— Ясно, — зарывшись ладонью в руку, я ощутила, как болезненно пульсирует в висках. — И что мне прикажешь теперь делать?
— Отец умотал с друзьями в Карпаты сегодня, будет через неделю минимум. Отдыхай сколько душе угодно, — в конец удивила меня Ленка, а затем торопливо забормотала:
— Пока, зайка! Нужно успеть еще купальник купить и все такое… Вылет уже через три часа, представляешь? Уиии!
Подруга отключилась, я продолжала пялиться в экран смартфона, не веря в происходящее. Одна. В чудом доме. В Новый Год. Лучше бы в общаге осталась, ей богу. Там хоть свое, лично пространство. А не вот так, как взломщик какой-то. Интересно, охрана территории меня не вытурит?
Часы показывали десять часов вечера, а это значило, что маршрутки уже давно в этой части местности не ходят. Такси разве что. И те, по цене, как крыло от самолета. Тяжко вздохнув, я направилась обратно в ванную, собираясь одеться и потратить оставшиеся в кармане деньги на поездку домой. Накопленные ушли на новогодний стол.
Только вот и тут ждал сюрприз. Висящий на батарее утеплённый комбинезон с нижним бельем упал прямиком в лужу на полу, промокая до нитки. Я с ужасом покрутила его перед глазами. Отличная, мать его, ткань. Собрала всю влагу комнаты!
— Придется остаться… — пришлось признать мне нехотя, от стыда даже щеки пылали. — До утра. Не больше.
По удобней закрутив на себе полотенце, я вернулась в гостевую. И когда вечер просто не мог быть хуже, увидела Его. Вальяжно раскинувшегося на диване, откинувшего голову назад. В черном свитере, облегающем мощную фигуру, и джинсах, подчёркивающих скульптурные ноги.
— Максим Викторович? — ужаснулась я, ощущая, как душа покидает тело, а перед глазами мигают неоновые огоньки. — Вы как тут?..
Отец Лены был неверным мужчиной: умный, красивым, добрым. Стоило увидеть его впервые три года назад, как мир мой поплыл. Уверенный взгляд синих глазах, ухоженная борода, густая черная шевелюра. Ему было не меньше сорока, но не каждый двадцатилетний парень мог дать ему фору.
— Я туту живу вообще-то, Маша. Ленка где? — вместо приветствия протянул он и от бархатного, низкого баритона бабочки защекотали желудок, а коленки подкосились. Дьявол, если бы у секса был официальный представитель, то несомненно Максим Викторович.
— С-сбежала... — спутано протянула я, забывая где я и, главное, в ЧЕМ. Один его вид делал меня пьяной и не собранной. — Лена с парнем рассталась неделю назад. Он сейчас извинился, и она с ним на Мальдивы собралась.
Максим Викторович криво усмехнулся и меня буквально повело, будто кто-то взбрызнул в кровь алкоголь, обволакивая сознание розовой дымкой. Он один. В целой комнате. В целом, мать его, доме! Как в моих самых смелых мечтах…
— Вот же хитрая… А тебя, значит, одну бросила? Эх, ну и дочку воспитал… Почему я не удивлен? — устало потерев глаза рукой, он не глядя достал из кармана маленький шарик и бросил им в меня. — А у нас самолет отменили, представляешь? Думал, дочь тут одна скучает, подарок ей купил… Тебе пусть будет, раз Ленка так поступила. Не заслужила она, а ты умница.
Отпустив полотенце, я инстинктивно поймала шарик и не сразу поняла, что это очень даже увесистые брендовые духи. Только ровно в этот же момент произошло еще две вещи: Максим Викторович наконец поднял на меня взгляд и… Мое полотенце свалилось к ногам.
Пол минуты… Целые пол минуты понадобилось в конец потерявшему связь с реальностью мозгу, чтобы отряхнуться и, испуганно попятившись, начать поднимать полотенце. Потому что Он смотрел. Из-под ресниц прямым ровным цепким взглядом, даже не пытаясь его отвести. Скользил по голой груди и соски тут же предательски затвердели. Опустился вниз и между ног все свело тугим мощным спазмом.
— Простите… — прошептала я себе под нос, отряхиваясь. Пытаясь выбить из головы невозможное видение. Потому что… Он просто не мог меня хотеть. Не мог и все тут. — Я сейчас же соберусь и уйду. Дайте мне только…
Пальцы дрожали, все выпадало из рук. Но мир мой во мгновение замер, когда на голову буквально упал звонкий хриплый рык:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет.
