Фао поежился, перевел взгляд на командора, чей конь переминался с ноги на ногу у обрыва. Сизые облака окрасились в насыщенный малиновый цвет заката, и всадник походил на изваяние из черного камня.
- Не слишком ли он молод для командора?
- Слишком жесток и умен, как Саанан – да, но не так уж и молод. Возраст в наших землях – это роскошь для тех, кто греет свой зад у камина. Меиды – смертники, и их век слишком короткий. Под началом Рейна численность армии увеличилась, а не уменьшилась, как бывало раньше.
- Он её снимает вообще?
- Что?
- Эту жуткую маску. Он ее когда-нибудь снимает?
- Никто не видел командора без маски, он жестоко убил каждого, кто пытался это сделать. Рейн – опасный воин. Самый кровожадный из всех, кого знали наши земли.
- А что с его лицом?
- Говорят, оно изрезано красной сталью. От уха до уха. Но это могут быть только слухи, - прошептал Саяр.
- Я так и думал – урод, - так же тихо, но с ноткой едкого презрения добавил Дас Ангро.
В ту же секунду меид резко повернулся к высокородному астрелю, и тот вздрогнул – возникло ощущение, что он их слышал, из-под железной маски, скрывающей почти всё его лицо, на Фао смотрели серо-зеленые глаза – холодные, как замерзшее ядовитое озеро за туманными водами. Глаза либо безумца, либо мертвеца – пустые, и в тоже время наполненные насыщенным мраком. Лион поежился и отвел взгляд.
Никто из них не мог забыть жуткого зрелища, когда меид вспорол животы налётчикам-людоедам, отрезал им головы, насадил на ветки, воткнутые в снег, а потом танцевал вокруг них странный танец, напоминающий полет коршуна над мертвой добычей, и громко хохотал.
«Он всегда исполняет этот ритуал над поверженным врагом. Танцует и смеется». Так сказал астрелю один из людей командора, когда он в ужасе смотрел на это страшное представление.
Меид повернул коня и поравнялся со спутниками.
- Отряд велеарии двигается с юга – мы будем ожидать здесь. Отсюда до Валласа несколько дней пути. Потом спустимся вниз к мертвой долине и пойдем по прямой к городу.
- Ты уверен, что нас там не поджидают ловушки? Не лучше ли обойти эту долину? Мятежники рассыпались по всему Соединенному королевству.
- На дороге, которой я вас веду, нет ловушек. Здесь боятся рыскать даже баорды.
Астрель судорожно сглотнул.
- Почему? Что не так с этой дорогой?
- Говорят в долине бродят души невинных, убиенных нашим Велеаром во время Великого захвата территорий. Их не похоронили, и тела разлагались под палящим солнцем, пока долина не покрылась вонючим пеплом, - зловеще сказал меид, продолжая сверлить Фао взглядом, от которого у того по коже шли мурашки – тысячи мертвых тел: стариков, изнасилованных армией Ода женщин со вспоротыми животами, изуродованных детей и младенцев.
- Валлас был полон еретиков, когда наш велеар освободил его от гнета саананских слуг, истребив всю нечисть и плоды её семени во имя Иллина.
- Значит, это не души, а сама нечисть бродит по долине, - меид усмехнулся, и в полумраке блеснули белоснежные зубы, а у Фао все волоски встали дыбом от этого смеха, - как вам больше нравится, Великий Астрель?
- Мы разве не можем идти другой дорогой?
- А вы суеверны, Дас Ангро? Разве Астрели не избранники самого Иллина, чтобы спасать мир от нечистой силы?
Фао нахмурился – проклятый меид слишком дерзок с высокородным астрелем, но ему придется это проглотить, иначе Фао не встретит Одейю и не доберется в Валлас. Хотя, зачем лгать – он попросту боится этого жуткого психа, от которого веет смертью, но также боится и продолжать дорогу один в сопровождении своих значительно поредевших после схватки с баордами воинов.
- Я не суеверен, а ты много болтаешь, солдат.
Меид поднял своего коня на дыбы, и жеребец Фао метнулся в сторону, когда вороной опустил копыта в снег, взметнув белое облако в воздух.
- Я вижу огонь, Рейн. Факелы со стороны леса. – крикнул один из меидов, - похоже они подают сигнал бедствия. На них напали.
Меид повернулся к мертвенно бледному астрелю.
- Кто сопровождает велеарию? Такой же отряд зеленых и необученных дилетантов, как и ваш, астрель?
- Все доблестные и благородные воины Королевства на войне, - Фао презрительно поджал губы, намекая на то, что меиды не сражаются вместе с Одом Первым за острова.
- Ясно.
Командор спешился и повернулся к своим людям, натягивая на голову капюшон и поправляя меч на боку.
- Я спущусь к лесу сам. Проверю, что там происходит. Вы оставайтесь здесь, охраняйте астреля. Без моего приказа не двигаться с места.
