– Это как раз нам и нужно, – заметил Али Мамедов. – Работать, зная, что за тобой следят ментовские «суки», очень сложно психологически. Надо думать, шеф, иначе потеряем всё…
– И что ты можешь предложить, Алик? – ласково просил Семён Ильич. – Мы же с тобой много об этом говорили, но так ни не пришли к согласию. Дмитрий ручается за всех. Я – тоже. А информация уходит на сторону! Кроме как чертовщиной это назвать нельзя.
– Агенты могут быть разными, и я стою на этом! – Прекрасное лицо Мамедова ещё более похорошело. – Но координатор у них один, и вы, шеф, отлично его знаете.
– Если у вас есть свои люди в органах, неужели не могут выявить канал утечки? – Мациевич опять закурил – на сей раз сигарету с ментолом. Хаким недовольно дёрнул косматой бровью, но ничего не сказал.
– К сожалению, пока не удалось, – развёл руками Уссер. – То ли Горбовский умело их маскирует, то ли ещё что… Между просим, он пошёл на повышение. Этот человек хитрый, хоть и строит из себя простачка. Ныл-ныл, скулил-скулил, а потом прыгнул через одну ступеньку и стал сразу полковником. Его заместитель Петренко получил ещё одну звезду на погоны, занял тёплое кресло. Для нас это было сильным ударом, потому что умный враг всегда хуже не очень умного. Впрочем, Алик считает, что, пока в ОРБ пересмена, можно выйти на агентурный центр. Начальники ещё не обжили кабинеты, а потому не сразу войдут в курс дела.
– Может быть, Горбовский и есть координатор? – предположил Мациевич. – Пока груз не тронулся в путь, нужно ещё раз всё проверить. Для порядка, чтобы потом совесть не мучила.
– Конечно, Захар Сысоевич в курсе деятельности агентуры, – согласился Уссер. – Но непосредственное руководство он не осуществляет. И уж, тем более, лично не вербует людей. Нужно схватиться за основное звено, которое потащит наружу всю агентурную сеть. В отличие от Гюлиханова, другие агенты в ментовке не служат, специально не внедрялись. А, значит, наши люди никак не могут их отследить. Думаю, что и Горбовский далеко не всех знает – у него просто времени на это нет. Есть человек, который создал агентурную сеть, преумножает её при каждом удобном случае, держит в руках все нити, дёргает за них. Короче, дирижирует этим оркестром. Он является посредником между руководством ОРБ и осведомителями. В том, что мы знаем его имя, нет ничего удивительного. Этот сотрудник широко известен в наших кругах, хоть и служит на Литейном. Без сомнения, он обладает массой разнообразных достоинств, но мы должны поступить с ним, как с врагом. Кстати! – Уссер, как всегда, перескочил с одной темы на другую. – Мы решили назвать операцию словом «Камикадзе». Так будет именоваться состав, который, в случае опасности, будет обречён на самоуничтожение.
– Пан Уссер, вы берёте на себя огромную ответственность! – заметил Мациевич.
Видно было, что он волнуется – зажигалка выскользнула из руки и упала на ковёр. Али Мамедов, не глядя, поднял её и протянул Леху.
– Покорнейше благодарю! – поклонился ему Мациевич. – Вы понимаете, что может быть огромное количество жертв? Поднимется страшный шум, а нам это не нужно. Вы сознательно идёте на тое варварство?
– Конечно, сознательно, Лешек! – дробно рассмеялся Уссер.
Он налил себе коньяка «Цезарь», зачмокал губами, смакуя напиток. Потом торопливо поднёс к губам кофейную чашечку.
– А что вам нужно? Разоблачение? Уголовное дело? Тут уж выбирать не приходится. – Дядюшка Мити, славный Веталь, чуть что было не по его, грозился то самолёт взорвать, то машину. Бывало, что планировал и взрыв в магазине игрушек. И, представьте, это работало! Залысив всего один раз, когда таможня перехватила золото, он не остался с носом. Наш общий друг Филипп Адольфович ссудил его нужной суммой, и всё прошло отлично. Понимаете, эшелон могут перехватить в середине пути, и я ничего не буду об этом знать. Товар изымут, а нам доложат, когда уже будет трудно что-то предпринять. Поэтому я решил пугануть ментов именно так. Ничего, Лешек, не волнуйтесь – новые людишки народятся. Они плодовиты, как кролики. Чем примитивнее существо, тем активнее оно размножается. К тому же наступают тяжёлые времена. Говорят, что вполне реален голод этой зимой. Пусть уж по-быстрому отойдут. Чем будут долго мучиться, правда? И в семьях ртов меньше…
– Но ведь состав может и случайно взорваться! – не мог успокоиться Мациевич. – Неудачный спуск, например, или резкий толчок у светофора…
Он растерянно смотрел на Хакима, который, оставив чётки, скрестил руки на животе и удовлетворённо покачивал головой. Его, похоже, всё устраивало.
