И волосы у него – любая девочка позавидует: здоровые, блестящие, неломкие и чуть-чуть волнистые. Наверное, поэтому прическа у этого гуся удлиненная – выполнена слоями. Верхние пряди заканчиваются на уровне ушей, нижние почти касаются плеч. Его только из-за причесочки можно принять за мажора. А впрочем, он и есть мажор. Голос, кстати, у мальчика тоже под стать – не слишком громкий, плавный, уверенный, чуть-чуть иронический и очень приятный, даже когда он нашептывает гадости.
И никакой печати порока в его внешности – может быть, только самые искушенные в человеческих характерах увидят его на дне светло-зеленых глаз.
С внешностью мы немного разобрались, поэтому можно перейти к характеру. О нем, впрочем, я уже говорила. Этот парень несносен: он капризный, очень нервный, хитрый, наглый, самоуверенный, гордый дурак, который всегда хочет быть во всем первым. Однако он почти всегда притворяется – и вполне успешно! – милым, самоотверженным человеком с золотым, невероятно большим сердцем, которое того и гляди сейчас начнет выпирать из груди. Его считают творческой личностью, хорошо разбирающимся в искусстве (ведь он еще и художник!), и неформальным лидером, который может вести к победе. И они за ним идут, да. На него надеются и доверяют. Считают, что он умен и интересен.
Мало кто знает, какой этот зеленоглазый парень настоящий. Лишь самый близкий круг общения. И, к сожалению, я вхожу в этот круг – против своей же воли. Увы мне, бедной.
Что же касается его семьи и материального положения – и здесь жизнь его не обделила. Довольно успешные родители, два старших брата, друзья, прекрасный дом, материальные блага, хорошая и стильная одежда, возможность путешествовать и покупать почти все, что захочет юноша в его возрасте – все это тоже у него было.
Ну как, можно ли назвать этого человека несчастным? Конечно же, нет. Возможно, вы даже позавидуете ему и захотите жить его же собственной жизнью.
И будьте уверены, если вы скажете нашему мальчику, что он несчастен, он рассмеется вам прямо в лицо. Негромко рассмеется, даже мягко, но со вкусом, как смеются над плохой шуткой те, кто знает толк в юморе, не желая обидеть весельчака-дурака, или же одними уголками тонких губ улыбнется – мягко, успокаивающе, как сумасшедшему, а в душе обзовет парой-тройкой непристойных слов и пошлет по матушке в самые глухие дали планеты.
Наверное, у вас возникает вполне логичный вопрос – зачем же я столько говорю о таком нехорошем и во многом смысле недостойном человеке? Ведь если он мне так сильно не нравится, не нужно обращать на него столько внимания. Да, вы будете правы, но есть кое-что, что заставляет меня постоянно думать и говорить об этой малявке – я все-таки на три года старше, что меня жутко радует! И это «кое-что» мне сильно не нравится – ведь избавиться я от этого не могу, сколько бы ни пыталась.
Вы хотите знать, что это? Даже если не хотите, я все равно скажу вам об этом.
Он заставил меня кое-что сделать. Кое-что, о чем я жалею. Очень жалею. До боли в груди.
Он заставил меня влюбиться. Влюбиться в того, кто тебя раздражает, бесит и вообще вызывает один лишь негатив. Только подумайте – влю-бить-ся! Даже звучит отвратительно.
Он заставил меня влюбиться в себя.
И я люблю и ненавижу одновременно. И эти чувства так сильны, что порой мне кажется, что меня разрывает на части. Знаете, как это тяжело? Нет, вы даже не догадываетесь. Ведь перед тем, как прийти к такому ошеломительному выводу – к тому, что я влюблена, мои душа и тело настрадались от него очень сильно. Да-да, вы не ослышались: тело – тоже пострадало. Нет, он не бил меня, даже пальцем не прикоснулся – девушек он не трогает, играет в благородство. И не приставал – в этом плане он тоже весьма щепетилен.
Этот лже-ангел сделал кое-что другое.
Едва я подумала об этом, курить резко захотелось еще сильнее – даже легкие болезненно сжались. Я все так же неслышно встала с кровати и направилась к двери, чтобы оказаться на кухне – но не затем, чтобы найти сигареты (их я благополучно выбросила, от греха подальше), а чтобы попить холодной воды и хоть как-то успокоиться. Не доходя до двери, я вдруг, сама не зная почему, остановилась около огромного, во весь рост, зеркала. Лунного света, проникающего сквозь окно, и ночного сияния спящего города мне хватило для того, чтобы разглядеть свое отражение. Холодная внешность, высокий рост, длинные ноги, стройная фигура с подтянутым животом и уверенным разворотом плеч, всегда привыкших быть прямыми и расправленными, русые волосы с пепельным холодным оттенком – удлиненные и растрепанные, светло-зеленые глаза с темной каемочкой по краю радужек, правильное холеное лицо почти без изъянов – красивое и аккуратное, шрам на скуле, который никогда и никем не считался недостатком…
Из зеркала на меня смотрел тот самый человек, которого я только что так ругала, которого любила и одновременно терпеть не могла.
Я вымученно улыбнулась сухими губами – улыбка вышла какой-то изломанной, ненастоящей, и коснулась указательным пальцем ямочки на подбородке – черт возьми, все-таки это лицо очень красиво. И даже начавшая пробиваться щетина не портит его. Его… не мое лицо.
Не выдержав, я вдруг закрыла лицо ладонями – большими, с выпирающими костяшками и длинными пальцами, которыми можно было охватить куда больше клавиш на фортепиано, чем это удавалось мне раньше. Правда, почти тут же я отняла руки от лица – в тот миг мне показалось, что я прикоснулась к его лицу своими ладонями. Я никогда бы не дотронулась до его лица.
В прошлой жизни не дотронулась бы – так вернее.
Я тяжело вздохнула, и в светло-зеленых глазах появились слезы.
Да, этот парень сделал кое-что другое.
То, что мы оба храним в тайне, иначе нам обоим не поздоровится.
Он просто случайно оказался в моем теле. А я – в его.
Наверное, не зря мы родились в один и тот же день – только с разницей в три года. И не случайно мы так часто сталкивались на протяжении последних лет. Ведь случайностей не бывает, верно?
Я еще раз глянула на него – или на себя? – в зеркало и, опустив голову, ушла на кухню. А там, устроившись за столом с кружкой холодной воды, незаметно уснула.
Ночью мне снилось, что я курю, облачившись в свое любимое платье.
Я так крепко спала, что даже не заметила, как меня укрыли пледом, чтобы я не мерзла.
Два года назад.
Я всегда, сколько себя помню, а помню я себя лет с трех или четырех, очень любила свой день рождения, и ждала пятое декабря, на которое он пришелся, с нетерпением и замиранием сердца.
