Тут я, испугавшись, что меня обвинят в подслушивании, поборол страх и быстро прошел в свою палатку. Там было холодно и сыро, со злым нетерпением звенели голодные комары. Я зажег свечу, разделся и забрался в спальный мешок. Подумал, гасить свечу или нет, потом все-таки загасил. Я лежал в темноте и прислушивался к разным подозрительным шорохам. В спину давили жерди нар. Эскадрильи комаров пикировали на меня волна за волной. Я исхлестал себе всё лицо, прежде чем догадался натянуть на голову накомарник. В накомарнике стало невыносимо душно… «Нет, утром попрошу отправить меня домой!» – подумал я и уснул.
Разбудил меня Алексей.
– Гоша, вставай! – говорил он, тряся за плечо. – Вставай, нас ждут великие дела!
Геологи уже заканчивали завтракать. Люся встретила меня насмешливой улыбкой. На завтрак была рисовая каша с тушенкой. Вкусная. Я хотел попросить добавки, но Алексей стоял над душой, и я удержался. Он повел меня в специальную палатку, которую геологи называли камералкой. Там находился стол, не меньше кухонного, заваленный бумагами. На самодельных, из жердей, стеллажах лежали камни, громоздились какие-то приборы.
Алексей усадил меня за стол и, судя по его лицу, приготовился держать торжественную речь. «И этот человек назвал меня тошнотиком!» – подумал я. Алексей, мягко говоря, тоже не поражал своей мощью. Он был худ и узкоплеч, а роста такого же, как я, то есть чуть выше среднего. Он носил рыжую бородку, и насмешливое выражение, как я успел заметить, редко сходило с его подвижного лица.
– Георгий! – начал он. – На тебя свалилась крупная удача!.. Завтра ты в составе летучего, вернее – плавучего, поискового отряда отправляешься навстречу своей славе! Ты, совсем зеленый еще рудознатец, получаешь счастливый шанс стать первооткрывателем уникального месторождения урана… то есть, я хотел сказать – молибдена!.. Подожди-ка, дружок… тебе в конторе оформили допуск к секретным работам?
– Нет… – сказал я растерянно.
– Ладно, потом разберемся!.. В общем, Георгий, мы ищем уран!.. А уран – это очень редкий металл. Если в руде содержится урана всего одна десятая процента, такая руда уже считается очень богатой. Что это означает?.. Это означает, Георгий, что на глаз даже богатую урановую руду порой трудно отличить от пустой породы! И что же делать бедному геологу?..
Я пожал плечами.
– Бедному геологу на помощь приходит добрый геофизик вот с таким волшебным прибором, – при этих словах Алексей достал из продолговатого фанерного ящика пластиковую коробку и металлическую палку, соединенные резиновым кабелем, – с волшебным прибором, который называется радиометр… А добрым волшебником в нашем летучем суперотряде будешь ты, Георгий!.. Поэтому сегодня ты до обеда должен этот прибор освоить, а после обеда мы начнем готовиться к своему историческому походу! Понятно?
– Понятно, – сказал я неубедительно. – А кто мне расскажет, как он работает?
– Так я же и расскажу! – воскликнул Алексей. – Смотри, я подношу к концу этой палки, она вообще-то гильзой называется, кусок урановой руды. Видишь, стрелочка на приборе поехала?..
– Здорово!.. А это не опасно? – я на всякий случай отодвинулся подальше.
– Ну, если в трусах ты его носить не будешь, опасности нет! – засмеялся Алексей.
– Значит, я буду ходить с этим радиометром, тыкать гильзой в камни и смотреть на стрелку?
– Нет, дружок, вот только тыкать гильзой в камни не надо. У нее на конце встроен специальный искусственный кристалл, очень хрупкий и очень дорогой, зараза! Если ты его расколотишь – никакой зарплаты не хватит, чтобы расплатиться!.. Гильзу надо плавно перемещать над землей, над камнями… Видишь, она чувствует руду уже за метр!.. И на стрелку все время смотреть не нужно: споткнешься – хорошо, если только голову расшибешь, а если радиометр?!..
– Так я же пропущу руду!
– А для этого к прибору прилагается специальный наушник… Надень!.. Слышишь, так тишина, а когда руду подношу – стрекочет со всей силы?.. Вот, по наушнику руду и ищут, а стрелочка нужна, чтобы точно оценить интенсивность радиации и записать ее в журнал наблюдений… Теперь, Гоша, иди на берег, где скалы, погуляй с прибором… Там, я знаю, есть несколько небольших аномалий – посмотрим, найдешь ты их или нет?..
Я накинул ремень радиометра на шею, взял в руки гильзу (у нее была ручка, как у большого пистолета) и гордый, чувствуя, что от кухни на меня смотрит Люся, пошел к реке.
