Наконец прапорщик вскрыл нарост, развел края в разные стороны. В свете фонаря стало хорошо видно, что все внутри заполнено грязной паутиной. Ее было много, и, что с ней делать, Леонид совершенно не представлял. Запустив туда пальцы, он начал копаться в ней, и через пару секунд нащупал что-то плотное. Потянул, и на свет появилась маленькая серо-зеленая виноградина. Пошуровав там еще, он разочарованно покрутил в руке свой трофей.
– И что ты за хрень? – спросил он у виноградины шепотом.
Та, естественно, хранила молчание и просто лежала на ладони. Пожав плечами, он сунул виноградину в карман. Почему-то ему казалось это очень важным. Он поднялся на второй этаж. Рядом с мешками с песком стоял пулемет на треноге, крупнокалиберный, тринадцатимиллиметровый. Судя по ленте, заряжен бронебойно-разрывными патронами. Лента была полная, рядом стояла целая коробка, забитая доверху. «Наверное, тысяч на пять выстрелов», – мысленно прикинул объем Погорелов. Вокруг кровищи немерено, кости обглоданные и поломанные. Или, скорее, разгрызенные.
Самочувствие Леонида ухудшалось: ноги подгибались, тошнило, болела голова, сушняк во рту – все признаки контузии. Но больше всего его пугало то, что он один. Странно, почему больше никто не выжил? Он пытался вспомнить, может, было что-то особенное, когда появился туман, которым они так ловко воспользовались и зашли немцам в тыл, вырезав почти весь первый этаж прежде, чем поднялась тревога. Но нет, все как обычно. Он ничего не пил, противогаз не использовал. Почему больше никто не выжил?
Эти размышления он оставил на потом, поскольку со стороны штаба бригады грохнул одиночный выстрел, причем стреляли из крупнокалиберной винтовки, скорее всего, «КВО» (крупнокалиберная винтовка Осокина), использующая такой же патрон, как в пулемете перед ним.
Выглянув в амбразуру, выходящую на штаб, Погорелов застыл с раскрытым ртом. Рядом с бункером стоял самый натуральный мародер-мобиль – незнакомой марки, здоровенный восьмиосный военный грузовик с бронированным бортом, рассчитанный тонн на пятнадцать, вся кабина заварена решетками и стальными листами, по капоту шли длинные шипы, торчащие во все стороны, словно иголки дикобраза. Рядом стояла фура попроще, но тоже вместительная и доработанная по тому же принципу, только если первый имел броню кузова, то тут обычный тент. Рядом с машинами человек двадцать, одетых не пойми во что, тащили из соседнего со штабом бункера ящики с оружием и боеприпасами. Еще человек пять расположились по периметру, явно вояки, правда, оружие у них незнакомое, чем-то напоминающее немецкие штурмовые винтовки, только вот магазин сделан прямо перед рукояткой со спусковым крючком. А тот парень, что расположился на крыше мародер-мобиля, был вооружен до боли родной крупнокалиберной винтовкой Осокина, способной пробить броню штатовского бэтээра Shark навылет. Также рядом с ними стояла вся техника бригады: два легких разведывательных автомобиля, четыре средних танка «Жуков 01», восемь бэтээров «Варяг», три штабные машины «АМО» и две приземистые бронированные гусеничные санитарные машины, которые все просто называли «пластырем» за вытянутую форму.
– Замри! – раздался за спиной прапорщика хриплый усталый голос. – Дернешься – дырок понаделаю. Я тебе пока что не враг. Назовись.
Леонид слегка развел руки, растопырил пальцы и медленно повернулся. Противников оказалось двое, у них в руках были все те же странные автоматы, что и у людей в оцеплении. Стояли они грамотно, держась от него метрах в трех, не перекрывая секторы огня друг другу, так, что сразу обоих не свалить, второй успеет очередью полоснуть.
– И не пытайся! – словно угадав его мысли, произнес мужик постарше. – Назовись.
– Прапорщик Погорелов, третья пехотная штурмовая бригада Московской Империи, отдельная штурмовая рота.
– Какой бодрый свежак, – усмехнулся второй, тот, что был помоложе. – Слышь, Клык, а он вроде толковый. Что, боец, в туман угодил?
Погорелов кивнул.
– Ну ничего. Будешь знать: почуешь этот запах, двигай оттуда как можно скорее, он верный признак перезагрузки.
– Перезагрузки? – окончательно растерялся пра-порщик.
Тот, кого назвали Клыком, прищурился.
– Погоди, – бросил он напарнику, – не все сразу. – После чего обратился непосредственно к Леониду: – Слышь, свежак, жить хочешь?
При этих словах Погорелов напрягся, готовый рвануть на стволы и продать свою жизнь подороже. Оставалось молиться всем богам, чтобы броник выдержал незнакомый боеприпас.