ГЛАВА 2. РЕЙН
10 лет назад
Аккуратно выложенные круглые камни, выстроились в одинаковые ряды, уходя стройной линией высоко в небо. Я заслонил глаза от слепящего солнца и вглядывался в высокую каменную стену. Смотрел, как над ней кружит коршун. Тот самый, который убил мою добычу – бурого кролика, и взмыл с ним вверх, а потом разжал когти и жертва, упав на острые камни, разорвалась на части. Я знал, что птица хочет спуститься и полакомиться убитым кроликом, но именно я ей мешаю это сделать так как стою у разорванной тушки и внимательно наблюдаю за вором. Мне интересен ход его мыслей, он ведь не собирается отступить, а я не собираюсь отдать ему то, что осталось от его жертвы. Рейн сын Альмира никогда не делиться тем, что считает своим по праву.
- Рейн! Не ходи туда! Нам нельзя здесь находиться…Так близко к стене! Рейн!
Я даже не обернулся на окрик сестры, разглядывая коршуна, похожего на черную кляксу на фоне малинового неба. Он спикировал вниз и снова взмыл ввысь.
- Рейн! Оставь. Не надо. Ты не убьешь его. Только привлечешь к нам внимание Лассарского дозора!
Я усмехнулся – маленькая, наивная Далия не верит, что я подстрелю этого мелкого вора. Я – сын Альмира Даала и лучший стрелок во всей округе Черных Валунов. Птица кружила над стеной и не улетала, словно дразнила меня то снижаясь, то набирая высоту. Я натянул тетиву лука и прицелился каждый мускул превратился в камень, и я на несколько секунд мысленно сам взлетел в небо, словно стал этим коршуном, расправившим крылья и кружащим над своей добычей. МОЕЙ ДОБЫЧЕЙ. Которую он убил и испортил мне охоту. Тетива натянулась, заставляя пальцы онеметь от напряжения, я услышал, как засвистела выпущенная стрела и увидел, как она взмыла ввысь. Далия вскрикнула, когда сраженный коршун камнем полетел на землю и упал неподалеку от подножия стены. Я бросился к нему, перепрыгивая через острые черные камни. Подошел к несчастной птице, которая конвульсивно вздрагивала…еще живая. Я не чувствовал жалости, только триумф и презрение. Триумф – потому что смог его подстрелить, а презрение – потому что он позволил себя подстрелить. Черные глаза коршуна, казалось сверлят меня насквозь ненавистью. Я наклонился и выдернул стрелу, торчащую из его груди, глядя, как коршун подергивает лапами, подыхая.
- Никогда не бери то, что не принадлежит тебе, - сказал я птице и повернулся к сестре, она махала мне рукой, - за это приходится дорого платить. Всегда.
- Рейн! Они заметят тебя!
Словно в ответ на её слова воздух задрожал от пронзительного звука, напоминающего вой гигантского животного. Горн, возвещающий об открытии ворот. Я бросился вдоль стены к бурлящей водами Тио – там можно укрыться среди камней, а Далия спряталась в гуще деревьев. Я спустился к воде и застыл, забыв о воротах и патруле, который вышел на вечерний обход территории Тианского замка. На том берегу Тио, я увидел девчонку и меня пригвоздило к месту. Наверное, всё дело в её волосах, они завораживали – бордово красные, развевались на ветру, как кровавое знамя и окутывали гибкое девичье тело густым покрывалом. Девчонка, наверняка, думала, что её никто не видит, она что-то напевала тонким голосом и окунала в воду стройную обнаженную до бедра ногу. Какая ослепительно белая у неё кожа, отливающая перламутром, контрастирует с ярко-зеленым платьем. Я судорожно сглотнул и сжал челюсти.
Меня парализовало, даже в горле пересохло, когда она встала на камнях в полный рост. Нас разделяло несколько метров бурлящих вод, но мне был хорошо виден каждый изгиб стройного тела. Идеальная, совершенная и каким-то невероятным непостижимым образом настоящая. Смотрел на её лицо и мне казалось, что я слепну.
Бирюзовые глаза девчонки, в удивлении широко распахнулись, когда она заметила меня. Слишком красивая. Никогда раньше не видел таких. Не похожа на темноволосых и смуглых женщин Валласа, к которым я привык.
Время остановилось, застыло там, где горизонт пожирал солнце, и оно, умирая, окрашивало небо в ярко красный цвет, как волосы девчонки. Она не уходила, смотрела, а потом улыбнулась и я вздрогнул. Меня затягивало в эти яркие глаза, в эту улыбку, как в болото. Где-то в глубине сознания я понимал, что она по другую сторону и там останется навсегда. Нас разделяют не только воды Тио, а пропасть из двухсотлетнего противостояния её народа с моим. Это и есть болото, от меня зависит ступить в него или обойти. Обойти? Черта с два. В грязь и захлебнуться, но пытаться доплыть до неё. Потому что я так хочу.
