– Да нормально все…, без обид! – успокоил ее Совушкин. – Я, честно, сказать и сам толком понятия не имею зачем меня сюда, как ты выразилась, «выписали». Я действительно тут из-за денег, а еще мне просто нечем заняться. Когда начинаешь свой трудовой путь, то особого значения не имеет с чего начинать. Почему бы и не здесь. Выгонят? Ну и фиг с ним, буду искать дорогу в другом месте. В нашей стране спрос на головастиков стабильный.
– Головастик, ты мне нравишься! – подставила она бокал с кофе, чтобы чокнуться. – Давай за твое новоселье, и пусть тебе сопутствует удача на службе.
– Спасибо за теплый прием, – улыбнулся он. – А я вот девок со шрамами и в крови как-то недолюбливаю… С детства как-то отвращение к таким испытываю, особенно к блондинкам, да еще и в голубом нижнем белье…
– Бедненький, наверное, к тебе каждый день, девки с кровавыми шрамами приставали, да?
Они звонко заржали на всю кухню.
– Чава, ну, давай, колись, – спросил он, когда они по-помаленьку успокоились. – Что это за хренотень-то была? Ты сектантка какая-то или что это?
– А ты когда к нам приехал?
– Позавчера.
– А, ну, еще не почувствовал…
– Что не почувствовал?
– Ноги. Тряску в ногах к вечеру.
– То есть про вайминовый ковер и про ноги – это все не гонево?
Чава грустно замотала головой, подтверждая, что все это правда.
– Охренеть! – воскликнул он. – А почему об этом в стране никто не знает.
– Почему не знают? – ответила она. – Вот ты, когда отсюда уедешь, ты же будешь знать… просто служба безопасности предельно убедительно попросит тебя на эту тему особенно не распространяться. Догадываешься, что я имею ввиду под «предельно убедительно»?
Совушкин кивнул в знак согласия, понимая, что задний ход включать уже поздно. Даже если прямо сейчас уехать из города, все равно его будут пасти.
– Мне риелторша сказала, что если на ковре заниматься каждый вечер, то типа все будет чики-пики… ты что не занималась? С чего эти желтые-то к тебе приехали?
– Занималась, занималась, – ответила она. – Просто со временем ковер выучивает генетический код человека, который на ковре занимается, и ноги не могут с ковра отцепиться.
– Ё-п-р-с-т!
– Полностью с тобой согласна, – продолжила она. – Чтобы отцепить ноги от ковра требуется кровь хозяина, наполненная гормонами боли. Тогда ковер прочитывает эту кровь как сообщение об опасности и отпускает ноги. На некоторое время страх присоединения внутри ковра сохраняется. Ковром можно опять пользоваться, чтобы снимать напряжение с ног.
– Ты хочешь сказать, что меня такая же хрень ждет?!
– А что такого? – стебанулась она над ним.
– Что такого?! – почти заорал он. – Ты мазохистка, что ли?!
– Остынь, придурок, – успокоила она его, выдержав паузу. Ей понравилось, как он бесится.
– Можешь после тренировки на ковре, мазать ступни манугалом. Тогда парни в желтых комбинезонах тебе не понадобятся.
– А ты почему не мажешь? Тебе что, больше нравится уродовать свое тело?
– Это мой личный выбор, тебя это не касается, – ответила она, убирая свою и его кружку в посудомоечную машину. – Раны через неделю зарастут. Доктора сотрут шрамы лазером. Буду как новенькая. Тебе пора. Через шесть часов тебе на работу.
Как хотелось поговорить еще. Расспросить о том, о сем. Чем она занимается? Она тоже снимает, или живет здесь? Может она тоже ученый?
Внутренняя интеллигентность ака воспитанность Совушкина заставила его оставить квартиру с благодарностями за кофе.
§4
У заведующего лабораторией корпорации «Шоттон Холдинг» не было своего кабинета. Само помещение лаборатории было и кабинетом, и столовой, а иногда и спальней.
Выщин был мужиком в разводе. Особых требований к своему быту и внешнему виду он не предъявлял. Возможно, его душевные шрамы еще не до конца зажили, хотя с момента развода прошло уже несколько лет.
В каком-то смысле его брак рухнул из-за этой лаборатории, которая стала ему вместо жены, когда ему пришлось решать проблему с трясущимися ногами.
Корпорация срочно «выписала» его в город, точно так же как она выписала Совушкина. Разница была лишь в том, что на крупную зарплату повелся не он, а его жена.
