Была одна из тех жарких ночей в Джорджии, когда воздух ощущается на твоей коже подобно плотному одеялу, а влажность зашкаливает. Легкая пелена тумана вырисовывалась в свете фонарных столбов, но все равно основное освещение шло от луны, сверкающей на скользких от дождя улицах и превращающей в серебро лужи. Ночь обесцветила здания в центре города, и они приобрели расплывчатый цвет, переходящий от легкой бледности в полумрак и совсем скрывая вершины небоскребов. Этой ночью исторический район города казался застывшим в прошлом веке, особенно когда я проходила мимо дома Маргарет Митчел на Вест-Пичтри. Когда один из конных экипажей, которые развлекают туристов, проехал по перекрестку, это выглядело совершенно естественно — за исключением того, что он несся галопом, и чуть не переехал меня.
У меня была лишь секунда, чтобы оценить напуганные лица туристов, которые изо всех сил держались за свои места сзади, прежде чем экипаж, отскочив от тротуара, исчез из поля зрения, свернув на другую улицу. Я вытащила свое покрытое грязью тело из сточной канавы и с подозрительностью осмотрелась вокруг. Услышав веселый смех за своей спиной, я поняла, каким образом эта тяжеловесная старая кляча решилась установить новый рекорд скорости. След призрачной дымки, почти неразличимой от мелкого дождичка, повис над землей. Я распознала этот метафизический звук.
— Порция! Это было не смешно!
Снова раздался звонкий смешок, и передо мной появилась довольная южная красавица, во всем своем кринолиновом великолепии.
— О, да брось, это было забавно. Ты видела их лица? — Веселье искрилось в этих глазах, которые были более голубого оттенка, чем мои собственные. Сегодня ночью они имели цвет клубящихся облаков в небесах.
Я вытащила из сумки платок, чтобы вытереть сапоги.
— Я думала, что ты не будешь больше так делать. Если ты отпугнешь туристов, с кем тогда будешь забавляться?
Уже больше не осталось компаний, согласных делать вид, что у Атланты, как у Саванны и Чарлстона, есть еще не приевшийся исторический район, выгодный для гужевых прогулок. Если Порция будет продолжать развлекаться в том же духе, то, несмотря на то, что южному очарованию удалось пережить урбанизацию, которая выдвинула такие проверенные временем достопримечательности как Мир Кока-Колы, Центр Си-Эн-Эн и линии Метрополитена Атланты — они будут обречены.
Порция, глядя на меня, надула губки, настолько соблазнительно, что должно быть неоднократно практиковалась в этом перед зеркалом, пока была жива.
— Ты не понимаешь шуток, Кэсси.
Я бросила на нее недовольный взгляд, поскольку пыталась очистить от брызг грязи кожу, но все, чего добилась, — только размазала ее. Никогда не выглядела шикарно в бегах.
— Я очень люблю шутки, но только не сегодня вечером.
Дождь пошел сильнее, и капельки проходя через Порцию, разбрызгивались о бетон. Терпеть не могу этого. Выглядит так, будто смотришь телевизор с чересчур сильными помехами.
— Ты не знаешь, где Билли Джо?
Я называю Билли Джо своим духовным стражем, но это не совсем верно. Чаще всего он — заноза в заднице, который бывает иногда очень полезен, но только не тогда, когда я не нуждаюсь в этом. Билли — это то, что осталось от ирландско-американского игрока, который неудачно припрятал карту в рукаве в 1858 году. Несколько разъяренных ковбоев, которые небезосновательно предположили, что их обманули, запихнули его в мешок и бросили в Миссисипи. К счастью для него, во время посещения одной графини, он нашел у нее крупное, уродливое ожерелье, которое выполняло функцию своего рода сверхъестественного аккумулятора, собирающего магическую энергию из мира живых и сохраняющего ее на случай необходимости. Когда его дух покинул тело, он прижился в ожерелье, которое часто посещал, чтобы отдохнуть, для чего другие призраки использовали более прозаические вещи, например склепы. Это дало ему достаточно мощи, чтобы продолжить существование, но именно мои случайные выплески живой энергии позволили ему стать настолько мобильным. Я нашла ожерелье в лавке старьевщика, когда мне исполнилось семнадцать, и с тех пор я и Билли были неразлучны. Разумеется, он не смог бы передать мое сообщение в клуб, все равно мне пришлось бы идти туда самой, но он мог послужить в качестве наблюдателя на случай, если какие-нибудь плохие парни подберутся слишком близко ко мне. Само собой разумеется, я могла найти его, а именно попросить кого-нибудь из призраков оказать мне услугу.
В Атланте много призраков, и большинство из них абсолютно заурядные, действующие по принципу «давайте надоедать кому-то до тех пор, пока не решим через него свои проблемы, а затем уберемся восвояси», типичным представителем этого вида был Билли Джо. Было также несколько духов-покровителей и случайных психических отпечатков, которые технически были не совсем призраками. Отпечатки похожи на сверхъестественные театры, которые прокручивают одно и то же кино много раз, пока вам не захочется заорать. Поскольку обычно это что-то трагичное, то постоянно натыкаться на них мало приятно. В течение двух месяцев после переселения сюда я проводила все свое свободное время, изучая улицы города, и в первую очередь искала зоны отпечатков. Я нашла около пятидесяти мест, связанных с поджогом города во время Гражданской войны, но большинство из них были слишком слабыми, чтобы вызывать у меня что-то большее, чем приступ боли. Но был еще один крупный отпечаток между моей квартирой и агентством, где когда-то собаками был разорван раб. После того как однажды попалась в него, я выбрала более длинный обходной путь. У меня было достаточно своих собственных воспоминаний, которые я желала бы поскорее забыть; и мне не нужны были кошмары других людей.
Порция, однако, не относилась к отпечаткам. Иногда я думала, что она намного хуже их. Она относилась к разряду тех призраков, которые воспроизводят трагические моменты своей жизни, переживая их вновь и вновь, но не как бессмысленное кино. У этих привидений пунктик, они подобны одержимому человеку, которому нужно мыть руки по пятьдесят раз на дню. Они не привязаны к определенному месту, и могут преследовать вас повсюду, распространяясь о том, что беспокоит их 24 часа в день, семь дней в неделю. Я отбила у Билли Джо охоту к этому сразу же, чтобы потом не раздражаться попусту. Его расстраивало то, что он умер в расцвете лет, но мне и раньше приходилось слышать подобные серенады от множества приведений, все они сводились к «нереализованным во время жизни возможностям».
К сожалению, я застала Порцию в болтливом настроении, и у меня ушло более десяти минут, чтобы выяснить — после детального описания пуговиц из слоновой кости, которые она пришила на свое так и не одетое свадебное платье — что она не видела Билли Джо. Как обычно. Большую часть времени я желаю, чтобы он провалился куда-нибудь, но он никогда не теряется, пока в нем не возникнет необходимости. Мое недовольство, должно быть, отразилось на лице, потому что Порция оборвала свое повествование на середине, когда два офицера затеяли ссору друг с другом из-за последнего свободного танца в ее карточке. Это была одна из ее любимых историй, и было ясно, что ей не нравится моя невнимательность.
