— Что ж, если тебе это не по силам… — начал Коди.
— Кто сказал, что не по силам? Я смогу жонглировать. Просто мне кажется глупым заниматься этим на яхте.
Я еще не знаю, чему могу научить, нужно подумать. Вечером мы должны решить, кто чему обучит остальных членов команды.
Сегодня прекрасная, солнечная и теплая погода, мы движемся по течению, и ветер легонько подгоняет нас к туманным скалам острова Блок. Однажды я уже бывала там, только не помню с кем. Может, с родителями и дедушкой? Помню, как взбиралась на вершину высокого каменистого холма, поросшего пышными пурпурными и желтыми цветами и колючим кустарником. Еще мне запомнилось, как я ехала по узким улочкам на стареньком голубом пикапе с садовыми стульями, установленными в кузове, любовалась океаном и распевала: «Вот мы и на острове Бло-о-ок, нас везет голубой грузовичо-о-ок…»
Дедушка купил мне капитанскую фуражку, и я с ней не расставалась. Вечером мы собирали моллюсков, а на чердаке дома я нашла модели аэропланов.
Каждое лето мне ужасно хотелось поехать на остров Блок, но мы так и не собрались. Не было времени.
Я все думала, чему мне научить мою корабельную семью, и остановилась на историях, рассказанных Бомпи.
Док и Коди поймали двух рыб, луфарей. Вот удача! Но я ни разу не видела, чтобы Коди оглушал и потрошил рыбу. Однако удить рыбу придется нам всем. Следующая очередь моя, что-то не хочется чистить и потрошить рыбок.
Уже показались крутые берега острова Блок, рыба разделана к завтраку, хочется есть…
6. Лентяи и злюки
Из непутёвого журнала Коди.
Отец доводит меня своими придирками. Сам валяется, как лентяй, ничем не помогает, только рычит, отдавая приказы направо и налево. Везет Софи, у нее нет родителей, которые пристают.
Дядя Стю сказал, что ее взяли в плавание только потому, что дядя Док пожалел сироту. Так дядя Док зовет Софи — сирота. Я чуть не вмазал ему, когда он так ее назвал.
Софи говорит про моих дядю и тетю, что они ее настоящие родители, хотя на самом деле она их приемная дочь и живет у них всего три года. Брайан считает, что Софи живет в выдуманном мире, и я думаю, что так лучше для нее. В конце концов, это правильнее, чем сидеть и ныть, что она сирота.
Иногда мне хочется быть сиротой, потому что отец — вечно недовольный ворчун, мама его боится и всегда забивается в угол с виноватым видом.
Но я думаю, мне не стоит писать такую ерунду в своем непутёвом путевом журнале. Наверное, нужно писать про путешествие и всякое такое.
Вот и началось. Я имею в виду путешествие. Здорово. Я уж думал, что мы навсегда застряли на берегу, потому что Брайан, что ни день, приносил новый список. Этот парень просто любитель составлять списки. Какая-то бригада по составлению списков.
Ничего не происходит, просто яхта и в самом деле идет под парусами, протекает несильно и не переворачивается. Пока еще.
7. Флора и фауна
Вчера вечером «Странница» бросила якорь в гавани острова Блок. Мы с Коди и Брайаном на надувной лодке приплыли к берегу и гуляли по пляжу. Брайан так суетился, аккуратно подвернул джинсы, чтобы не замочить, убегал от накатывающихся волн и постоянно поглядывал на часы.
— Сейчас десять минут восьмого, — объявлял он. И через двадцать минут опять: — Уже половина восьмого.
— Знаешь, я и без часов скажу, когда начнет темнеть, — объявил Коди, посмотрев на солнце и на западный край неба.
— Ха-ха-ха, — отозвался Брайан. Навстречу нам шли две девочки.
— Эй, смотри, вон представительницы местной фауны, — прошептал Коди Брайану.
— Где? Что?
— Девицы, девицы! — Коди так и пожирал их глазами.
Одна из «представительниц местной фауны» остановилась перед Коди и приветливо улыбнулась ему:
— Привет!
— Привет, — ответил он.
— Вы, случайно… может, вы знаете, который час? — спросила девочка.
Ее подруга покраснела и стряхнула что-то с руки.
— Ха-ха-ха! Иногда и часы могут пригодиться! — И Брайан потряс перед Коди рукой с часами.
К большому облегчению Брайана, мы вернулись на «Странницу» задолго до темноты и провели ночь на яхте, потому что дядя Док сказал, что кое-что нужно отладить.
Сегодня солнце светит еще ярче!
