или излечить его дочь. К тому же мать Кеикилани была не столь глубоко религиозна и не особо жаловала Солей-дас. Узнав, что дочь олицетворилась с Драконом, женщина пригрозила, что вырежет всё племя в одну ночь, если Кеикилани принесут в жертву.
Храбрая женщина заявила, что Солей простил Далтиора, и древний Дракон свободен и вновь одаряет людей отвагой и храбростью.
Но предрассудки людей не так легко искореняются. И практически всё племя избегало Кеикилани. Даже отец не бросал попыток вылечить дочь. Спустя всего полгода после олицетворения Кеикилани с Драконом к берегу острова прибило нескольких людей, потерпевших кораблекрушение. Одним из них оказался врач, которому вождь Укалан-тахо велел вылечить дочь-дракона.
В своих записях мой предшественник писал, что провёл здесь почти 4 года. Естественно, он не смог сделать то, чего ждал от него вождь племени — вылечить Кеикилани от Тотума Дракона. И теперь эта обязанность легла на меня. Я должен изгнать дух Дракона из девятнадцатилетней девушки. Несмотря на заверения матери Кеикилани, что Дракон прощён богом-Солнцем, племя настроено против девушки враждебно. Отец же из некогда любящего и заботливого превратился в холодного. Он всячески избегает дочь, раня её юное сердце.
Живя 4 года в окружении гнева, презрения, страха и отчуждения, Кеикилани уверовала в своё проклятие, которое у них называется Чёрный Тотум.
Мы разговариваем с Кеикилани почти каждый вечер. Она приходит к моей пещере, и мы беседуем. По большей части она рассказывает о своём племени, но как-то отстранённо, как будто она к ним больше не имеет никакого отношения. А в глазах застыла постоянная грусть. За время моего пребывания на острове был только один ритуал полной луны, когда племя перемещалось в Солей-дас — иной мир. Зрелище это было захватывающее и даже пугающее. Кеикилани не участвовала, но сидела рядом со мной и рассказывала, что происходит.
Когда, по моим расчётам, до полуночи оставалось около часа, вождь торжественно зажёг огромный ритуальный костёр, тот самый, который отчётливо видно из моей пещеры. Под мелодичные песни и ритмичные танцы своих людей он выкрикивал восторженные слова, обращаясь к костру. Кеикилани пояснила, что вождь воздаёт хвалу свету, теплу и просит огонь костра прогнать тени и злых духов.
— Почему вы проводите ритуал ночью, если поклоняетесь Солнцу? — спросил я девушку.
— Потому что мы верим, что Солнце настолько всесильно, что может зажечь даже Луну, — пояснила Кеикилани. — И Ещё потому, что ночью наши тела спят, и тогда дух Тотума может спокойно возродиться в Солей-дас.
https://rudalle.ru/kandinsky22
С каждой минутой движения туземцев были всё ритмичнее, пение восторженнее. Воздух вокруг них гудел ожиданием, казалось, всё наэлектризовалось. Я сам не мог усидеть спокойно в своей пещере, взволнованный до предела. Но как только полная луна достигла наивысшей точки — зависнув ровно над ритуальным костром, песни и танцы туземцев мгновенно стихли. Они оборвались так резко, что звенящая тишина оглушила меня. Люди замерли, простёрли руки к луне, медленно и очень тихо что-то бормоча. Вождь негромко что-то проговорил, и несколько туземцев привели к костру животное, кажется, косулю. Её грудь проткнуло копьё, затем она была принесена в жертву на костре.
Сразу после этого появилась пожилая женщина, она несла небольшой сосуд, грубо сделанный из глины, насколько я смог разглядеть. Каждый член этого удивительного ритуала делал по одному глотку и тут же садился смирно к костру.
— Сейчас напиток пробудит дух Тотума, — сказала мне Кеикилани, — и они отправятся в Солей-дас.
Я не знаю, что делали и видели туземцы в мире Солей-дас, но они просто сидели возле костра. Глаза их были закрыты, они не шевелились. И так продолжалось до рассвета. С первыми лучами солнца пришла та же пожилая женщина, что давала им напиток, и тихонько трогала каждого за плечо. Полагаю, к этому времени действие напитка заканчивалось, и люди пробуждались. Каждый пробуждённый тихонько вставал и шёл в свой шалаш. Весь день в поселении была невероятная тишина: никто никуда не ходил, никто не общался и не работал.
Я спросил Кеикилани, почему она больше не принимает участия в этом ритуале. Она ответила, что боится. Но не того, что её принесут в жертву, а боится своего Тотума, боится Дракона. Ей в виде исключения позволено было не принимать участия.
— А что происходит там, в Солей-дас? — спросил я её. — И что делает там твой Дракон?
Девушка замялась.
— Ты не из нашего племени, ты не должен этого знать.
— Но, может, так я смогу тебе помочь, — решил схитрить я. Признаюсь в своей слабости — мне было просто очень любопытно, что же они там видят и делают. Хотя я всё никак не мог понять, как у них получается организовывать такие массовые галлюцинации, да ещё всем вместе оказываться в одном видении. И любопытство раздирало меня. Девушка же явно обдумывала мои слова.
Наконец, она решилась:
— Мы выпиваем священный напиток, и он помогает проснуться нашему духу Тотуму. Мы переносимся в Солей-дас, вокруг нас те же поляны и деревья, как в нашем поселении. Но вместо костра на поляне большой пень, на котором сидит Солей и освещает всё вокруг своим светом. Мы поём ритуальные песни, наши тела охвачены ритуальным танцем. Мы поклоняемся богу и приносим ему в жертву животных или летающих Тотумов.
Тем из нас, кто достиг этапа Сомес-вал (я выяснил, что это в племени означает детородный возраст, 17 лет), Солей выбирает пару. Это непременно бывает только между одинаковыми Тотумами: косули с косулями, змеи со змеями, черепахи с черепахами, тигры с тиграми и так далее.
(Название не всех животных Кеикилани знала на моём языке. И как она описывала мне их! Как неподражаемо пыталась показать их повадки, чтобы я угадал! То она ползала на животе по земле, изображая медлительную черепаху; то извивалась, показывая змею. Сложнее всего пришлось с косулями, хотя я до сих пор не уверен, что правильно отгадал. Мы хохотали до упаду. Столько озорства и весёлости открылось мне в этой девушке! Столько непосредственности!)
По какому принципу Солей выбирает пару для туземцев я так и не понял или Кеикилани не смогла понятно объяснить. Но невероятность их массовых галлюцинаций приводила меня не то, что в затруднение, она шокировала меня. Хотя мой трезвый ум человека науки твердил, что такого просто не может быть. Более вероятным казалось, что под действием какого-то галлюциногенного вещества вождь вводит людей в транс и внушает видения иного мира. Люди доверчивы и вполне внушаемы, особенно в таком непросвещённом месте, как это. А
