Милиционер первых дней Советской власти — тот же красногвардеец, «человек с ружьем». Рабочий Путиловского или Балтийского завода, он уходил на приблизившийся к Петрограду фронт, стоял на посту у Смольного, патрулировал по улицам и охранял разводные мосты на Неве. Он разоружал юнкеров, арестовывал саботажников и спекулянтов, задерживал налетчиков, бандитов. Насаждал новый, революционный порядок.
Первые формирования советской милиции, как и Красной гвардии, это десятки, взводы, дружины, батальоны. В строю ли, на часах ли, не отличишь милиционера от красногвардейца — те же перекрещенные пулеметные ленты поверх одежды. Разве только на рукаве полыхнет красная повязка с буквами «Р. М.» (Рабочая милиция).
Милиционер — тот же рабочий, тот же солдат…
Афанасий Карпюк, унтер-офицер, уволенный из запасного полка, пришел в милицию после февральской революции.
Случилось так.
Армейское начальство старалось сохранить в Петрограде благонадежные части. Тех солдат и нижних чинов, кто был революционно настроен, отправляли с маршевыми ротами на фронт. Отправили бы и Карпюка — его уже внесли в список, — но председатель полкового комитета сказал ему: «Иди в санитарную часть, пережди». Афанасий, жалуясь на рану, полученную год назад на германском фронте, пролежал полторы недели в лазарете. Вернулся в казарму, когда маршевая рота уже ушла. Начальство, однако, распорядилось не держать в полку сочувствующего большевикам.
Бывший унтер-офицер явился в комиссариат милиции 2-го подрайона 2-го городского района Петрограда, чтобы там, как он считал, защищать завоевания народа. Его зачислили в штат. Но вскоре Афанасий разобрался: далека от интересов народа милиция Временного правительства. Как же быть? Обратился за советом к тому же председателю полкового комитета. Тот ответил:
— Оставайся. Люди, преданные революции, нужны везде.
И Карпюк остался.
24 октября (6 ноября) Афанасий дежурил у Мариинского дворца. В старой шинелишке, с винтовкой в руках. Перед вечером подошли к нему матросы, из-под бушлатов свисали здоровенные маузеры.
— За кого ты, солдат? — спросили.
— За большевиков.
— Шагай с нами брать контру!..
Так Афанасий стал служить пролетарской революции.
В организацию охраны Петрограда Константина Коршунова сначала не взяли. Молод еще, сказали.
Но за плечами семнадцатилетнего паренька, который подался из голодной смоленской деревни на заработки в столицу, уже был, правда, небольшой, но все-таки стаж борьбы за революцию — пять лет. Он участвовал в забастовке и арестовывался при Керенском. Об этом он рассказал, когда вторично пришел в дом 10 на Гороховой улице, где в начале 1918 года помещался Комитет охраны Петрограда, созданный вместо распущенной милиции Временного правительства.
В большом, полном людей зале командир отряда в солдатской папахе с красными лентами выслушал Константина. Улыбаясь, сказал:
— Ты, видать, напористый хлопец. — И обернулся к стоявшему у стола рослому, по-военному подтянутому человеку: — Товарищ Сергеев, примите в свой взвод.
Незабываемое время. Ни с чем не сравнимое революционное вдохновение, пафос создания нового мира. Но еще предстояла решительная борьба с отчаянно сопротивляющимися врагами революции.
Только что родившаяся Советская республика подавила контрреволюционный мятеж Керенского — Краснова, ликвидировала кадетский заговор в Петрограде… А сколько их было потом, этих мятежей, заговоров, белогвардейских выступлений вплоть до военной интервенции силами четырнадцати империалистических государств!.. Все это разбилось о непоколебимую волю и массовый героизм народа, поднятого партией большевиков на революцию и защиту ее завоеваний.
Бойцы Комитета охраны Петрограда, позже преобразованного в Комитет революционной охраны, находились в авангарде борьбы за становление и упрочение республики рабочих и крестьян.
Отряд, в который вступил Коршунов, действовал против монархистов-чиновников, саботировавших распоряжения новой власти, пресекал спекуляцию и хищения. Обезвреживал он и бывших офицеров, жандармов, что вкупе с матерыми уголовниками совершали бандитские налеты, самочинные обыски, терроризировали население.
