Аслам быстро ушел в контору, но вернулся не с деньгами, а с револьвером.
— На колени! — крикнул он. — На колени, русская свинья! Мы всегда будем трахать ваших баб как захотим! И вас, говно русское! На колени!
Падая, Север метнул монтировку. Железяка перебила предплечье Аслама. Пуля прошла мимо. Белов, рыча, ринулся на поверженного горца. Миг — и лицо джигита превратилось в кровавый бифштекс.
Север встал, подхватил револьвер.
— Эй, вы! — крикнул он. — Деньги мне, что заработал! Быстро!
Кто-то сбегал, принес деньги.
— Отлично! — Белов схватил проститутку за руку, потащил к выходу. — Теперь ложитесь на пол! Ну! — Он несколько раз выстрелил под ноги мужикам. Они мгновенно улеглись.
— Чао! — бросил Север. — Счастливо оставаться!
2
— Так, паспорт здесь, — Белов проверил потайной карман свитера. — А больше у меня и нет ничего. Прощай, родное автохозяйство!
Ярость медленно отступала.
— Зря ты влез, — вяло сказала проститутка. — Они теперь будут мстить. А мне придется искать новый участок работы… Тоже не подарок.
— Что ж ты орала, аж цех дрожал?! — возмутился Север.
— Минутная слабость… — Девчонка раздраженно фыркнула. — Маринка сука! Бросила одну… Найду — устрою разборку…
— Ладно, разбирайся, раз так! — Белов обиженно отвернулся. — Извини, что нарушил твои планы. Привет!
— Постой! — Девка схватила его руку. — Проводи хоть! Ночь почти! Зря ты ствол бросил…
— Он все равно уже без маслят, — сказал Север, остывая. — Толку от него… ментов дразнить. Пошли!
— Хорошо, хоть живу не здесь, — рассуждала дорогой проститутка. — Мне б Аслам задал…
— Свободу независимой Чечне! — неожиданно провозгласил Белов.
— Ты серьезно? — подняла глаза шлюха.
— Абсолютно! При соблюдении трех обязательных условий. Первое: отселение оттуда всех русских, освобождение рабов. Второе: депортация всех чеченских семей вон из России без всяких компенсаций. Это враги! И третье: граница. Чтоб ни одна сволочь сюда не сунулась!
— Будет постоянная пограничная война, — сказала девчонка грустно.
— Соображаешь! — удивился Север. — Так вот: за каждую вылазку чеченских банд стирать с лица земли соответствующий аул! Воздушным ударом! Пусть знают!
— Никто на такое не пойдет, — тоскливо протянула девчонка. — Да и не поможет. У нас своей дряни хватает…
Вскоре она блестяще подтвердила правильность последних слов. Когда подошли к ее подъезду, Север спросил:
— Может, пустишь ночевать? Мне идти некуда… Лезть не буду, обещаю.
— Извини, отец! У меня золотое правило: домой никого не пускать. Мой дом — моя крепость. Прости! — Девка нырнула в подъезд.
3
Сука, подумал Белов, вот сука! Куда теперь податься?! Он огляделся — район глухой, незнакомый. Тоска…
Север брел пустынными улицами, совершенно не представляя, что делать дальше. Вдруг глаза резанула реклама ночного клуба. Эх, были бы деньги… А кстати, сколько имеется денег? Ого! Струхнули джигиты, целую кучу баксов отвалили!.. Впрочем, за год почти бесплатной каторжной работы — нормально…
Так, внешний вид… Если кабак молодежный — сойдет. Если нет — могут не пустить. Впрочем, терять один черт нечего…
Кабак оказался молодежный, но дико дорогой. Публика соответствующая: детишки «новых русских» и примазавшейся к ним «творческой интеллигенции», темные дельцы, воры, мафиозные боевики, шлюхи — короче, вся демократическая грязь, шакалье. Сделав заказ, Север попросил официанта:
— Пожалуйста, никого ко мне не подсаживайте, ни девочек, никого. Хочу посидеть один.
Тот понимающе кивнул. Клиент платил щедро, валютой, таких следует уважать. Халдей даже позволил себе дать совет:
— У нас потрясающий стриптиз. Рекомендую обратить внимание.
Белов взглянул на сцену.
— Ничего потрясающего не вижу! — буркнул он.
— Подождите! Это все чушь, прелюдия! Вот выйдет Алая Роза, тогда смотрите! Уверяю вас — глаз не отведете!
— Что ж, посмотрим, — Север кивком отпустил официанта, выпил водки, вилкой поддел гриб. Сегодня гульнем, а завтра — хоть трава не расти. На стройку или куда-нибудь еще, где дают общагу… Интересно, чеченцы будут мстить? Небось будут… Может, уехать?
— Алая Роза! — торжественно объявил конферансье, Зал притих. Свет стал медленно гаснуть.
