Титульный лист книги Р. Санкритьяяна «От Волги до Ганга»
«Индославы» — это не выдумка, а созревший плод давно пробившегося на свет из мрака незнания и разветвившегося с течением веков дерева поисков истины, поиска ответа на вопрос о корнях и истоках народов, известных под общим названием индоевропейцев.
Известно, что с XVII–XVIII вв., с тех пор как английские колонизаторы, захватив Индию, предоставили своим миссионерам и ученым широкую возможность знакомиться с языками и культурой этой страны, Европа стала с каждым годом узнавать все больше и больше о жизни малоизвестных до этого индийцев. Многие исследователи стали втягиваться в орбиту изучения индийских языков и начали публиковать труды, посвященные анализу литературы этой страны и немало удивившему многих сходству ряда слов европейских языков с индийскими, в частности — с санскритом. Эти исследования разрастались, и в XIX в. они заинтересовали и русских ученых, которые обратили внимание на то, что множество слов в русском языке сходны с санскритскими, и эта похожесть улавливается даже на слух (исследования на эту тему упомянуты в прилагаемом списке литературы). Ниже приводятся попытки ответа на вопрос о причинах этого сходства.
В самой же Индии о России и русском языке почти ничего не знали в те века, и только в советский период нашей истории там стали изучать русский язык и переводить книги русских писателей. И многих в Индии заинтересовала проблема Русского Севера. Спросим: почему? Да потому что северная арктическая природа, описания которой доходили до Индии, оказалась уже хорошо знакомой индийцам по памятникам их древней литературы, по их преданиям и легендам, по гимнам Вед, по многим описаниям в великой эпической поэме «Махабхарате» и по сказкам.
Книга Тилака была встречена в европейских странах и аплодисментами, и порицаниями, но ее влияние на науку уже ни искоренить, ни даже преуменьшить нельзя. Все новое врастает в жизнь и приносит свои плоды, если оно основано на реальных доказательствах, подтверждаемых неопровержимым фактическим материалом, а не выдумками фантастов, выдающих себя иногда за исследователей далекого прошлого.
Так был в самой Индии заложен фундамент нового направления в науке, призывавшего своих последователей к поиску фактов, подтверждающих указания Тилака и прокладывающих путь для дальнейшего развития его мысли. Именно по этому пути пошел санскритолог Санкритьяяна, убедившийся за годы своей жизни в России в правильности находок и утверждений своего великого предшественника. Не было и не могло быть случайным такое обилие удивительных лексических соответствий в санскрите и русском (и ряде других славянских языков), параллелей не только в значениях слов, но и в способах образования новых слов и их форм, в роли приставок и суффиксов и т. д.
Нанду, бык бога Шивы
А главное — это вопрос о происхождении такого разительного структурного сходства. И тут Р. Санкритьяяна четко определил, что оно должно восходить к эпохе древнейшей близости — будь эта близость соседством древних племен или их родством. Эту проблему он решил путем предположения о существовании общих предков у того и другого народа, то есть арьев и славян, в эпоху палеолита. В своей книге он начал прослеживать путь арьев в сторону Индии, представив место их исхода как русло Волги, что и вошло в название его произведения. Он ярко описал быт первичной семейно-родовой ячейки тех времен, когда единая общность еще не разделилась на родо-племенные группы, языки которых начали отличаться один от другого. Далее он описал путь арьев на юго-восток, их контакты с жившими по пути миграции народами и, наконец, их приход в Индию и все изменения в их быту и религии по мере смешения с новым окружением. Но главный тезис лег в основу всего дальнейшего: общность и кровное родство с предками славян на древнерусской земле, у самой северной части русла Волги. Талантливый автор, как бы обладавший даром видеть сквозь века, сумел заглянуть в глубину отдаленнейших эпох и оживить перед нами дела и чувства тех далеких людей, которых он и назвал индославами. И это для всех исследователей данной проблемы является главной заслугой.
