хотя ей ровесник, сорок с приличным хвостиком – лечиться даже не думал. Каждый день спускался из своего люкса в «Роза Ски инн», сразу надевал лыжи и садился на подъемник. Жена – уже другая, совсем молоденькая – музыканта в поездке сопровождала, но кататься, по счастью, боялась.
И тогда Маша решилась. Взяла на работе отгул, выпросила у ребят из проката новенький горнолыжный костюмчик и уже с девяти утра стояла у подъемника – караулила Дениса.
Тот появился в десять – свежий, счастливый, адски обаятельный. Изящным движением встал на лыжи, подкатил и приложил к считывателю ски-пасс.
Маша решительно оттерла какую-то ушлую молодую красотку, села в кресло подъемника прямо рядом с ним и смущенно произнесла:
– Привет.
– Здравствуйте, – вежливо отозвался он.
«Неужели даже не узнал?» Но глупо ведь говорить: «Я та самая Маша! Ты на мне жениться хотел!»
И она решила начать издалека:
– Все-таки хорошо, что ты не стал заниматься бизнесом.
– Что? – переспросил Денис рассеянно.
– Ты оказался прав. Хорошую музыку будут слушать всегда, – пробормотала она.
– Золотые слова, – снисходительно отозвался музыкант и отвернулся.
Солнце сияло, снег блистал. Маэстро не было никакого дела до немолодой уже и неяркой женщины, которую он, похоже, принял за навязчивую поклонницу.
«И что мне ему говорить? – с горечью подумала Маша. – Звать выступить в своем – ха-ха! – особняке? Интересно, какой Денис запросит гонорар…»
Они больше не разговаривали. Поднялись на вершину трассы «Шале», сделали пересадку, поехали на гондольном подъемнике дальше и высадились на самой вершине, у Розы Пик. Маша здесь бывала – втайне от Василича каталась по пологому «Явору». Но Денис – уверенно двинул на красную трассу «Каскад».
Маша растерялась. Она боялась крутых спусков, да и учитель категорически запрещал. Но разве можно было вот сейчас, просто так – взять и расстаться?!
Денис съезжать не спешил – предвкушал скорость и свист ветра в ушах. Нужно ехать первой, тем более что костюмчик выгодно обрисовывал стройную еще фигуру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И Маша смело ринулась вниз. Поворот, «плуг», поворот… скорость выше, а контролировать ее все сложнее. Относительно пологий вначале спуск превращался в пропасть, в обрыв. Она попыталась затормозить, но не смогла. Нога подвернулась, и Маша полетела – сначала просто с горы, а потом куда-то дальше, по светлому коридору, под радостную музыку Чайковского.
