— Хорошо. — Глаза Саори угрожающе сузились. — Зачем пожаловал, па? Мог ведь ограничиться анонимными подарками, как на мою свадьбу полгода назад… Все равно мы с Мототсуги догадались бы, кто завалил нас такими дарами: участок с домом в лесном массиве Датцуя, две сверхдорогих машины и небольшая яхта…
— Почему не пользуетесь, кстати? Я про машины.
— Прости уж, но в машинах тот, кто советовал тебе сделать такой подарок, совершенно не разбирается. — Как всегда, «деликатно» объяснила Саори. — Ни наемный управляющий небольшой транспортной компании, ни его жена-домохозяйка, не могут позволить себе разъезжать на подобных монстрах, ремонт и обслуживание которых возможны только при наличии собственного гаража. Хорошо оборудованного гаража с полным штатом ремонтников. Ну, Мото ездит раз в один-два месяца на какие-нибудь особо важные переговоры, когда надо пустить партнерам или конкурентам пыль в глаза… И вынужден, кстати, доплачивать наемному водителю — тот боится поцарапать этих монстров…
— Они застрахованы на двадцать один год.
Рю Горо смущенно потупил глазки… машины выбирал он. Беленькую — «для девочки» и черненькую — «для мальчика». Бронированные. Представительского класса. В ручном исполнении «экстра для особо уважаемых клиентов». М-да… действительно, не подумал.
— К тому же, яхтой мы пользуемся регулярно! Кто ее выбирал, кстати? — Саори пытливо посмотрела на отца. — Матушка, да?
Горо, вздохнув, кивнул. А ведь еще спорил с женой, пытаясь доказать, что яхта какая-то… неподобающая! И упирал на то, что его подарки — «машинки» — понравятся молодым куда больше!
— Так зачем пожаловали, Рю Горо-сан?
Горо осторожно присел на краешек стула. Предстоящий разговор ему категорически не нравился. Но, следовало признать, альтернативы не было — разбрасываться ТАКИМИ ресурсами клан не имел права.
— Доченька, ты ведь отвергла наше предложение о наемном сотрудничестве… — Зашел он издалека…
— Па… — Поморщилась Саори. — Давай не ходить вокруг да около, ага? Про него хочешь поговорить? — Она кивнула на кроватку с младенцем.
— Да, Саори. — Покивал Патриарх. — Если такая умная, может быть, продолжишь?
Молодая мама фыркнула:
— Запросто! Если уж меня нельзя вернуть в клан после официального и широко и подробно освещенного в СМИ изгнания, то хотя бы малыша хотите заполучить. Но для этого, он должен суметь пройти наш Лабиринт. После совершеннолетия.
— Верно.
— Но ты же понимаешь, что это невозможно! Кто его будет учить? У меня нет необходимых навыков в наставничестве!
— Доченька… вы, девочки, в последнее время недооцениваете папика! И, вообще, в последнее время вести себя стали… берега потеряли! — Сквозь улыбку Рю Горо впервые за время разговора проступил Дракон. — Ну-ка, перечисли более-менее достойные додзё боевых искусств в округе вашего нового дома!
— Сатоджи-рю, Вадокай-рю, Тэаджу-рю… — Саори запнулась. — Нет! Никогда!
— Да, Саори! Да! — Дракон «вылез» из мягкой улыбки главы клана окончательно.
— Рёдзинпаку-рю… — Прошептала Саори. Она учащенно дышала, зрачки расширились. Ей было страшно.
— Верно, Саори-чан! Рёдзинпаку-рю…
— Но, отец! Они же сумасшедшие! У них даже иногда умирают ученики! Ты представляешь?! Умирают ученики! Они по два-три года сидят без учеников, потому что за обучением к ним может обратиться только сумасшедший! Отдать им Кенчи…
— Кенчи? Вы решили назвать его так? — Улыбка Дракона чуть потеплела, но вновь заледенела. — Да, умирают. Но, во-первых, те, что выживают, являются сильнейшими бойцами в мире, во-вторых, я надеюсь на кровь настоящего Дракона. В-третьих… малышка — Голос Патриарха стал сахарным. — Есть простой выбор: отдать его нам СЕЙЧАС, чтобы мы с детства его тренировали. Или, когда ему исполнится шестнадцать, позволить Редзинпаку забрать его…написав стандартный «Отказ в претензиях», разумеется… Конечно, безопасней отдать его нам. Правда, мы не сможем обеспечить ваши встречи — тебе ведь строжайше запрещено появляться на территории наших владений… А объяснять ему, почему он с родителями должен жить раздельно, в отличие от остальных детей — это будет мешать ему.
Когда за спиной Патриарха закрылась дверь палаты, Саори дала волю чувствам… она разрыдалась, закрыв лицо ладонями… И плакала долго, пока чья-то ладонь не опустилась на макушку и не начала гладить волосы:
— Ты? — Удивилась Саори, посмотрев покрасневшими влажными глазами на мужа.
