Океан и я
Привет, океанские воды.Не вижу над вами диска.Лишь нет-нет рыжая искраПронзит тумана разводы.
И мнится мне, он золотится,Над мглой глубинной мигая.Цвет серый с синим сплетая,Роится туман, роится…
Летает лазурная мглистость.С ней в прятки играет солнце.И чудится мне, несётсяЛазурное солнце? — Дикость!
А вечером — алые воды,Как будто их поджигают.Из пены искры взлетают;Под Южным Крестом — широты.
О берег мой субтропический,К тебе приезжать бы чаще.В ногах у пальмовой чащиВосторгом пьянеть лирическим.
В тебе утоление болиОт гнева на все разлуки.Но жить без лихости, мукиТак скучно, словно в неволе.
Ты знаешь про ценности в душах.Они не видны в анкетах.Бывают в строфах поэтов,Где честности речь послушна.
О волны морские, поверьте,Мне нужен волн поединок.Чтоб искры — вместо слезинок!Чтоб сильной остаться до смерти.
Твоей красотой упиваюсь.Шуми, мощь океанная.Жизнь твоя — ох, окаянная.Моя — такая же… каюсь.
Р. А. Н. 2013, Мексика
В сезон дождей
Не по тропам чужим брести мне б рассеянноПод одеждами серыми плачущих туч,А вдоль шири полей, по доброму сеянным,Каждый колос в которых и добр, и могуч.
Всё бреду я, увы, под шум околесицыЧужеродных базаров, пирамидных красот…Хоть и плещется ночь здесь сияньем месяца,Но в своём сотворенье не вижу высот.
Изболелась душа — далече до истины…Неужель всюду зло? Нет, нет, сердце, не верь!От терпенья, пустот… в кровь зубы стиснуты,Всё ж упорно стучусь к людям в каждую дверь.
Люди добрые, будьте с путником ласковы,Он кормился в пути только диким плодом.А мечты и надежды цвели все сказкамиИ ложились в потрёпанный жизненный том.
Прикоснитесь, познайте силу горения;Мне не надо признанья, суть ведь не в том…Помогу вам понять: стихов сотворениемПравят правда, любовь, с разуменьем при том.
Р. А. Н. 2013, Мексика
Исповедальное
Свои стихи не назову забавой.Они — сосуд тревоги и труда.Пою в них Русь, овеянную славой,А это есть высокий труд! Да, да.Лик кроткий над листами наклоняя,Гляжу, как дремлет ряд стандартных слов,Но в старенькие чётки дополняяБрильянты свежих слёз, внемлю: готов
Исповедальный стих — моя котомка,Завещанная предками… Как тень,К плечам прилипла да поёт негромкоО жизни городов и деревень…
И мне поёт: концы страны измеришь,Бродяжничая призрачной звездой,И в счастье, правдой крася стих, поверишь,И честной быть всегда с самой собой,
То в светлой радости, иным — убогой.Начнёшь прощать друзей, а вслед — врагов.И станешь помазуемою Богом,Молясь на виды золотых стогов…
Я злые скорби все, и счастье с горем,И радости страны моей впила,Где песни русичей подобны зорям,Что поджигают храмов купола.
Дано судьбой бродить мне по дорогамИ прославлять повсюду отчий край.Мои стихи — от разговоров с Богом…Они окно приоткрывают в рай.
Я в них прошу хранить мою РоссиюИ защищать злом вытерзанный люд.Молюсь, чтоб чёрта одолел Мессия.Молюсь, чтоб даден был сердцам уют.
В душе поэт растёт, творит свободно.И правда русичей ему есть мать!Как возмужает, назовут народнымЗа то, что за народ готов страдать.
Да, да. Стихи не назову забавой.Они — источник благости труда.Пою в них Русь, овеянную славой.То высь судьбы, поймите, господа.
Р. А. Н. 2013
Космизм внутри и вне
Эта вещь со слабо обозначимыми элементами метаметафоры[1]
Душа развернулась и вышла из тела,А космос вошёл, мол, пора восвояси…Душа, как сова, из-за веток гляделаИ пела на дереве, прозванным ясень.
Собака служила плохим дипломатом;Шумливая, как океанские волны,С зерном возвращалась к ноге… И обратноНеслась, стиснув пастью, как горстью, куль полный.
Скребла лапой землю сотворчески мило,Мечта становилась возможной, поверьте,Рассеивать зёрна иных миров былоСобытием светлым, как ноты в конверте…
Прочесть их… проникнуться — тоже работа.Подслушать мелодию… к речи примерить…Срастить воедино, чтоб вышло не что-то,А очень космично, чему стоит верить.
Но та сотворённость творящих в просветеПовисла ненужною брошенной тенью.Душа прорастала, но сохла… заметьте,Подобно не взятому в вечность растенью.
Умнеет собака — служивая строчка;Бежит по приказу и ловит след сердцем.Найдя, возвращается тёмною ночкой…Рассудку работа и сердцу — умельцам.
Бывает, луна недовольно ютится,На всех нас таращится, полуслепая.Годами своими, наверно, томитсяИ ропщет: рать пишущих ныне иная…
В душе твёрдой хватки-то мастера нету.Летела на нет… расходясь, проницаяТу силу. — Прогнозом не стала ответу.Допишет ли песню, покуда земная?
Душе стало страшно… свернулась… и — в тело.А космос шепнул, зашагав восвояси:Тебе, знать, быть вывороченной — не дело…И тут за окном листопадить стал ясень.
Р. А. Н. 2013, Москва
Молитва
Поэт — в одиночестве сладком…С бокалом вина… не в шелку…Сидит, где мерцает лампадка,В желанном душе уголку.
О многом в безмолвии ночиМечтает живой человек.И Матери Божией очиЗа ним наблюдают весь век.
Он с верою в сердце слепоюЖить честно желает… Пусть рокГлумится над чистой душою,Но грязною сделать — кто смог?!
Верна я старинным преданьямРодимой моей стороны.И буду, как есть, упованьемТой чести святой старины.
Ох, в нынешних днях есть сомненье,Но кончится время невзгод.Народ богатырский терпеньяБездумного цепи порвёт.
Привычно мерцает лампадка.Молюсь пред иконой святой:— Добавь делу правых порядка,Хранящая свет над Москвой[2].
Р. А. Н. 2013, Москва
Размышление
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