– Да не трясись ты и не тянись к стволу, – спокойно произнес старший. – Мы тебя не тронем. Убивать свежака – плохая примета. Так, хочешь жить? Ты же ведь ни хрена не понимаешь, по глазам твоим вижу, хотя держишься, надо сказать, отлично. Бегун внизу твоя работа?
– Бегун? – переспросил Леня.
– Мертвяк на лестнице со вскрытым споровым мешком?
– Этот? Моя, – не стал отрицать Погорелов.
– Что с него взял?
– Виноградину мелкую, размером чуть больше изюма. Серо-зеленую.
– Споран, понятно, и куда дел? – спросил второй номер.
– В кармане лежит, – признался Леня.
– Молоток, чутье иммунного у тебя на уровне, – одобрительно хохотнул безымянный. – Это залог нашей жизни тут. Без этой гадости нам очень плохо, без нее мы болеем. Мы его в водке разводим и пьем. Называется живяк. Он нам тут сильно жить помогает. Вот, глотни, а то, я смотрю, тебе совсем хреново. – Он протянул прапорщику пол-литровую алюминиевую фляжку.
Погорелов отвинтил крышку, понюхал, пахло так себе. Он зажмурился и сделал глоток. На вкус оказалось еще хуже, но он удержал «напиток» в себе, хотя тот рвался наружу. Леонид протянул флягу обратно.
– Еще пей, – приказал Клык. – Тебе сейчас, чтоб начать нормально соображать, граммов сто нужно выпить.
Леонид пожал плечами и сделал еще один глоток, потом еще и еще.
– Тормозни, – скомандовал старший. – Ну как, легче?
– Да вроде бы слабость проходит, сушняк пропал, и башка уже не так болит, а то качало, как с похмелюги или после контузии.
– Вот и хорошо, – согласился пока безымянный.
– Мужики, а вы вообще кто? – наконец решил задать главный вопрос Погорелов.
– Трофейщики, – ответил Клык, – мародеры из Спокойного, потрошим соты свежие. Ждали товарную станцию, да вот что-то случилось. Поломалась наша сота, вместо нее ваш городок появился.
– Где? – ошалело спросил Леня.
– Так, братан, давай сразу в двух словах: если решишь с нами поехать, подробнее расскажем, а сейчас – ты больше не дома. Вон там, – он махнул в сторону штаба, – шоссе, оно ведет мимо мертвого кластера, следом разрушенный аэропорт, лес с озером, а потом Спокойный, так наш стаб называется. Да не вникай, все позже, просто пойми, что Улей вырвал твой городок из твоего привычного мира и забросил к нам в задницу Вселенной.
– Домой никак, – опережая вопрос Леонида, вклинился напарник Клыка. – Кстати, забудь свое имя и фамилию, у нас тут у всех позывные, погремухи, кликухи, прозвища. Имена только у женщин. Им можно, их меньше. А как ты, говоришь, тебя зовут?
– Леонид Погорелов, позывной Сват.
– Не, Сватом ты не будешь, – покачал головой Клык. – Леонид, говоришь? Леонид – царь спартанцев. Ну, царем тебе точно не быть, будешь Спартанцем, а поскольку это длинно, то просто Спарт.
– А можно Прапор, – предложил молодой, – он же прапорщик. Или Импер, потому что империя.
Клык задумался.
– Прапор у нас уже есть, и не один, хрен с ним, пусть будет Импер. А может, Ампер? Решено, новое имя твое в крещении Ампер. Кто будет спрашивать, говори – Крестный твой Клык из Спокойного. А имя свое и фамилию забудь, у нас, как я уже сказал, нет имен, да и дурной тон это представляться, лучше подохнуть, чем именем настоящим назваться. Новая жизнь – новое имя.
Леонид пожал плечами.
– Ну, Ампер, так Ампер. А ты? – Он посмотрел на молодого.
– Конь я, – представился мужик. – Ты мне лучше скажи, что за пулеметик такой?
– Крупняк Савельева, тринадцатимиллиметровый. Хорошая, надежная машинка. А эти люди, что со мной были, тут целая бригада стояла, две тысячи бойцов, теперь они мертвяки? Зомби?
– Нет, Ампер, они зараженные, которые потом могут откормиться в нехороших тварей. Просто ты иммунный, а они – нет. Кластер твой из быстрых, вот и мутировали все мгновенно. Не беспокойся, если тебя покусают, ты таким не станешь. У них и сердца бьются, и убить их можно, поначалу они пустыши, тупари, медляки. Ничего полезного с них не снять. А потом… Ладно, об этом позже. Ствол у тебя интересный, что такое?
– Штурмовой автомат «ТКБ15» калибра 12,7. Мощная машинка, спецом против натовских броников.
– Так вы тут с НАТО воевали? – поинтересовался Конь. – Круто, немногие из такого мира приходят. Впервые слышу, чтобы к нам кластер из зоны боевых действий закинуло.
Леонид кивнул, хотя какой он теперь Леонид? Он теперь Ампер.