Я замерла, не решаясь дышать. Максим Викторович казался таким же беспристрастным, как и всегда. Будто не произошло сейчас чего-то ужасного, граничащего между позором и скандалом.
— Что «нет»? — прошептала я, как завороженная проследив за тем, как он вальяжно опускает одну руку вниз, хлопая ею по месту на диване рядом с собой.
— Иди сюда, Маша. — наконец выдавил он из себя после судорожного глотка. Глаза его казались помешанными, зачарованными.
***
Я должна была уйти, быть разумной и взрослой. Поступить так, как поступила бы настоящая лучшая подруга – правильно. Именно это я и собиралась сделать, но вместо шага назад ноги повели меня вперед.
В темноте комнаты, освещенной лишь новогодней гирляндой, я видела лишь часть Его лица. Темную и по-звериному голодную. Максим Викторович вздрагивал каждый раз, когда моя голая пятка касалась теплого ворса ковра. Следил за покачиванием бедер. Изучал тяжелую грудь, плоский живот, небольшой пушок на лобке.
— Черт… Ты пила? — вдруг спросил он и я активно замотала головой. Не успела. Свидетельством тому были закрытые бутылки шампанского на столе. Мужчина одобрительно кивнул. — Отлично. Я хочу, чтобы ты осознавала то, что делаешь. И помнила.
«Уходи. Беги пока не поздно!» - кричал внутренний моралист, но я и слушать его не хотела. Мужчина, не дающий мне спать годами, смотреть с интересом на других парней – был так чертовски близко. И смотрел на меня так жадно, что дух захватывало.
— Ты девственница? — продолжил атаку вопросами Максим Викторович и подобное словосочетание из его губ напрочь выбило из головы все сомнения и страхи, ударив мощным импульсом между ноги.
— Нет, — соврала я, и тут же покраснела. — То есть, да…
Он помолчал немного, будто ища во мне фальшь. А я продолжала возвышаться над ним полностью голая, с перепугу пальцами сжимая полотенце до посинения.
— Невероятно, — ахнул он, глаза его расширились в удивлении. А затем в них проскользнула печаль и неуверенность. — Иди, Маш. Нечего тебе тут делать. Малышка еще совсем.
От горечи на глаза навернулись слезы, а губа позорно задрожала. Я набралась откуда-то взявшейся смелости, решив, что не смогу уйти. Не сейчас, когда Он оказался так близко… Стоил ладонь протянуть.
— Но… — хлюпая носом, я заправила за ухо длинные белокурые кудрявые волосы, достающие до лопаток. — Я не хочу. Вы… Вы не правы! Я не ребенок. Мне двадцать. Почти двадцать один, кстати.
Он дерзко хмыкнул, откидываясь обратно на диван и широко расставляя ноги.
— Не ребенок, говоришь? А двадцать – взрослая, по-твоему? — с вызовом проговорил, и я активно закивала. Готовая на все, лишь бы он не прогонял меня. Не сейчас, не так. И пусть это будет его ошибка, пусть он будет потом жалеть. Но не я. Потому что любила его. Любила, как никогда и никого. Кто бы мог подумать? Первая любовь и отец лучшей подруги, сорокалетний взрослый мужчина.
— Взрослая, — подтвердила я, проследив за тем, как медленно Максим Викторович расстёгивает увесистую бляшку на джинсах, приманивая меня пальцем.
— Докажи, Машунь. — глухо прохрипел он, совершенно не своим голосом. — Посмотрим, какая ты взрослая.
И я опустилась перед ним на колени, разделяемая на части двумя сильнейшими чувствами: стыдом и желаниям. Одна часть меня никогда не встречалась с парнями в обычном понимании этого слова, лишь парочку раз ходила на свидания, по большей степени неудачные. А вторая… Господи Боже, как же вторая часть безумно желала его… Так давно, что было плевать на барьеры. Я ведь подумать не могла о подобном шансе. И вот Он, передо мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина больше не помогал мне, а будто только и ждал, когда сбегу, сверкая пятками. Пальцы предательски дрожали и сбивались, но я все же каким-то неведомым мне образом расстегнулась ширинку, сталкиваясь с черными боксерами.
Наши взгляды всплеснулись и он отчётливо проговорил:
