– Еще не знаю. Иногда кажется, что да, иногда кажется, что еще нет. Чтобы физическое тело понеслось с горки, нужен толчок.
Показалась дача Туровых.
– Прошу тебе, маме ни о чем не говори.
3
В дополнении к торжественному обеду, Мария Владиславовна устроила небольшой торжественный ужин. По традиции стол был сервирован на веранде. Тем более вечер оказался просто на загляденье теплым и безветренным. Это позволило разжечь свечи. Туров вспомнил, что отцу всегда почему-то нравилось, когда они горели. И его жена всегда заботилось о том, чтобы они были в доме.
Настроение у всех было хорошее, а потому довольно много пили. Даже Юлия. Туров помнил, что раньше она в лучшем случае отпивала маленький глоточек и ставила рюмку на прикол. Но теперь она это делала, как ему показалось, не без удовольствия.
Даже Мария Владиславовна это заметила.
– Юлечка, ты стала пить? – удивленно воскликнула она после второй рюмки.
– Да, как видите, Мария Владиславовна. Это все из-за работы в банке. У нас там каждый праздник – большой корпоратив. Теперь буду отвыкать.
– Почему?
– На новой работе буду получать значительно меньше.
– И что за работа?
– Вместе с Олегом.
– Это правда?! – обрадовано воскликнула Мария Владиславовна. – Олег, скажи.
– Я сам это узнал только от Юлии.
Туров заметил, как заволновалась мать. Она стала наливать в рюмки новую порцию водки.
– Я очень рада, что вы снова будете вместе, – сказала она.
– На работе, – вставил Туров.
Мария Владиславовна недовольно посмотрела на сына. Она явно хотела продолжить эту щекотливую тему, но не знала, как это сделать. Что говорить допустимо, а о чем лучше промолчать.
– Конечно, на работе, – недовольно произнесла она. – Где ж еще. Юлия, он весь последний год проводил в институте. Ничем больше не занимался. А ведь он молодой человек.
– Мама, ты меня дискредитируешь перед молодой и красивой женщиной. Что она подумает обо мне?
– Не беспокойся, Юлия о тебе подумает правильно. А вот мне грустно, уже пора нянчить внуков. А кто мне их принесет. Так уж природа устроила, одного сына мало, нужна еще и сноха. А ее даже вдали не видно.
– Так вокруг темень, – засмеялся Туров. – Сейчас вообще ничего и никого не видно.
– Кого надо, того видно, – возразила Мария Владиславовна. – А вообще, Юлечка, все довольно грустно.
– Что еще случилось? – встревожилась молодая женщина.
– Пока ничего, но может случиться. Боюсь, что дачу нам не удержать. Ее содержание стоит много денег. А где их взять? От мужа сохранились приличные сбережения, думала, хватит до конца дней. Но после реформы от них остались одни головешки. Никогда не думала, что так может все случиться в одно мгновение. Были деньги и не стали в одночасье. Сначала я была просто в отчаяние, теперь вроде привыкла. Только вот как поступить, не ведаю. Жалко дачу до слез. Костя тоже очень бы огорчился, если бы мы ее продали.
– Но может быть, еще что-нибудь можно сделать? – спросила Юлия.
– Что? Пенсии за мужа едва хватает на жизнь. Ну а у Олежки какой заработок, иногда ему еще приходится помогать. – Мария Владиславовна вдруг замолчала. – Я, Олег, тебе не говорила, но я тут разговаривала недавно с сыном Светланы. Он ко мне с ней в гости заходил. Ты же помнишь его, Андреем зовут.
– Помню. И что? – спросил Туров.
– Он бизнесом каким-то занялся, рассказывал, но я мало что поняла. В общем, чего-то перепродает. Хорошо зарабатывает. Я ему сказала про дачу, он заинтересовался.
Туров почувствовал что-то вроде легкого удара по голове.
– Ты хочешь продать ему дачу?
– Какая разница кому. Он ничуть не хуже других. Обещал ничего не ломать. А что делать, здесь одной земли двадцать соток. Один налог чего стоит.
– Мама, прошу тебя, пока не предпринимай ничего.
– Ну, хорошо, Олежек, пока не буду. Пару месяцев еще смогу продержаться. А уж там…
Мария Владиславовна ушла спать, Туров и Юлия остались одни на веранде.
– Выпьешь еще? – предложил Туров.
– Нет, с меня хватит, – решительно отказалась Юлия. – Грустно это.
– Что именно?
– То, на что жаловалась твоя мать.
– Как сказать.
– Я не совсем тебя понимаю.
– Да, все предельно просто, как в классической физике. Если складывается такая пиковая ситуация, надо искать оптимальное решение. Продажа дачи им не является сразу по двум причинам. Во-первых, мы лишимся дачи, которую оба любим, а во-вторых, деньги быстро улетучатся. А что дальше? Придет черед за квартирой.
