– Его Лисичество идёт!
Вошёл Ху Фэйцинь.
[210] Лисий бог при полном параде
– Они уже пришли, – заметил Ху Вэй, высунув голову в окно и втянув в себя воздух. – Фэйцинь, хвост в лапы, подъём!
Ху Фэйцинь заворчал и потянул одеяло на голову. Он был разбит, как говорится, на восемь лепестков. А из Ху Вэя энергия прямо-таки фонтанировала. Он предвкушал грядущий совет демонов и упивался мыслью, что теперь, когда Ху Фэйцинь вернулся, они мир демонов с лап на уши поставят, это уж точно!
– Нужно тебя приодеть, – заявил Ху Вэй, роясь в сундуках.
– Ты ведь уже дал мне одежду, – возразил Ху Фэйцинь, всё-таки выкарабкиваясь из-под одеяла.
– Она не подходит. Нужна парадная, чтобы эти хорьки сразу поняли, что ты Лисий бог, и тявкнуть лишний раз не смели.
– Что мне, в перья, как павлину, разрядиться? – недовольно поинтересовался Ху Фэйцинь.
Ему не нравилась броская или роскошная одежда. Когда его переодели для церемонии Становления, он думал, что выглядит как чучело. На самом деле ему шло.
– Неважный из тебя будет бог, если кто-то из хорьков тебя перещеголяет, – отрезал Ху Вэй, бухнув целый ворох одежды Ху Фэйциню на колени.
Ху Фэйцинь с унылым видом поглядел на одежду. Сначала ему показалось, что золотая ткань расшита чёрными нитями, но, приглядевшись, он сообразил, что это чёрная ткань вышита золотом так искусно, что кажется, будто она соткана из золота. На узорах были облака, а может, цветы. У лис было странное, но богатое воображение, и тот, кто расшивал одеяние, обладал недюжинной фантазией: не меньше тридцати цветов и ни одного знакомого, вернее, действительно существующего!
– Это цветы или облака? – уточнил Ху Фэйцинь, разглядывая рукав золотого одеяния.
Ху Вэй тоже поглядел на одеяние, долго-долго глядел, кривя рот то в одну сторону, то в другую, потом протянул:
– Цветочные облака… облачные цветы…
– То есть ты сам не знаешь, – сделал вывод Ху Фэйцинь.
– Ну… никогда нельзя быть уверенным, если дело касается вышивки или росписи, – со знанием дела сказал Ху Вэй.
– Да уж…
Среднее одеяние, надевавшееся поверх нижнего, было зеркальным подобием верхнего, но в этот раз чёрными нитями была расшита золотая ткань. А ещё было самое верхнее одеяние, без рукавов, которое набрасывали поверх первого верхнего, очень тонкое и полупрозрачное.
– Одеяния демонам шелкопрядные демоны шьют? – спросил Ху Фэйцинь.
– И они, и паучьи демоны, – кивнул Ху Вэй. – Но эти я в мире смертных раздобыл. У одного земного чиновника.
– То есть ты их просто слямзил? – уточнил Ху Фэйцинь.
– Слисил, – возразил Ху Вэй. – Слуги думали, что одевают своего господина, хе-хе. А когда разобрались, я уже улиснул.
Ху Фэйцинь увидел, что Ху Вэй вырыл из сундуков ещё и головное украшение, очень похожее на тиару, и сказал категорично:
– Никаких шапок! Терпеть их не могу. Нигде не сказано, что лисьи боги должны носить шапки!
– Настоящее святотатство это шапкой называть, – заметил Ху Вэй, вертя в руках тиару. – Эту я, если хочешь знать, слисил из сокровищницы одного земного императора.
– Тебя послушать, так ты в мире смертных только и делал, что людей обворовывал? – фыркнул Ху Фэйцинь.
Ху Вэй не смутился:
– А как же? «Если слисил, не попался, то хозяином назвался». Лисье Дао. Меня ведь в мир смертных в чём был вышвырнули, пришлось выкручиваться.
Ху Фэйцинь подумал, что стоит на досуге повыспросить у Ху Вэя об его изгнании в мир смертных. История наверняка интересная. Ху Вэй между тем сосредоточенно разламывал тиару.
– Что ты делаешь? – воскликнул Ху Фэйцинь.
– От неё можно отломать вот эти… Ага, одна есть… и ещё…
Головное украшение было спаяно из множества частей, крупных и мелких, и Ху Вэй выломал из него две шпильки с пурпурными камнями на концах. Он с гордостью продемонстрировал их Ху Фэйциню:
– Не куриными же костями тебе волосы закалывать?
