— Жалко башню, — огорчился Федя.
— За последнюю неделю уже третья, — меланхолично отметил Белый Кот.
— «Арт-объект» называется, — улыбнулся в усы Рыжий Кот.
Глава третья
ОБРЫВ
— ЧТОБЫ забрать почту, надо спуститься на крышу, — объяснил Теодор. Федю эти слова насторожили. — Ты хотел сказать, что мы должны подняться на крышу? — переспросил мальчик.
Но ́эрмит, хитро улыбаясь, отдал ему рюкзак с ядром и зашагал к одной из дверей зала.
Это была даже не дверь, а настоящие ворота.
«Ого! Да здесь и слон пройдёт, не то что малыши-́эрмиты», — подумал Федя.
— Слоны не ходят через эту дверь — слишком холодно, — неожиданно ответил ему рыжий Теодор, как будто прочитал мысли мальчика.
И действительно, чем ближе Федя подходил к створкам, тем прохладней становился воздух. Сама же исполинская дверь была украшена затейливыми узорами инея, какие бывают зимой на окнах.
— Ну что, покатаемся? — развеселился Теодор. Он нажал едва заметную кнопку в стене, и дверь с грохотом ушла в пол.
— Ого! — Федя открыл рот и вытянул шею.
У самого порога начиналась ледяная горка. Она уходила вниз, пропадая в темноте.
— Ура-а-а!!! — закричал Теодор и с разбегу нырнул в дверной проём. Федя стоял в нерешительности.
— Ничего не бойся, это весело, — улыбнулся Иоанн и тоже плюхнулся на горку.
— Не боулинг, так бобслей — тоже здорово, — рассудил Федя. Разбежался, задержал дыхание — и прыгнул очертя голову в бездну. Страх как ветром сдуло. Вокруг всё зашумело, завертелось. Лёд искрился в полумраке. То тут, то там проносились разноцветные огоньки. Мальчику показалось, что он не падает, не съезжает по льду, а летит.
Внезапно горка кончилась. Федя зажмурился и, совершив кульбит, со всего маху врезался во что-то мягкое. Открыв глаза, понял, что уже стоит на ногах, а чем-то мягким оказался неизвестно как очутившийся здесь Рыжий Кот, заботливо смахивавший пышным хвостом снежинки с Фединых ботинок. Отворилась ещё одна дверь, и оттуда хлынул поток тёплого летнего воздуха…
Федя вышел на крышу Эрмитажа и огляделся: сверху — глубокое небо, вокруг, насколько хватало взора, — крыши огромного города, а перед ним — статуи античных героев и нимф. Они стояли, как и подобает, в разных героических позах. А один атлет даже сидел в вазе.
— Пойдём у них спросим, что это за шар, — Иоанн показал на статуи и пояснил Феде:
— Они очень многое видели, много знают и потому-то такие важные. Дедушка говорил, что с ними надо почтительно разговаривать. Я начну… — но брат не слушал его.
— Привет, девчонки! — весело закричал Теодор.
На это статуи не обратили ровным счётом никакого внимания, только тот, что сидел в вазе, презрительно фыркнул.
— Здравствуйте, достопочтенные статуи, мы… — попытался исправить положение Иоанн, но тут же запнулся, не зная как продолжить. — Э-э-э, не правда ли, сегодня вороны летают очень низко? — Иоанн понял, что окончательно запутался, да и статуи оставались равнодушными и не желали оценить его манеры.
— О высокородные! Мы наслышаны о ваших знаниях и пришли спросить об одной вещице, — Иоанн изысканно поклонился. Заметив это, Федя тоже отвесил неуклюжий поклон.
— Ну, что же, странники, — статуи медленно повернулись, — представьте нам предмет, а мы растолкуем, что есть сие, если оно в самом деле есть.
— Ибо знаем всё, — надменно добавил сидящий в вазе.
— А если не всё? — усомнился Теодор.
— То многое, — донеслось из вазы, — показывайте.
Федя достал из рюкзака ядро и только тут почувствовал, какое оно тяжёлое.
— Вот… На шар для боулинга похоже…
Стоявшие вокруг статуи вдруг неподвижно застыли в трагических позах, и только через несколько мгновений одна из нимф испуганно заговорила:
— Сей шар не для игрушек создан! Он как Ареса грозный меч, что осенью ненастной угрозу нёс нам страшным львиным рыком!
— А-а-а! — закричали статуи хором и, отскочив к самому краю крыши, закрылись от Феди руками.
— Чего это они так испугались? — удивился Теодор.
— От страха чуть живой! — перевёл дух один из героев. — Но чу! Где друг наш верный, что Демиургом в вазе поселён?
— Увы же мне, увы… — донеслось из-под крыши. Герой из вазы так перепугался, что чуть было не свалился вниз, но чудом успел ухватиться за карниз.