Я впервые поднялась на мачту в веревочном подвесном сиденье — его еще называют беседкой, — чтобы заменить лампочку в фонаре. С такой высоты видно далеко, на многие километры вперед, до оконечности острова Блок, а дальше только океан да небо. На мачте особенно сильно чувствуется движение судна и воды. Соленый ветер обдувает лицо, треплет волосы, наполняя чувством свободы.
Позднее, пока дядя Док занимался электропроводкой, мы с Коди снова вернулись на берег и отправились по пляжу к маяку и к птичьему заповеднику. Коди нашел копошащегося птенца и ласково обратился к нему:
— Ах ты малыш, пушистик, — что меня удивило, потому что обычно он занят только накачиванием мускулов и от него никак не ожидаешь нежностей к мелким птицам. Уходя, он даже попрощался: — Пока-пока, птички.
Вот уж действительно чудной парень. То дерзит, то вдруг нежничает с птицами.
Мы вот-вот тронемся в путь, все стали более спокойными. Я надеваю те вещи, что посуше и лежат поближе. Засыпаю прежде, чем коснусь подушки, а просыпаюсь от звуков голосов в кубрике. Я готова выйти в море, хочу управлять парусами, хочу туда, где неважно, ночь или день, где все связано воедино временем. Хочу ловить рыбу, питаться дарами моря. Надеюсь, что по пути к Бомпи я стану настоящей морячкой, странницей!
8. Болван и сирота
Вчера вечером прошелся с Софи и Брайаном по острову, лишь бы улизнуть от отца. Брайан меня злит. Сначала засыпал меня вопросами вроде: «Правильно ли я оделся? Не взять ли куртку?» Потом начал учить нас, как привязывать шлюпку и прочей ерунде. Еще немного, и он станет учить меня, как дышать.
Брайан и Софи достает. Она сказала, что ее маме не понравится, если я назову при ней девочек местной фауной, а Брайан остановился и сказал, что мамы все равно здесь нет, такой болван. Потом и того хуже:
— А кстати, о какой маме ты говоришь?
Софи не дрогнула. Она подняла камень и запустила его в море.
— Посмотри-ка! Сможешь забросить так далеко?
Я так и не понял, то ли она не слышала слов Брайана, то ли пропустила их мимо ушей.
Я велел ему заткнуться, а он ответил, что заткнется, только когда захочет. Ну и болван.
Сегодня мы с Софи удрали от Брайана на остров. С Софи гораздо проще, чем с остальными членами команды. Она глубоко вдыхает ветер, радуется солнцу и волнам. И не пристает с пустяками.
Правда, я и сам чуть не влип. Мы нашли маленького птенца, ковылявшего по берегу в одиночку, и я ляпнул:
— Э, да он сирота!
— Нет! — возразила Софи, подняла его и посадила обратно в гнездо, которое мы отыскали.
Наверное, мне не надо было говорить про сироту.
А еще Софи сегодня поднималась в веревочной беседке на мачту. Дядя Док все разглядывал фонарь на вершине мачты, думал, как нам его заменить.
— Хочешь, я туда заберусь, — предложила Софи.
— Может, это сделает Брайан? Брайан, поднимешься наверх в подвесной беседке и заменишь лампу, хорошо?
— Только не это! Мачта такая высоченная. — Брайан даже позеленел.
— Коди, а ты что же?
— Вряд ли. — Нечего было и думать, я не очень люблю высоту.
— Послушайте, я самая легкая и маленькая. Есть смысл поднять именно меня. И я хочу подняться!
— Я просто не хотел, чтобы ты ударилась, — пояснил дядя Док.
Значит, если я или Брайан ударимся, то ему все равно. Хорошенькое дельце!
— Эй, вы что, все путешествие будете так со мной обращаться? Не дадите вообще ничем заниматься? — нажала Софи.
Дядя Док неохотно уступил, и вы бы видели Софи! Она смеялась, кричала «Ура-а-а!». В одну минуту поднялась наверх, заменила лампу и попросила:
— Дайте мне здесь покачаться, ладно? Здесь так чудесно!
— Только бы Софи не пострадала, — бормотал дядя Док.
Вечером мы все должны были объявить, чему собираемся обучать друг друга во время путешествия. Это одна из великих идей дяди Стю. Дядя Док объяснит нам, как читать карту, Брайан будет талдычить про парусную оснастку, дядя Стю научит правильно пользоваться секстаном, отец обучит радиокоду, а я — жонглированию. Некоторых разозлило, что я придумал учить их такому дурацкому занятию. Но мне все равно. Жонглировать так весело.