– А что, самое оно для Лисьего-то бога, – заметил Ху Фэйцинь почти серьёзно.
Ху Вэй поднял глаза к потолку, будто пытаясь себе это представить, и расхохотался.
После он с самым серьёзным видом помог Ху Фэйциню переодеться – никаких шуточек, но зубами скрипнул, в очередной раз увидев синяки и ссадины на теле Ху Фэйциня – и собственнолапно причесал его, шпильки пришлись к месту.
– Лисий бог в наилучшем виде! – удовлетворённо сказал Ху Вэй.
– А обличье сменить не надо? – с сомнением спросил Ху Фэйцинь. – Хвост там или уши…
– Хватит и лисьих глаз, – возразил Ху Вэй. – Вот когда настанет время их пристращать, тогда и превратишься.
– А настанет такое время? – усомнился Ху Фэйцинь.
– Конечно настанет, – уверенно кивнул Ху Вэй. – Это же демоны.
[211] Лисий бог – кто?
Перешагнув порог, Ху Фэйцинь едва не споткнулся, запнувшись о пристальные взгляды присутствующих. Стоя за дверью и прислушиваясь к голосам, но не ставя себе целью разобрать сказанное, он пытался представить себе, как главы Великих семей выглядят. И теперь был несколько успокоен, что они человекоподобные… или человекообразные? Но всё-таки это были самые настоящие демоны, а не люди, обманываться не стоило. Ху Фэйцинь с облегчением заметил, что семейство Ху здесь в полном составе; мысль, что Сюань-цзе рядом, отчего-то очень успокаивала.
Главы Великих семей принялись беззастенчиво разглядывать его. Им не составило труда понять, что он очень молод, юн даже. Внешность его их насторожила: у него были лисьи зрачки, но если бы вставить ему человечьи глаза того же оттенка – вылитый Небесный император!
«Может, все небожители один на другого похожи?» – подумал У Чжунхэ.
Небеса они знали не так уж и хорошо.
– Лисий бог Ху Фэйцинь, – сказал Ху Цзин, а после монотонным голосом, будто неохотно, представил глав Великих семей: такой-то глава и его отпрыск. Имена пресловутых «отпрысков» он назвать не удосужился. Он их не знал и знать не хотел. Он и имя Мо Гуна знал только потому, что тот ему беспрестанно глаза мозолил.
Мо Гун, к слову, осторожно помахал Ху Фэйциню рукой из-за спины отца, расплываясь в улыбке, но тут же подавился ею, увидев взгляд Ху Вэя. Так, как умел смотреть Ху Вэй, ни один из демонов не мог: сразу хотелось превратиться в какую-нибудь козявку и забиться в самый тёмный угол желательно подальше отсюда…
Ху Вэй усадил Ху Фэйциня за стол, сам встал возле и положил руку на спинку стула. Воцарилось недолгое молчание.
Ху Фэйциню потребовалось собрать всю силу воли в кулак, чтобы начать говорить. Они глядели не без любопытства, но он ясно читал в их глазах и неприязнь, и презрение его молодостью, и алчность… В их взглядах не было ничего человеческого. Неужели и лисьи взгляды со стороны казались точно такими же?
– Благодарю, что вы все откликнулись на приглашение.
Голос Ху Фэйциня слегка дрожал. Ху Вэй сдвинул руку и сжал его плечо. Это Ху Фэйциня несколько приободрило, и он продолжил уже увереннее:
– Я хочу обсудить с вами угрозу, нависшую над миром демонов.
– Угрозу? – презрительно переспросила Гуй Ин. – Хушэнь[2] говорит о военных барабанах?
«Хушэнь? – машинально повторил Ху Фэйцинь про себя. – Теперь меня уже и таким титулом наградили?»
– Небесный император думает уничтожить мир демонов… – начал Ху Фэйцинь.
Главы Великих семей переглянулись и расхохотались. Ху Фэйцинь вспыхнул. Лицо Ху Вэя потемнело.
– Что смешного? – процедил он.
– У Небесного императора руки коротки, – смеясь, сказал Яо Хань. – Небожители всегда ошиваются на задворках, это единственное, на что они способны!
– Мир демонов любого небожителя развоплотит, стоит ему только нарушить границы, – добавил Хуань Инфэй.
– Но я-то здесь, – тихо сказал Ху Фэйцинь, но его услышали, – и в добром здравии.
Главы Великих семей оборвали смех и снова уставились на Ху Фэйциня. Тот невольно поёжился.