– Что же ты предлагаешь?
– Я думаю.
– Это я уже поняла.
Они сидели так близко, что чувствовали дыхание друг друга.
Давно Туров не ощущал такого восхитительного волнения.
– Но сейчас я думаю не о даче, а о тебе.
Юлия ответила не сразу.
– Как ни странно, но я тоже думаю не о даче, а о тебе.
Они не успели даже понять, как их губы соединились. И Туров понял, что давно мечтал об этом поцелуе.
– Пойдем в мою комнату, – шепнул он.
Тихо и быстро они прошмыгнули мимо спальни Марии Владиславовны и ворвались в комнату Турова. Не зажигая света, стали сдирать друг с друга одежду.
– Я скучал по тебе все это время, – проговорил Туров.
Юлия ничего не ответила, но потому как вздрогнула она, он понял, что она могла бы сказать то же самое. Обнаженные они легли на кровать и стали неистово ласкать друг друга. А ведь так могло бы быть у нас каждый день, мелькнула у Турова мысль.
4
– И что ты предлагаешь?
– Пока не поздно, пока нас никто не опередил, заключить договор с этим Геннадием и возить ему стройматериалы.
– Как-то это не очень серьезно?
– А что серьезно? Начинать можно с чего угодно. Я читал биографии многих миллиардеров. Чем только они не занимались в начале своей карьере. Главное, как этим заняться?
– И как?
– Во-первых, честно. Во-вторых, оперативно. У него не должно возникать желаний сменить нас на других. В третьих…
– Подожди, все это замечательно, но нужен же автотранспорт. Хотя бы пару грузовиков. Или ты намерен на своей спине все таскать?
– Нет, спина тут не подойдет. Я думал об этом, нужно арендовать машины.
– А где взять деньги? У меня нет, у тебя, вроде, тоже.
– Да, с этим проблема. Но ты же знаешь, всегда есть решение.
– Какое?
– Если я не раздобуду денег, то через пару месяцев придется продавать дачу. Содержать ее не на что. Поэтому уж лучше рискнуть, и заложив ее, взять кредит в банке. И на эти деньги арендовать грузовики. Другого пути не вижу.
– И Мария Владиславовна согласится? Сомневаюсь. Она так ею дорожит.
– Это может быть самый сложный вопрос. Придется уговаривать. На это у меня есть сегодняшний вечер. Но это единственный способ раздобыть деньги и спасти дачу.
Саватюгин задумчиво посмотрел на Турова.
– Знаешь, у меня такое предчувствие: если получиться с этим делом, получится и многое другое, о чем мы говорили с тобой.
Туров засмеялся и хлопнул товарища по плечу.
– У нас все получится. А теперь в бой.
5
Туров стоял у окна и смотрел, как неторопливо идет в его сторону Юлия. Но до него она не дошла, так как была перехвачена другими сотрудниками. Она разговаривала с ними, стоя спиной к Турову, словно бы его тут и не было.
Из кабинета Проклова вышел Саватюгин и подошел к Турову. Он помахал перед его глазами листом бумаги.
– Старик подписал заявление об увольнении. Все, я свободная пташка.
– Он тебе что-то сказал?
– Ни словечка! – раздраженно выпалил Саватюгин. – Просто чиркнул авторучкой по бумаге. Ну и пожелал удачи на новом поприще.
Туров посмотрел на приятеля и удивился: кажется, он еще ни разу не видел его таким возбужденным. Лицо красное, глаза горят. К нему пришла мысль, что он не все знает о своем друге, хотя дружат они с первого курса университета. Впрочем, можно ли знать вообще все о Вселенной, о человеке.
– Ты идешь? – спросил Саватюгин.
– Да, сейчас пойду, – ответил Туров, не спуская глаз со спины Юлии.
Саватюгин тоже посмотрел на нее.
– Странно, что она пришла сюда на работу. Отсюда все бегут, а она к нам. Говорят, она работала в банке на хорошей должности.
– Заместителем начальника департамента.
Саватюгин тихонько присвистнул.
– Банки – единственное место в стране, где неплохо платят. Я знаю, она пришла сюда из-за тебя. А ты уходишь. Вот невезуха. – Он засмеялся.
– Ерунда. Тебе ли не знать, как все у нас случилось.
– По-моему, точно этого не знает никто.
– Ладно, иду к Проклову. Ты ему обо мне не говорил?
– Нет. Сам скажешь.
Проклов встретил Турова хмурым взглядом.
– Что у тебя?
Туров положил перед ним на стол заявление. Проклов несколько секунд неподвижно, как завороженный, смотрел на него.
– Я так и знал, что это случится, – вдруг глухо произнес он. – После того, как твой дружок принес заявление об уходе, у меня появились предчувствия, что сегодня оно не последнее.
