Она усмехнулась, представив, как выйдет с подобным вопросом на собрание Визенгамота. Люди, которые с удовольствием занялись отловом и убийством грязнокровок, будут голосовать за права каких-то вонючих оборотней. Очень многие работники Министерства всю свою карьеру вели двойную и тройную игру. После падения режима Волдеморта не всех удалось вывести на чистую воду. Хотя угрозы они сейчас не представляли, но Герми каждый раз умилялась скорости, с которой они меняли свое мнение. В соответствии в политикой партии, конечно же.
Но их время прошло, впереди будет только светлое будущее без дискриминации и фобий! Гермиона Грейнджер проследит за этим лично. Если она чему-то и научилась за время войны, так тому как должен выглядеть мир. Девушка слабо улыбнулась своим мечтам. Посмотрела на часы с большим оранжевым циферблатом, часовая стрелка показывала 6 утра. На двух других изображены головы Герми и Рона. Они указывали в одном положении — на домик. Классический стиль Уизли, подарок дорогой свекрови. Улыбка Гермионы выцвела.
Скоро приедет её домашняя работница эльфка Сирша Розовый-Каблук. Когда эльфы стали полноправными членами общества, они решили сделать себе фамилии. Но руководствуясь своей эльфей логикой и старыми традициями, фамилии брали исходя из той вещи, которую им дал старый хозяин. Возможно на людской взгляд такая фамилия звучала не совсем понятно, однако эльфы очень гордились своими новыми именами. Прежде всего Они были свободны.
Сирша получала жалованье, отпуск и премию. Двое её детей скоро пойдут в магический колледж для эльфов, основанный Министерством под руководством Гермионы. У неё в отделе был целый штат волшебников, которые занимались изучением магии эльфов. Удивительно, как многому мы можем друг у друга научиться, подумала девушка.
Раздался хлопок, посреди кухни материализовалась Сирша. Одетая в мини юбку, лаковые сапоги доходящие до середины бедра, неоновую короткую шубку, эльфка напоминала миниатюрную зелёную путану. Её губы щедро намазаны помадой цвета фуксии. Получив права носить что-то кроме холщовых мешков, эльфы ушли в отрыв. Они сочетали решительно всё и нисколько не смущались. Гермиона поздоровалась:
— Доброе утро, Сирша. Отпадно выглядишь! А сапожки-то какие!
Эльфка просияла и игриво покрутилась на месте. Верный способ обрадовать эльфа новой формации — похвалить его безупречный вкус и выбор одежды. Даже если ты сам так не оделся и за тысячу галеонов.
— Доброе утро, Гермиона Грейнджер! Спасибо! Ты сама чего так рано не спишь?
Да вот, коротала утро с убийцей и насильником, пока мой муженек дрых под боком. В слух же Гермиона ответила:
— О, у меня очень много работы в последнее время. Постоянно думаю об… оборотнях, да.
Гермиона надеялась, что та не заметит предательский румянец на щеках.
— Не увлекайся работой, дорогая Гермиона Грейнджер, отдыхать тоже нужно, особенно по ночам. А то твои синяки станут глубже.
Ничего, подумала про себя ведьма, такту и советскому разговору они тоже скоро научатся. Всему свое время.
Она улыбнулась:
— Сможешь сегодня приготовить что-нибудь из своих коронных блюд? Я очень соскучилась по тушеной индейке с ревенем.
Эльфка радостно кивнула:
— Отлично, тогда я отправлюсь на рынок, прикуплю всего нужного.
С хлопком Сирша исчезла.
Удивительно, как быстро они перестроились, будучи угнетаемыми веками. Совершать покупки для эльфа это, пожалуй, отдельное наслаждение. Что ж, Гермиона рада помочь.
По лестнице шаркая домашними тапочками, спускался сонный мистер Уизли.
— Привет, милая. Как всегда, утром работаешь? — растрепанный Рон, зевая подошёл и чмокнул девушку в щеку. Сделанный со вчерашнего вечера хвост растрепался и несколько медных прядей падали на лицо. Темная щетина придавала ему чуток брутальности, но мешала несуразная пижама с лисичками, подаренная заботливой мамой.
— Доброе утро. Ну ты же меня знаешь, нужно столько сделать, — Гермиона посмотрела внимательно на жениха. Заметил ли он что-нибудь? Тот, продолжая зевать, наколдовал кофе. Сел за стол и чуть было не уснул обратно. Понятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Над какой задачей работаешь? — потягивая кофе из зеленой кружки с буквой «Р», подаренной любящей матерью, уже более осмыслено спросил Рон.
