– Пройдемте, леди Элизабет, – пригласил священник, жестом указывая на исповедальню.
Они проследовали в тесную каморку. В них пахло ладаном, как и во всей церкви. Николас отворил маленькое окошко. Запах ладана смешался с запахом святого отца.
– Я согрешила, святой отец, – дрожащим голосом молвила Элизабет, теряя рассудок.
– В чем твой грех, дитя мое? – нарочно спросил он, будто зная, о чем скажет Элизабет.
Она собралась с мыслями. В конце концов, это исповедь, а священник обязан хранить в тайне все услышанное. Так она признается в своих чувствах и сохранит секрет. Идеальный план. О, каких же трудов ей стоило перешагнуть через себя и свои принципы. Элизабет Холлман, истинная католичка, намеревается признаться в любви другому мужчине! Какой непростительный грех!
Но, к счастью, об этом никто не узнает.
Все сказанное навсегда останется под сводом церкви.
– Вы знаете, что я замужем, – произнесла Элизабет. Ее голос вдруг стал жестким и уверенным.
– Разумеется.
– Но я влюблена в другого мужчину.
– У вас с ним порочная связь?
– О, нет, – воскликнула Элизабет. – Нет! Но, я часто думаю об этом. Каждое воскресенье. Я думаю о вас, святой отец.
Элизабет сделала это. Прыснули слезы.
От счастья ли?
Она и сама не могла понять, что заставило ее совершить этот опрометчивый поступок.
Для Николаса все складывалось удачно – жертва сама пришла к нему. Не пришлось прикладывать никаких усилий. Он надеялся соблазнить прихожанку, но в итоге она сама готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас – в исповедальне.
– Это невозможно, – отрезал Николас. – Я служитель Господа…
– О, простите меня святой отец, – взмолилась несчастная женщина. – Как мне очистить свою душу?
– Мадам Элизабет, порой, чтобы избавиться от искушения, нужно поддаться ему, – словно змей прошептал священник.
– Но!.. – смутилась прихожанка. – Что вы такое говорите?
– Вы давно волнуете меня, Элизабет, даже больше, я влюблен в вас. Иногда я не могу думать ни о чем другом, кроме как о вас, ваших волосах, ресницах, улыбке. Особенно по ночам. Прошу вас, позвольте нам обоим утолить эту страсть – я вижу, на то воля Божья!
– Я, – замешкалась Элизабет. Неужели она действительно слышит эти слова? «Я влюблен в вас!» Глаза дьявольски блеснули. Рассудок помутнел. Она не контролировала себя. Ей стало жарко. От благодатного страстного огня. О да, грех бесподобен! – Я согласна!
– Тогда пойдемте со мной, моя очаровательная Элизабет.
Глава 3
Дом Николаса находился на окраине леса. Со всех сторон окруженный деревьями и кустарниками, он отлично скрывался от посторонних глаз. А какой воздух! Тихий и свежий, смешивающийся с запахом трав и цветов, обволакивающий уединенное жилище святого отца. Неподалеку журчал ручей. Настоящий природный оазис среди бездушного камня.
Николас вел Элизабет за руку. Она послушно следовала за ним по узкой тропинке. Изредка он оглядывался, опасаясь, что Элизабет исчезнет. Но она шла, уставившись в землю. Еле перебирала ногами. Элизабет хотела вырваться и убежать. Нет, она этого не сделает – он не позволит.
«Завтра ты будешь себя ненавидеть! Остановись!» звучало эхо в ее голове.
Она продолжала плестись следом. Николас чувствовал ее страх. Он молчал, зная, что со временем муки совести пройдут, оставив место наслаждению. Не так ли было с Клэр? Крисом? Со всеми, кому посчастливилось вкусить запретный плод?
Наконец, они пришли. Николас отпер дверь и пригласил Элизабет пройти. Она осторожно переступила порог обители сладострастия. Ничего в обстановке не намекало на греховные деяния, творившиеся здесь чуть ли не каждый день. Небольшая кухня, соединенная с гостиной, отдельная спальня и две небольших каморки для ванной и туалета. На стене над камином висело большое железное распятие, рядом стоял шкаф, забитый книгами. Самой толстой из них оказалась Библия. На камине расположились статуэтки ангелов и святых, подаренные заботливыми прихожанами.
Словом, самый обычный дом священника небольшого захолустного городка. Он намного отличался от роскошных особняков, возводимых для служителей с очень богатым приходом.
Элизабет села на старый скрипучий диван, уродство которого спряталось под покрывалом. Напротив стоял старый черно-белый телевизор. Такие уже давно не выпускают. Над ним висела репродукция «Тайной вечери». Элизабет вглядывалась в изображение Христа, будто искала ответ. К сожалению, он как всегда молчал.