– Качество железных дорог в России ужасное, – растерянно продолжал Лешек. – Роковая случайность, а не злой умысел могут унести сотни жизней…
– Значит, судьба у них такая, – спокойно сказал Али Мамедов, потягивая коньяк. Он был прекрасен, как ангел смерти, и Мациевичу стало не по себе. – Что на роду написано, то и придёт. Не они первые, не они последние. – Многозначительный взгляд чёрных огромных глаз сказал Леху больше, чем слова.
– Да-да, вы правы! – Ему стало страшно сидеть за одним столом с этими людьми, но выбора у него не было. – Значит, наливной состав выходит со станции сегодня?
– Да, сегодня. Когда будет в Литве, никто толком не знает, – заметил Мамедов. – Я лишь могу сказать, когда он должен быть там. – Али что-то сказал на ухо Хакиму, и тот затряс головой, наконец-то приоткрыв жёлто-карие глаза с припухшими веками почечника. – Вот маршрут его движения, – Мамедов достал из своего «дипломата» листок со схемой. – Рядом с названием каждой станции указано время, когда состав должен находиться там. Вам легко будет отслеживать ход выполнения операции…
– В таком случае, я позволю себе откланяться. – Лешеку очень хотелось, чтобы его телохранители пришли поскорее. – Да! – вдруг вспомнил он. – Пан Уссер, вы так и не прояснили вопрос с возможным провалом. Если в вашей организации работает агент, я очень боюсь и за себя, и за вас, и за наших компаньонов.
– Это – наши проблемы, Лешек, – терпеливо объяснил Семён Ильич. – Предоставьте нам возможность самим разобраться с этим.
– Но почему вы тогда до сих пор этого не сделали? – сварливо парировал Мациевич. – Если он сейчас работает против нас… – Поляк торопливо вытер салфеткой губы, усы.
– Вполне возможно! – перебил Уссер. – Нельзя быть самонадеянными, даже при наличии телохранителей из «девятки», имеющих подготовку на уровне начальника смены охраны. Да что там! Прицепил микрофон под столешницу – и слушай в охотку все наши излияния! За всеми не углядишь. После провала на Пулковском шоссе, где легавые отбили один автобус с оружием, на квартиру начальника службы безопасности «базарных», Зураба Сакварелидзе, нагрянули с Литейного специалисты по скрытому наблюдению. Всю квартиру перерыли, стены просверлили, технику разобрали… Вполне возможно, что именно таким образом им и удалось узнать секретные данные. Конечно, перед нынешней встречей мои люди хорошенько всё здесь посмотрели, – торопливо заверил Семён Ильич вконец перепуганного Мациевича. – Но, говорю, ручаться ни за что нельзя. Хаким гарантирует, то поезд тронется минута в минуту. Только форс-мажорные обстоятельства могут помешать нашим планам. Так и передайте покупателям. За качество «травки» Хаким тоже отвечает головой. – Уссер повернулся к старику, и тот важно кивнул. – Кстати, даже если в ментовке пронюхают, что такой состав следует по территории Азербайджана или России, то будут долго выяснять, кому и как его задерживать. Обезвредить мины без схемы они определённо не смогут. Скорее всего, вам нечего бояться, пан Лешек. У ментовской агентуры при всех раскладах остаётся слишком мало времени. Схему минирования через «жучок» они не получат – точно. Она существует в одном экземпляре, который хранится у меня в сейфе. – Уссер взял листы кальки до стола и спрятал в папку. – Кстати, шифр тоже знаю только я…
Али Мамедов тем временем вызвал по рации сопровождение Мациевича, и охранники тут же появились. Один из них принёс Лешеку светло-серое, ещё летнее пальто на шуршащей шёлковой подкладке и шляпу тонкого жемчужного фетра.
Застегнув пуговицы, Мациевич остановился у порога.
– До встречи, пан Уссер. Благодарю за угощение. Надеюсь, что наши клиенты останутся довольны.
– Взаимно! – расцвёл Семён Ильич. Он встал, подошёл к Мациевичу и обнял его. Охранникам он небрежно пожал руки.
Филипп тоже поднялся, чтобы размяться – ему надоело сидеть на одном месте. Он долго смотрел в синевато-чёрное, туманное окно, за которым трудно было что-либо различить. Потом глаза привыкли, и Готтхильф заметил в тусклом свете фонарей пьяных посетителей ресторана, хохочущих проституток и окружённого «быками» Мациевича. Лешек вместе с охраной уселся в свой лимузин «Шевроле-корвет», который медленно тронулся с места. Вроде бы, гость остановился в «Пулковской», а, значит, путь ему предстоял не близкий.