— Мне тут прислали сводку о сокращении популяции оборотней, зарегистрированных. Знаешь, эта формулировка очень меня покоробила. Как это можно применять к людям — сокращение популяции?! Будто речь идёт о каких-нибудь нарглах. Вся заметка так и сквозит презрением. Я тут подумала, что возможно стоит вынести на обсуждение еще один проект…
В ответ Рон закатил глаза:
— Ты хочешь спасти вообще всех?
— Да, Рональд, я хочу помочь всем кого можно спасти! Однако твой тон заставляет меня думать, будто я делаю что-то плохое?!
Гермиона мгновенно начала злиться. Парень поперхнулся кофе и не говоря больше ни слова осторожно обнял невесту. Правильно, молчи.
— Извини, я не имел в виду ничего такого. И уж точно не ставил под сомнение твои стремления. Просто вся эта эпопея с эльфами закончилась всего лишь пару месяцев назад. Ты очень вымоталась, потому что отдаешь всю себя работе. Я просто беспокоюсь за тебя, — после пятиминутной тишины сказал он, целуя невесту в висок.
— У нас в руках новый мир, я хочу успеть сделать его правильным и хорошим, прежде чем опять придёт какой-то тиран и захватит власть, подмяв все под себя. Пока я могу работой влиять на судьбы существ, меняя их в лучшую сторону, я буду бороться, — запальчиво произнесла Гермиона, её глаза при этом монологе странно блестели, а рука совершала в воздухе резкие движения. Все бы ничего, но вовремя тирады девушка держала в руке нож, измазанный в ореховой пасте и Рон успел испугаться за кончик своего носа.
— Распределяющая шляпа никогда не была более права, чем в твоем случае, — засмеялся и коснулся её губ нежным поцелуем, стараясь успокоить будущую жену.
Глава 2, в которой жарко и холодно
Всегда после этих снов Гермиона не могла должным образом собраться с мыслями, они то и дело перескакивали к сгинувшему егерю. Она была уверена в том, что он погиб в Битве. Невилл достаточно точно описал всех сподвижников Волдеморта, которые пришли к мосту и самолично видел, как длинноволосый мужчина в клетчатых штанах падал вместе с разрушенным мостом прямо в грохочущую бездну. Говорят, что тел насчитали очень много, но опознать удалось далеко не всех.
Гермиона не вникала в подробности того, как поступили с телами. А зря. Увидеть труп егеря — ей определенно стоило, чтобы знать наверняка. На текущий момент она могла лишь уповать на его смерть. При всем ее человеколюбии, она желала бы видеть его мёртвым. За себя, за Гарри, за Добби. Шрам на руке напомнил о себе, она привычно потерла его, пытаясь стереть буквы впечатанные в кожу. Грязнокровка. НИЧЕГО не вышло.
Возможно стоило бы воспользоваться Обливиэйтом и решить эту щекотливую проблему раз и навсегда. Она пару раз уже даже подносила палочку к голове, но каждый раз её что-то останавливало. Гермиона обещала себе помнить всё, через что им пришлось пройти. Все ужасы войны она бережно хранит в своей голове, чтобы больше никогда не допустить подобного. Она помнит, чтобы ценить то, что имеет сейчас. Маленький уютный домик в центре Лондона, жениха и живых друзей.
А этот егерь всего лишь какая-то фиксация на не здоровом возбуждении. Пусть это будет чем-то типа подростковой травмы. Говорят, женщине нужна червоточина. Грязный маленький секрет. Вот пусть он и будет её червоточиной, заставляющей бороться с самой собой и всем миром.
Кроме того, была ещё одна причина не прекращать эти сны. Нужно глубоко копнуть червоточину и погрузиться в самый тёмный уголок сознания, само существование которого привело бы Гермиону в ужас. Она бы никогда это не признала этого сама, но сны доставляли ей извращенное удовольствие. В некотором смысле егерь был большим джентльменом, чем Рон, он всегда заботился о том, чтобы Гермиона получила полное удовлетворение от близости. Её секс с будущим мужем был очень нежным, но пресноватым. Не сильно искушенный в любовном искусстве, Рон мог совсем позабыть о ней в процессе. Он кончал всегда, а она — нет.