Она успокаивала себя.
Напрасно.
Стало еще хуже. От волнения Элизабет подташнивало. К горлу подступил комок.
Николас копошился на кухне. Вскоре он вернулся, держа в руке два бокала вина– самое верное успокоительное. Он протянул один Элизабет, но она с отвращением поморщилась.
– Выпей, – ласково произнес Николас. – Поможет.
– Не хочу.
– Пей! – более настойчиво повторил он. Его голос стал властным, и Элизабет заметила, что ей это нравится.
Она подчинилась.
Сладкое вино, похожее на виноградный сок растекалось по венам. Элизабет почувствовала, как накатывает волна расслабления. Она выпила все до дна.
Сердце медленно стучало в груди. Ее охватило леденящее душу спокойствие. Затишье перед настоящей бурей.
Николас ждал, когда она решится.
Элизабет уронила бокал. С глухим звоном он упал на старый ковер. Она подалась навстречу Николасу, и ее губы обжег горячий поцелуй.
Дрожащей рукой она ласкала его шею.
– О, Элизабет, – прошептал Николас, и она почувствовала, как его язык облизывает ее ухо. – Ты восхитительна. Пойдем в спальню.
– Нет, я хочу прямо здесь! – ответила она, еще крепче прижимая его к своему разгоряченному телу.
Николас не возражал. На диване им было ужасно неудобно, но что такое неудобство для страстных любовников?
Мужчина немного отстранил Элизабет. В тот же миг его сильная рука проскользнула ей под юбку. Одним движением он стянул с нее трусики и начал массировать клитор, который уже налился силой и был готов получать все неземные наслаждения. Элизабет хотела вскликнуть, но Николас перехватил ее возглас губами и он пропал, превратившись в легкий едва слышимый стон.
– Да-а-а, – тихо проронила Элизабет. – Сделай это.
Николас вытащил руку и дал ей обсосать свои пальцы. Они имели сладковатый вкус и нежный слегка уловимый аромат. Запах настоящей женщины. Элизабет жадно принялась ласкать их языком, собирая весь свой божественный нектар. Боже, почему же она раньше не замечала, насколько секс может быть восхитителен? Все эти глупые предрассудки! Как же она заблуждалась…
Николас раздевал Элизабет. Подобно тигру, вырвавшемуся из клетки, он расправлялся с ненавистным облачением. Тем не менее, он старался делать все с предельной аккуратностью. Не оставлять никаких следов – вот его главное правило.
Наконец, Николас отшвырнул в сторону лифчик – последнее, что скрывало ее наготу – и Элизабет предстала пред ним полностью обнаженной. Ее тело, признаться, оказалось весьма соблазнительным – ничуть не хуже, чем у двадцатилетней девушки.
Нежная гладкая кожа, словно бархат.
Длинные волосы, подобные шелку.
Все еще упругий соблазнительный зад и слегка обвисшие, но до сих пор обворожительные груди.
Очень часто люди замечали, какой поистине королевский подарок Природа сделала Элизабет. В свои тридцать пять она выглядела на десять лет младше. Многие ее ровесницы из кожи вон лезли, чтобы хотя бы ненадолго продлить уходящую красоту. Элизабет же с каждым днем становилась прекраснее.
Но ее чувства скрывались за стеной, возведенной матерью, воспитывавшей Элизабет и ее сестру в жестких религиозных рамках.
Странно, почему Николас никогда не замечал ее красоты. Прекраснейшее создание. Элизабет. Нисколько не стыдясь, она демонстрирует ему свое великолепное тело, совсем не похожая на сдержанную и высокомерную мадам Холлман, наместницу Литисии. Нет, сейчас она естественна и раскрепощена.
В ее стене появилась брешь.
Она совсем забыла, что чувства точно бурная река, властная и неукротимая. Невозможно ее сдержать в берегах. Иногда она разливается, переполняя нас, но потом вновь возвращается в русло, оставив после себя плодородную почву.
Так и произошло.
Внезапно нахлынувшие чувства уносили Элизабет в темный омут. Тянули за собой, открывая новый, ранее не изученный мир. То, о чем она так давно мечтала. То, что она так боялась испытать.
Николас с нетерпением ласкал Элизабет. Нежно и уверенно он спустился с шеи к груди. От возбуждения ее соски стали тверже алмаза. По спине пробежали мурашки. Грудь медленно вздымалась. Из нее вырывались сладкие стоны.
Николас продолжал движение вниз. Вот он достиг ее живота. Элизабет почувствовала, как внутри все сжалось.
– Нет, – тихо простонала она, но Николас и не думал останавливаться.