Взвод Сергеева участвовал в захвате банды «живые покойники», орудовавшей близ одного из кладбищ. При помощи особых пружин бандиты в бежевых саванах перепрыгивали через кладбищенскую ограду, грабили и убивали прохожих. В могильных склепах преступники прятали награбленные вещи и деньги, а также оружие.
В этой операции Константин вел себя смело, находчиво, показал, что хорошо усвоил то, чему его обучали в отряде. Прошло некоторое время, и Коршунова стали назначать старшим при проведении задержаний, проверке подозрительных мест.
Во взаимодействии с Петроградской ЧК бойцы революционной охраны раскрывали потайные склады товаров и оружия, ликвидировали притоны, офицерские клубы — рассадники контрреволюции. С поличным была накрыта тщательно законспирированная организация правых эсеров во главе с царским офицером. Караулы, наряды, дежурства милиционеров часто длились по нескольку суток подряд — этого требовала обстановка.
Милиции помогал народ. В Комитет революционной охраны приходили рабочие и солдаты, женщины и подростки, сообщали, где скрываются преступники, контрреволюционеры. И шли по этим адресам работники милиции…
О такой поддержке народа В. И. Ленин говорил:
«…когда среди буржуазных элементов организуются заговоры и когда в критический момент удается эти заговоры открыть, то — что же, они открываются совершенно случайно? Нет, не случайно. Они потому открываются, что заговорщикам приходится жить среди масс, потому что им в своих заговорах нельзя обойтись без рабочих и крестьян, а тут они в конце концов всегда натыкаются на людей, которые идут в… ЧК и говорят: «А там-то собрались эксплуататоры».
Да, народ активно помогал Советской власти.
Укреплялся революционный порядок. Но препятствия на пути стояли огромные. Назревала угроза военной интервенции. Страна страдала от голода, эпидемий, холода.
Милиция жила жизнью народа и для народа.
Сохранились документы тех дней.
Коменданту 2-го района…
Комитет охраны города Петрограда извещает Вас, что… в день дежурства на каждого красноармейца полагается 3/4 фунта хлеба и 8 золотников сахара.
Ответственные задания поручались отряду, где служил Коршунов. Бойцы несли наружную охрану штаба революции — Смольного, обеспечивали безопасность других правительственных учреждений.
Константин дежурил в 1-м Доме Советов. Стоял у пулеметов меж мешков с песком на нижних этажах, находился в караулах внутри здания.
На всю жизнь запомнились Коршунову часы, когда ему вместе с товарищами приходилось охранять Ленина. Это случалось несколько раз. И всегда, видя и слушая вождя революции, ощущал он захватывающую, притягательную силу ленинской правды, которая неотразимо покоряла сердца миллионов людей.
Живо, как будто это было только вчера, а не в январе 1918 года, помнит резко выброшенную руку Ильича и его голос, громко прозвучавший в громадном помещении манежа. Ленин обращался к солдатам-добровольцам, уезжавшим на фронт.
— Приветствую в вашем лице, — говорил Владимир Ильич, — тех первых героев-добровольцев социалистической армии, которые создадут сильную революционную армию. И эта армия призывается оберегать завоевания революции, нашу народную власть.
Восторженными возгласами, аплодисментами провожали Ленина после речи. А он очень просто, скромно прошел среди ликующих людей к выходу.
Бойцы охраны надежно прикрывали вождя не случайно. У революции было немало врагов. При возвращении с митинга в автомобиль Ленина стреляли контрреволюционеры-террористы. К счастью, Владимир Ильич не пострадал.
Огненные годы, так много значащие для жизни Советской страны… На своем посту каждый рабочий, красногвардеец, милиционер чувствовал себя кузнецом истории. И это было действительно так: тогда закладывались основы первого в мире социалистического государства, закалялись в борьбе новые органы власти.
Афанасий Карпюк участвовал в разоружении руководителей комиссариатов милиции Временного правительства и создании советских органов охраны общественного порядка и безопасности. Работа новых органов совершенствовалась, они несколько раз реорганизовывались: Комитет революционной охраны Петрограда, Центральная комендатура революционной охраны, которая в апреле 1919 года была преобразована в Управление советской рабоче-крестьянской милиции.
На страже завоеваний революции стояли верные ее часовые — советские милиционеры, те же рабочие, те же крестьяне.
