Проходя по коридору, он покосился на сияющую медную табличку, прикрепленную к стене старомодными заклепками.
«К.И.Ф. „Свирепый“, № 21358, Бестия некая верфь, Элеандор, 228/51988 г.»
Судя по внешнему виду, табличку полировали каждый метацикл; значит, корабль в заботливых руках. Добрый знак, подумал он и на всякий случай, подышав на нее, тоже протер рукавом и улыбнулся. Как знать, может, это принесет ему счастье.
* * *
Найти кают-компанию оказалось легче, чем Брим опасался: по дороге он заблудился только дважды. Младший лейтенант открывал люк не без внутреннего трепета: каких-то шесть дней назад вход на исключительно офицерскую территорию был ему заказан. С облегчением заметил он, что помещение оказалось пустым, и шагнул через высокий порог. На передней переборке красовался большой парадный портрет Грейффина IV, Великого Галактического Императора, Принца Звездного Скопления Реггио, Законного Хранителя Небес (совершенно аналогичные изображения сияли блаженной улыбкой практически с каждой мало-мальски подходящей стены в империи). Помещение было беспорядочно уставлено изрядно потрепанными креслами, однако главным в нем являлся, несомненно, здоровенный резной стол с десятью стульями вокруг него. Стол был накрыт на восемь персон; перед двумя стульями приборы отсутствовали.
В переборке за столом виднелось окошко в маленькую темную буфетную. Из этого окошка на него в упор смотрели два огромных слезящихся глаза. Кроме глаз имел место длинный, тонкий нос, а под ним — кустистые белые усы. Теперь пришел черед Брима вздрогнуть от неожиданности.
— Э-э… доброе утро, — выдавил он из себя.
— Разумеется, доброе, — убежденно ответил обладатель белых усов. — Э… Прошу прощения?
— Насколько я могу судить, вы все — молодежь — любите снег. Брим открыл было рот для ответа, но произнести ничего не успел, поскольку в кают-компанию вразвалку вошел медведь с планеты Великая Содеска с молниями машиниста на лацкане формы. Вновь вошедший — старший лейтенант, судя по количеству молний, — мгновенно оценил ситуацию и тряхнул пышными, хотя несколько растрепанными бакенбардами.
— Лейтенант Брим? — поинтересовался он.
— Так точно, сэр, — ответил Брим. — А это… — Он мотнул головой в сторону буфетной. Медведь улыбнулся.
— А, это Гримсби, наш старший стюард, — объяснил он. — С ним все в порядке, просто он глух как пень.
— Г-глух, сэр?
— Во всяком случае, за те полгода, что я здесь, он не дал повода заподозрить обратное. Брим обалдело кивнул.
— Пусть это не беспокоит тебя, приятель, — посоветовал медведь. — Он и так всегда знает, что кому из нас нужно. А если ты захочешь чего-то еще, так можно самому пойти и взять.
— А… да, ясно, сэр.
Медведь ухмыльнулся, продемонстрировав длинные сверкающие клыки, каждый из которых был украшен маленькой алмазной коронкой — любой уважающий себя медведь с Содески считает это совершенно необходимой деталью.
— В общем-то мое имя вовсе не «сэр», — сказал он, протягивая огромную мохнатую лапу. — На родных планетах меня зовут Никлас Януар Урсис; впрочем, зови меня просто Ник, идет?
Брим пожал лапу.
— Ник так Ник, — согласился он. — А тебе, похоже, известно мое имя: Вилф Брим, точнее Вилф Анзор Брим. — Кристоба сказала мне, что ты пошел сюда, — пояснил Урсис, вытаскивая из кармана дорогого мундира содескийскую трубку-земпа. Шесть сильных пальцев аккуратно набили ее зельем из маленького кожаного кисета, и он с ожесточением запыхтел, пока хоггапойя не разгорелась ровным багровым светом, наполняя кают-компанию сладким, тяжелым ароматом, вот уже столетия раздражавшим людей — товарищей по командам во всей разумной Вселенной. — Не возражаешь? — с запозданием спросил он, разваливаясь в одном из наименее хрупких на вид кресел.
Брим улыбнулся и покачал головой. В принципе хоггапойя не особенно раздражала его. Впрочем, даже в противном случае это вряд ли заставило бы медведя отказаться от своего пристрастия (которое приходилось терпеть, ибо никто не справлялся с двигателями сверхсветового хода так, как медведи с Содески), тем более что аромат курящейся хоггапойи сводил с ума юных — и не только — медведиц.
— Свежеиспеченный лейтенант, а? — поинтересовался Урсис, блаженно закидывая ногу на ногу. Его высокие ботинки сияли как новенькие, словно он приготовился к строевому смотру.
— Выпущен неделю назад, — признался Брим. — То есть ты хочешь сказать, что прилетел с Авалона на «Амфитрите», так?