Когда выяснилась проблема с трясущимися ногами, она была не в восторге, но терпела. Даже при его огромной зарплате. Время шло. Ее муж стал сутками пропадать в лаборатории. Между ними случился скандал, что с этого проклятого города пора валить.
Выщин был ученым до мозга костей. Развод его устраивал больше, чем перспектива лишиться своей лаборатории, уважения всего города и личного знакомства с главой корпорации.
К тому моменту, его имя знал каждый житель. Ковер, на котором все тренировались в конце рабочего дня, был его изобретением.
Приказ корпорации о запуске в производство профилактической мази «Манугал», которая защищала от агрессии ковра, был выписан в тот же день, когда Выщин получил свидетельство о расторжении брака.
Ему пришлось как бы заплатить своим браком за счастье жителей города. Это был его сознательный выбор. Внутренне он смирился с положением вещей.
– А для чего вам я, если вы и так замечательно справляетесь? – спросил Совушкин у своего нового начальника.
– Мы никак не можем найти способ стабилизации личности человека, который использует манугал для защиты от ковра, – ответил Выщин.
– В смысле? Вы намекаете, что манугал приводит к расстройству личности?
– Может быть расстройство личности это слишком громко сказано… но в общем смысле «да», – ответил завлаб. – Эффективность вайминового ковра заключается в том, что он прочитывает генетический код своего хозяина. За счет этого ему удается убрать тряску из самых глубоких и потаенных закоулков организма. Подобная осведомленность приводит к привыканию организма к ковру. Тело начинает ошибочно верить, что ковер это реальная часть тела. Возникает как бы высочайшая степень доверия. Можно даже сказать, как бы «любовь»…
– Получается манугал обманывает ковер? Или какие-то интриги плетет, чтобы помешать «влюбленным» воссоединиться?
– В какой-то степени «да», – ответил завлаб, улыбаясь слову «интриги». – Манугал действует как отклоняющий гормон. Это все равно, что мужика говном облить. Даже если он трижды красавец, ни одна девушка не станет с ним встречаться, пока от него воняет как из помойки.
– Понятно…, – сказал Совушкин, нахмуриваясь. – В чем именно проявляется побочный эффект? Головные боли? Галлюцинации?
– Нее, что ты! – успокоил завлаб. – Если бы были такие побочные эффекты, нас бы уже давно посадили за наркоту.
– Тогда в чем именно проблема?
– У человека постепенно растет сомнение, что он это он, – ответил завлаб медленно, чтобы до Совушкина дошло. – Когда ковер сомневается, типа «это его хозяин или нет?», то это хорошо. А когда сам хозяин сомневается «я это или не я», то тут уже…
– Да, весело получается…, – ответил Совушкин, осознав сложившуюся ситуацию.
Мужики заржали по-доброму.
– В общем, что тут есть в лаборатории, все твое. Ищи решение, задавай любые вопросы. У тебя полный доступ к исследовательским материалам на сервере. Там собраны результаты опытов, с самого первого дня, как я основал эту лабораторию. Если какие реагенты нужны, а тут их нет, корпорация привезет что угодно, откуда угодно. Любое оборудование, любая научная информация. Мы подписаны на все федеральные базы. У нас выкуплены премиум-доступы во все библиотеки мира. Короче, бери, что хочешь, делай, что хочешь. Главное, найди решение!
– Задачу понял…
– И это… немного неприятный момент… если до окончания испытательного срока не будет результата, то твоя карточка будет заблокирована… и у тебя будут сутки, чтобы покинуть город…
Совушкин тяжело выдохнул. У него остался месяц, чтобы проверить свою удачу на прочность.
* * *
Наступила пятница, последний день рабочей недели. Сегодня предстояло отчитаться перед завлабом о результатах проделанной работы.
Даже, если сотрудник пашет всю неделю, но в качестве результата предъявить нечего, значит пустое место. Если сотрудник всю неделю пинал говно, а за полчаса продвинул свою исследовательскую работу вперед, значит премия.
Совушкин прекрасно понимал правила игры. Порадовать своего начальника по линии основного задания ему пока было нечем. Чтобы в отчете было хоть что-то, пусть даже самое простое, он произвел небольшое посильное улучшение мази.
– Добавить в мазь аммиак? – спросил Выщин удивленно. – А нафига? Я когда тебе говорил про парня, облитого говном… я имел ввиду в переносном смысле… ты что правда подумал, что мы реально кого-то говном собираемся обливать?
– Про переносный смысл я все понял верно, не переживайте, – успокоил он начальника. – Раствор аммиака размягчает клетки кожи на ногах. Манугал может дольше производить отклонение. Самый успешный тест продлил действие на полдня, но в среднем на три часа…