Тот чуть виновато пожал плечами и обнял супругу.
— Они хотят забрать малыша к себе. — Пожаловалась Саори.
— Я слышал, дорогая… — Чуть поколебавшись, ответил Сирахама Мототсуги, и пояснил попытавшейся вырваться из его объятий удивленной жене. — Я в хозяйственном шкафу спрятался — он оказался пуст… я до сих пор не придумал, как мне вернуть пропуск — вообще, боюсь, его уже аннулировали. — Смущенно признался он. — Придется повиниться и заплатить штраф в полицейском участке… С другой стороны, посещение роженицы в родильном отделении выйдет куда дешевле, чем у твоего отца.
Саори, несмотря на обстоятельства, не удержалась и фыркнула — своей нескладностью и наивностью Мото постоянно ее смешил… правда, наверно по этой же причине один из молодых деловых партнеров Танимото и привлек ее внимание. Открытый, откровенный… и — да — благородный и честный. Правда, полный ноль в боевых искусствах.
— И про малыша — я понял… Я против того, чтобы отдавать его Драконам.
— Но его же убьют в Редзинпаку! Мото, ты просто далек от мира боевых искусств — ты просто не знаешь. У них крайне велика смертность среди учеников. Крайне! Ты же слышал — они требуют подписать «Отказ в претензиях»! И у них это не пустая формальность! Они даже принимают на обучение не с детства, как все остальные, а с шестнадцати лет! «Дабы отрок успел насладиться всеми красками жизни, хо-хо-хо!» — Передразнила Саори.
— Но ведь у нас есть надежда на то, что он выживет?
— Надежда?
— Ну, Горо-сан что-то говорил про кровь…
— А-а-а… это. Ну, в нашей семье… и во многих других закрытых семьях давно заметили, что у половины детей рано или поздно появляются рефлексы и знания, которые им никогда и никем не преподавались. Наследственность.
— Вот как… тогда давай вместе надеяться на эту вашу кровь, дорогая! Надеюсь, я несильно ее разбавил.
При этом он чуть смутился и залился краской, чем вновь рассмешил Саори.
— Наша кровь давно уже нуждается в регулярном обновлении, дорогой… — К своему удивлению, она почувствовала уверенность от этой простой, но очень твердой и непреклонной поддерживающей уверенности.
Глава 1
— Пусти-ка, Миу! Не мельтеши! — Хорошо поставленный мужской голос. — Ой! Ух-ты!
— Кенчи! Кенчи! — Всполошенной чайкой забился женский голос. — Акисамэ-сан, почему он не дышит?
— Хм, Миу, солнышко, сходи-ка за водичкой. Ведрышка два. Ага. А взрослые дяди пока решат эту маленькую проблемку…
«Взрослому дяде» не «проблемки» бы решать, а в опере выступать — такой тенор пропадает. Впрочем, судя по голосу, «проблемку» решить этому дяде — что два пальца об асфальт.
— Акисамэ? — горным камнепадом пророкотал второй мужской голос.
— Клиническая смерть, Старейший. — Теперь в «оперном» голосе нет ни игривости, ни легкомысленности. Исключительно серьезен.
— Хм… вот как… — Опечалился «камнепад». — Апачай, тебе еще много надо работать над своим «полегче».
— Ап-па…
— Отнесите в мою комнату, детишки! Кэнсэй, продержи его хотя бы десять минут. Сигурэ, детка, задержи на это время Миу — за лекарствами какими-нибудь пусть сбегает или еще что. Если у нас… у меня не получится, для девочки это будет слишком серьезным ударом… А чем это чревато — сами знаете…
Темнота. Тишина.
* * *
— Ты меня слышишь, Кенчи-кун! — Рокотнул голос-камнепад.
— М-м-м?
Шум ветра в листве, запах травы, пение птиц. Раз в полминуты — резкий деревянный «щелк». И ощущение своего тела. Лежу лицом вниз на чем-то мягком. Какой-то колючий ежик устроился на затылке, шее и плечах. Очень-очень большой ежик.
Дощатый пол, полумрак помещения. Веранда?
«Какая веранда! Это комната, болван! Комната Старейшего!»
«Кто здесь?!»
«Это я должен спрашивать!»
Ну, комната, так комната. Пусть. За порогом — большой дворик, залитый полуденным солнцем. Какие-то деревянные конструкции, деревья…
И две напряженные мужские физиономии, выглядывающие из-за двери.
— Я спросил, слышишь ли ты меня… Кенчи-кун.
Владелец рокочущего голоса. Он находится вне поля моего зрения. А оторвать голову от подстилки и посмотреть — не хватает сил.
Кенчи? Я не Кенчи, я…
— Я…
— Это уже не важно, мальчик. — Каким-то образом угадывает мой ответ голос. — Ты — Кенчи. Сирахама Кенчи. Скоро вспомнишь и все остальное. Правда, кое-что и забудешь.