При этом нам всем необходимо помнить о том, что не следует повторять его ошибочную (с точки зрения более поздних утверждений науки) датировку описываемых в начале книги событий — VI тысячелетие до н. э. Пещерная жизнь охотников палеолита, подобная описанной в книге, протекала в гораздо более давнюю эпоху — на 50–30 тысяч лет раньше, в века последнего межледниковья, но в годы жизни автора споры по этому вопросу еще не привели к определенным результатам, поэтому в наши дни мы должны ориентироваться на приводимые ниже данные, полученные другими исследователями, как отечественными, так и зарубежными. Книга «От Волги до Ганга» содержит главное — нигде ранее не встречавшийся термин «индославы», на который опирались в своих работах все авторы предлагаемой читателю книги. На Волге славяне и арьи селились не ранее V–IV тыс. до н. э., придя туда из приполярных областей и в значительной мере продолжая сохранять сложившиеся задолго до этого добрососедские (не исключено, что и родственные) связи и поддерживая основы того, что исследователи называют культовым единством, о чем подробно и будет сказано ниже.
Очень далекое прошлое
Миры глядят с небес,
Свой излучая свет.
Н. Рубцов
В мире ученых идут нескончаемые дискуссии по проблеме длительности существования человечества и времени и месте зарождения тех или иных племен и народов. За последние десятилетия многие из них утверждаются во мнении, что человек существовал и развивался в период плейстоцена, то есть двух последних ледниковых периодов и межледниковья последней же четвертичной эры — той, которая длится и сейчас (а всего насчитывается 17 ледниковых периодов в истории Земли). Он жил, размножался, приспосабливался к условиям окружающей его природы, искал объединения с себе подобными, создавал орудия охоты и труда, наконец, освоил огонь и стал «царем природы». Бесконечно долгим был период первобытности — жизнь человеческого стада, половозрастное разделение в пределах первых возникавших коллективов, складывание семейно-родовых групп, а затем племен и союзов племен. Принято считать, что семейно-родовые коллективы следует называть этносом, так как именно из них сложились племена-этносы.
Греческое слово «этнос» определяет не только наличие того или другого народа на лице земли, но подразумевает и такие черты, как преданность каждого человека своему народу, стремление охранить и сохранить накопленное богатство национальной (этнической) культуры, язык, территорию, унаследованную от предков, — словом, те факторы, под воздействием которых в течение длинного ряда веков складывались генофонд нации и ее память обо всем, что довелось прожить и пережить предкам. Здесь надо сразу заметить в скобках, что вот эту память, пронесенную сквозь тысячелетия, не следует недооценивать ни при каких обстоятельствах: во многих современных межплеменных и межнациональных конфликтах она играет не последнюю роль (к ней применяют и такие определения, как этническая память, национальный идентитет или национальное самосознание).
К древнейшей эпохе формирования первых человеческих коллективов восходит и появление языка, необходимого для взаимного общения — коммуникации, расширение этого общения в пределах племен и племенных союзов приводило к увеличению лексического фонда. Роль языка свелась постепенно к роли определителя социальных, культурных и космогонических представлений, предметов и явлений окружающей действительности, а также осмыслению всего этого и созданию близких по смыслу понятий. Процесс становления разных наречий племен еще не прослежен наукой в свете их соотнесения с разными условиями исторического развития этих групп, и мы здесь не будем углубляться в бесчисленные споры по этой проблеме. Скажем для примера, что известный французский лингвист А. Мейе, писавший в начале XX в., определил славянские языки как древнейшие, сохранившие в себе свои давние основы: «Большинство славянских наречий сохраняет необыкновенно архаичный вид» [115, с. 386]. Тут нам следует вспомнить и о таком древнем языке, как санскрит, сопоставлению с которым, как и сопоставлению славян с его носителями — племенами арьев, будут ниже посвящены многие страницы, как посвящался и ряд предшествующих публикаций автора (указанных в приводимом списке литературы). Так вот, о санскрите и его древности он сказал, что этот язык «представляет индоевропейскую фонетику и морфологию» (с. 412). Подчеркнем, как это важно для всей освещаемой ниже проблемы: начиная с середины XIX в. внимание многих исследователей стали привлекать факты поразительной близости санскрита и славянских языков.