Брим прикусил губу и кивнул. Он и в самом деле прилетел этой ночью на большом транспорте, переоборудованном из пассажирского лайнера.
— Конвой CXY-98, — подтвердил он.
— Ходят слухи, что вас там здорово потрепали, — сказал медведь.
— Потеряли больше половины транспортов, — кивнул Брим. — Двенадцать штук, кажется.
— И большую часть сопровождения, — предположил медведь.
Брим кивнул еще раз. Да, слухи на Эорейском комплексе распространяются быстро.
— Старый «Упрямый» разлетелся прямо на моих глазах. Всего в паре кабельтовых по правому борту.
— Кто-нибудь спасся?
— Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь мог выжить в такой мясорубке, — ответил Брим. — Похоже, у них рванули все четыре кристалла одновременно — там и обломков-то почти не осталось.
Урсис задумчиво поднялся с кресла. Стоя, он абсолютно соответствовал содескийским стандартам: мощный торс, рост чуть выше трех иралов. Как у всех медведей, у него были короткие острые уши и тупой нос — это помогало сохранять тепло в холодном климате родных планет. Он посмотрел Бриму прямо в глаза.
— Два брата, — медленно произнес он. — Уфф.
— Мне очень жаль, — неуверенно сказал Брим. — Мне тоже, — пробормотал Урсис; близорукие глаза хищника смотрели отсутствующим взглядом. — Впрочем, Хагсдоффы всегда выбирают самого мохнатого быка, верно?
— Прошу прощения?
— Так, старая поговорка с родных планет, — объяснил Урсис. — Мне не следовало обременять тебя своими горестями. — Он положил лапу на плечо Бриму. — Твои соплеменники пострадали не меньше нас в первые рейды.
Брим прикусил губу.
— Деспоты вроде Негрола Трианского одинаково опасны и для медведей, и для людей, — заметил Урсис. — Так что никуда нам не деться, пока мы не разделаемся с ним — и с его трижды проклятой Лигой, а? — Он задумчиво пыхнул своей трубкой-земпа. — Весть о твоем прибытии опередила тебя, карескриец. Многие из нас ожидали тебя не без интереса.
Брим удивленно приподнял бровь.
— Ладно, друг, нам еще предстоит поговорить о многом, — вздохнул медведь. — Увы, сейчас мое место в машинном отделении. И я не сомневаюсь, тебе будет приятно посмотреть на свою новую каюту — думаю, она уже готова. — Он кивнул в сторону люка.
Брим обернулся. У входа стояла Мальдива.
— Прошу вас, лейтенант, — пригласила она его.
— Ладно, побеседуем потом, — пообещал Урсис, помахав им вслед.
Несколькими циклами позже Брим стоял, оглядываясь, посередине крошечной каюты — первой в его жизни, которую ему не надо было делить с кем-то еще. Роскошь, неслыханная для Карескрии и ее неуклюжих рудовозов; впрочем, она досталась ему недешево. Ничего: по крайней мере в эту минуту он не сомневался, что она того стоила.
Он успел лишь запихнуть чемодан под узкую койку, когда заметил засветившийся на двери дисплей срочной информации.
— Да?
— Приветствия от капитана, — произнес дисплей. — Собеседование в ее каюте в 09.75 стандартного времени.
Покосившись на свой хроноиндикатор, Брим увидел, что до назначенного срока ему остается еще больше трех метациклов. — Хорошо, — ответил он и, когда дисплей погас, снова опустился на койку. Судя по всему, на борту «Свирепого» он был редкой ранней пташкой — по крайней мере во время стоянки на базе.
* * *
Задолго до 09.75 стандартного времени Брим уже поднимался по крутому трапу на мостик. На ближайшем к трапу люке красовалась табличка «КАПИТАН», а ниже на прилепленной наискосок бумажке было приписано от руки: «Р. Г. Коллингсвуд, лейтенант-коммандер И.Ф.» Он подождал у люка, и почти сразу же к нему присоединился второй младший лейтенант с крылышком пилота на лацкане. Он был розовощек, пухл и не слишком весел. Туго затянутый пояс делил его фигуру на две колышущиеся при ходьбе округлости, и даже мундир — явно дорогого пошива не делал его намного изящнее.
— Ф-фух, — выдохнул он. Голос его оказался неожиданно высоким для такой массивной фигуры, — я уж боялся, что никогда не найду капитана в этом чертовом лабиринте. — Который час?
— Если вас тоже пригласили к 09.75 стандартного, вы успели, — утешил его Брим, посмотрев на хроноиндикатор. — Даже на цикл раньше.
— И то хорошо, — буркнул лейтенант, переводя дух, потом неожиданно посмотрел на Брима с любопытством. — А вы, случайно, не тот младший лейтенант с Карескрии? — поинтересовался он.