4
…Она была восхитительна. Хрупкая, почти прозрачная, она сделала эту хрупкость главным своим оружием. И выиграла. Ее хотелось прижать к сердцу, заслонить собой, укрыть от всего мира. А когда она разделась, хотелось крикнуть: «Стой! Остановись! Не надо! Ты и так слишком хороша, слишком беззащитна для дикой жизни, кипящей кругом! Сохрани последнюю оболочку, способную спасти твою чарующую красоту хотя бы от пожирающих взглядов!» И когда последняя оболочка все же падала, становилось почти больно…
…Север вышел из кабака пораженный. Он никогда не считал стриптиз искусством — так, баловство для похотливых старичков. Но номер Алой Розы потряс Белова. Своим танцем девчонка словно символизировала судьбу Женщины в мире чистогана, насилия и подлости. Беззащитную судьбу слабого, нежного существа, отданного власти денег, похоти, нечистых потных рук…
Север вдруг остановился. Черт, а идти-то по-прежнему некуда. Хорошо, догадался поменять часть долларов на рубли. Белов подошел к коммерческому ларьку, купил полиэтиленовый пакет и три бутылки водки. Так, попробуем устроиться…
Возле жилого вагончика — так называемой бытовки — тосковали три мужика. Север сразу определил характер их мучений — сегодня пятница, а выпить работягам не на что. Рискнем…
— Здорово, мужики! — воскликнул Белов, подходя. — Ночевать не пустите?
— Койка свободная есть… — задумчиво сказал старший из троих. — А чем расплачиваться будешь? Деньгами?
— Зачем? Все уже куплено! — Север тряхнул пакетом.
— Ишь ты! Догадливый… Сам-то кто будешь? Не бандит?
— Могу показать паспорт.
— Давай!
Мужик долго, придирчиво разглядывал документ.
— Прописки нет! — объявил он.
— Беженец я. Из Чечни. Прежние документы сгорели, а новые дали вот такие. И статуса беженца не дали… Перебивайся, мол, как хочешь…
— Да, бедолага… — сказал мужик, возвращая паспорт. — А мы с Украины. Жить там совсем невозможно, голодуха… На заработки приехали. Платят, правда, меньше, чем местным, но все же… Непонятно, правда, почему меньше, если мы такие же русские?!
— Испаскудилась Россия. Исподлилась, — вздохнул Север. — Все пытаемся Западом стать…
— Федор, — представился мужик. — Да что мы на улице разговариваем? Айда в хату! Есть сало домашнее, мировой закусон!
— …По нам, хоть год ночуй, если человек хороший, — толковали новые знакомцы часа через три. — И денег не надо — у тебя небось последние, А то давай к нам — мы строители…
— Спасибо, подумаю. Попробую еще поискать работу по специальности. Я автомеханик.
…Засыпая, Север вспоминал Алую Розу. Она волновала его. «Пусть я ее совсем не знаю, — думал Белов, — но девушка, способная так тонко, так сильно выразить танцем душевную боль — и не только свою, а душевную боль миллионов проданных, растоптанных, замордованных русских баб, — не может быть сволочью». Более того — она и Север наверняка чувствуют жизнь одинаково.
Иначе почему Белов сразу же понял, сердцем принял сложную, вычурную символику ее движений, ее сценического образа? «Буду ходить в этот кабак каждый день, — решил Север. — Пока не кончатся деньги».
5
…Рука официанта коснулась плеча. Север вздрогнул.
— Молодой человек! — тихо сказал халдей. — Вы уже третий день подряд приходите сюда, каждый раз страшно тратитесь и так пожираете глазами Алую Розу, что она даже смущается. Мой вам совет — сделайте девушке подарок. Она будет рада.
Север кивнул.
…Танец кончился. Зал взорвался аплодисментами. Север вскочил, кинулся за сцену, дорогой прихватил огромный букет роз, торопливо расплатился и успел-таки поймать девушку у самой двери костюмерной. Стоявшие рядом охранники напряглись, но, увидев цветы, обмякли.
— Розы для Розы! — воскликнул Белов, вручая букет.
Девчонка, обернутая лишь пледом, смущенно улыбнулась, выпростала руку и приняла подарок.
— Спасибо! — Она подняла глаза. — Где вы сидите? Впрочем, я знаю…
Север все же объяснил. Роза кивнула.
— А теперь извините, мне надо одеться. — Она обошла его.
Минут через десять официант принес Белову записку. Листок распространял легкий аромат восхитительных духов. Север развернул послание.
«Незнакомый рыцарь, благодарю вас! Мне почему-то никогда не дарят цветов, только шампанское. Так что ваше внимание вдвойне приятно. Похоже, вы первый увидели во мне женщину, а не просто раздевающуюся самку. Я сразу же заметила ваш взгляд из зала — он не такой, как другие. Очень хотелось бы познакомиться с вами поближе, но, увы, я себе не принадлежу. Есть ли у вас деньги? Буду счастлива, если есть и мы сможем побыть вместе. Поговорите с официантом.