Аномалии я нашел быстро. От них, конечно, трещало в наушнике не так сильно, как от руды, но тем не менее… Алексей меня похвалил.
За обедом я сообщил Люсе, как бы между прочим:
– Завтра уплываю…
– Знаю, – сказала она.
– Там одно уникальное месторождение надо открыть…
– А ребята говорят, что Алексей всё это специально придумал, чтобы добраться до Чертовой печки и набрать там золота… – сказала Люся, придвинувшись и понизив голос.
– Какой Чертовой печки? – поразился я.
– Есть на Гилюе такой страшный порог, где люди гибнут! В прошлые века, когда здесь была золотая лихорадка, там разбилось очень много плотов со старателями. Старатели тонули, и их золото – тоже… Там, говорят, в малую воду видно, что всё дно желтое!..
– Что же раньше никто не достал? – резонно спросил я.
– Там воронка затягивает: нырнет человек туда, а обратно уже не может вынырнуть!
– А Алексей как собирается?
– Колесников-то?.. Он же башковитый!.. Наверно, что-то уже придумал… Может быть, тебя заставит нырять… Веревку к твоей ноге привяжет и…
Тут из своей палатки вышел Алексей и крикнул:
– Гоша, ты сапоги когда-нибудь носил?
– Нет.
– Иди, буду учить, как портянки наматывать.
3. Что загадала Люся
Вечером опять собрались у костра. Я пришел раньше всех и специально сел так, чтобы Люся, заняв на бревне свое вчерашнее место, оказалась рядом со мной. Но еще до того, как к огню стали подтягиваться геологи, я вдруг вспомнил, что не выполнил одно важное задание Алексея. Нужно было сварить пару банок сгущенки. И я подумал, зачем специально варить, время тратить, когда можно просто запечь в костре, как картошку? Я сбегал в свою палатку, где лежали продукты, отобранные нами к походу, сунул за пазуху банки, тайком от Алексея пронес их к костру и зарыл в горячую золу.
Вышло, как я и рассчитал. Люся села рядом со мной. Ее теплое плечо касалось моего плеча. Когда ветерок нагонял от костра едкий дым, Люся, утирая слезы и смеясь, пряталась за мою спину, ненароком ко мне прижимаясь, и сердце мое сладко замирало…
Почти все геологи умели играть на гитаре. Она переходила из рук в руки, но лучше всех играл и пел практикант Ванечка, студент-геофизик Киевского техникума. Он был невысокого роста, ладно скроен, с приятными чертами лица. К тому же Ванечка обладал веселым и покладистым характером и, как я сразу заметил, пользовался в отряде всеобщей любовью. Если гитара попадала к нему, все начинали подпевать с особым энтузиазмом. Девушки смотрели на Ванечку затуманенными глазами. А он всё поглядывал на Люсю, а когда запел «Милая моя, солнышко лесное…», вообще уставился на нее, будто мышь на крупу…
Однако не успел он допеть последний куплет, как в костре рвануло так, что уши заложило! Головешки и искры полетели в разные стороны, грязная туча пепла поднялась над огнем… Все вскочили с мест, девушки завизжали истошно…
Среди этой суматохи раздался возмущенный голос Алексея:
– Какой идиот положил сгущенку в костер?!
Я глянул на него и похолодел – весь он был уляпан вареной сгущенкой! Это сгущенка моя взорвалась, причем основной заряд угодил в Алексея!..
Конечно, можно было скромно утаить свою роль в этом происшествии, но в костре оставалась еще одна банка, и я, закрыв лицо локтем, ожидая каждое мгновение нового взрыва, судорожно стал разгребать золу подвернувшейся под руку палкой. Увидев мои манипуляции, геологи бросились врассыпную.
– Убегай, балбес! – кричал из-за дерева Алексей. – Глаза вышибет!..
«Пусть вышибет! – думал я. – Теперь уже всё равно…»
Мне удалось-таки откопать банку и отбросить ее в сторону.
Всем уже было весело. Кроме Алексея и Ванечки. Ванечка в момент взрыва сидел рядом с Алексеем, и ему тоже хорошо досталось. Они ушли мыться и стирать свои вещи. Из темноты от реки еще долго слышались проклятия Алексея на мою дурную голову.
Костер поправили, гитару очистили от сгущенки, но лирическая атмосфера улетучилась, и мало-помалу геологи стали расходиться. Наконец у огня остались только я и Люся.
– Не расстраивайся! – сказала Люся. – Поначалу что только с кем не бывает!.. Я в первый день сварила борщ с рыбными консервами, представляешь?.. А у нас в классе однажды мальчишки…
Тут мы начали рассказывать друг другу разные прикольные истории из школьной жизни.