Статуи бросились выручать его.
— Что-то я не понял, — сказал Теодор, — это они кругляка боятся?
— Тоже не пойму, — размышлял Федя. — Говорили об игрушках, о львах каких-то… И кто такой Демиург? Вы его знаете?
— Эх вы! — Иоанн постарался придать себе умный вид. — Всё просто: помните, для чего статуям львов — шары?
— Я знаю! То есть я знал, но забыл, — тут же ответил Теодор.
— Шары им для того, — назидательно заговорил Иоанн, — чтобы львы на посту не уснули, продолжали охранять и защищать город. Вот статуи, наверное, и подумали, что шарик потерялся, львы спят, а город остался без охраны.
— Судя по всему, этот шар принадлежит одному из тех львов, — Иоанн указал пальцем на набережную возле Дворцового моста. — Скорей за почтой — и в путь!
— Спасибо, девчонки! — крикнул Теодор, но статуи уже вновь приняли героический облик и застыли.
— А где почта? — спросил Федя, оглядываясь.
— Вон в той трубе, — указал Иоанн.
Теодор уже вскарабкался на неё и закричал внутрь трубы что было сил:
— Э-э-эй, мы за почтой!
— Кто вы? — гулко протянула труба.
– ́Эрмиты мы.
— Тогда спускайте свою почтовую сумку.
Федя передал рюкзак Теодору, и тот протиснул его в трубу. Через несколько секунд из глубины послышалось:
— Ловите, — рюкзак вылетел прямо Феде в руки.
«Как будто ничего не прибавилось», — подумал Федя. Он хотел заглянуть в рюкзак, но Иоанн его остановил.
— Почта — это всегда загадка. Никогда не знаешь, что там…
…Выбравшись из Эрмитажа, вся компания отправилась к Адмиралтейству — ко львам. Федя всё гадал: как же люди будут реагировать на ́эрмитов? Неужели маленькие жители Эрмитажа могут преспокойно разгуливать по самым людным улицам города и их никто не замечает?
Действительно, появление Феди с такими странными спутниками не произвело на прохожих ровно никакого впечатления. Машины всё так же торопились быстрее проскочить перекрёсток, пешеходы с важным видом спешили по своим делам и ни малейшего внимания не обращали на двух забавных ́эрмитов, держащих Федю за руки. «Вот это да! Они для всех остаются невидимыми! Или люди стали такими равнодушными, что перестали верить в чудеса?..»
Рыжий проказник Теодор на улице шалил: подбежал к фонтану, запрыгнул на бортик, набрал в ладошки воды и выплеснул на голову девочке, проходившей мимо. Потом вспугнул стаю воробьев, а в довершение всего попытался подложить жёлудь в детскую коляску, дождавшись, пока беспечная мамаша отвернётся. Но тут вмешался Иоанн и строго-настрого запретил братцу баловаться.
— У нас тут дела наиважнейшие, а ты опять дурака валяешь! Нам бы до ночи успеть посылки разнести да со штуковиной этой разобраться!
Теодор сунул жёлудь в один из своих многочисленных карманов и попытался сделать серьёзную мину.
Через дорогу компания перебиралась с приключениями. Теодор не захотел идти до пешеходного перехода и потащил ребят напролом. Только совместными усилиями Иоанна и Феди удалось удержать расшалившегося Теодора и не отпускать до тех пор, пока для пешеходов не загорелся зелёный свет.
— Вообще-то мы, ́эрмиты, всегда ходим только на зелёный, — отдышавшись, назидательно сказал Теодор.
Львы стояли, гордо подняв головы, и смотрели вперёд: на Неву, на Кунсткамеру и на здание Двенадцати коллегий. На секунду Феде показалось, будто тот, что слева, помахивал хвостом, как живой. Кошки так выражают свое волнение или недовольство.
— Кажется, Дафин и Авер сегодня не в настроении… — угадал его мысли Теодор. — Я к ним подходить не буду. Наверное, ещё не забыли, как я им банты на хвосты повязал, пока они с туристами фотографировались.
— Такие серьёзные, город охраняют… И статуи их уважают. А почему их так странно зовут? — удивился Федя.
— А ты пойди за хвост дёрни да спроси, — подначивал Теодор, — заодно познакомитесь!
— Да они котята ещё! Разве не видишь? Просто большие котята, — перебил Иоанн брата.
— Эй, вы! — отойдя на приличное расстояние, вдруг завопил Теодор. — Кис-кис-кис. Кто тут из вас свой шар потерял?
Ответа не последовало.
— А шары-то на месте. — приглядевшись, заключил Иоанн. Он тоже предпочёл не подходить к «котятам» близко. — Нет. они бы шары терять не стали, они с ними играть любят — по ночам гоняют, как кошки мышек!
— Значит, это не их шарик, — решил Федя.
