– О черт, что ты натворил? – Вика подскочила на кровати.
– Что же сразу так выражаться? Просто, попросил Хель не забирать одну душу, в обмен на души героев, кои ей не доступны, но желанны.
– Ты в своем уме? Какая душа? Ты в курсе, что ты наоборот забираешь души, а не спасаешь их от смерти?
– Да знаю я без тебя! Я думал ты меня выслушаешь. Твои дурацкие, никому не нужные нотации и мне на фиг не сдались!
– Что это за душа?
– Не важно…
– Какую игру ты задумал? Я боюсь представить, что будет когда обо всем узнает хозяин…
– Опять она начинает! Пошла вон отсюда!
– Ладно Саш, я волнуюсь…
– Вот зачем мне твои поучения? Какой от них толк если все уже сделано? Твои слова только усугубляют положение еще хуже! Что я сам не знаю, что меня ждет, если я не найду выход.
– Ты не раскаиваешься? – утвердительно спросила ведьма.
– Ни капельки! Все уже сделано и, я этому рад! Нужно, найти выход и двигаться далее к моей цели.
– Саш слушай! – вскрикнула Вика. – Тебе немедленно нужно к Хель, пока она все не доложила хозяину!
Я внимательно посмотрел на свою помощницу. А, она перевернулась на живот и с преданностью взглянула в мои глаза. Но, сквозь эту преданность явно просачивалась ревность.
– Вот к кому ты меня сейчас ревнуешь? – вскипел я.
– Ко всем! Ко всему миру! Мои чувства к тебе весь мир перевернут! Я на все ради тебя…
– Мы обсуждали это миллион миллионов раз! Я однолюб и, кроме Карины вряд ли кого-то полюблю!
Я устало вдохнул.
– В моей жизни появилась девчонка, в точь похожая на Карину… Понимаешь, тот же возраст, та же ситуация, все тоже самое! Я не в силах был отдать ее Хель…
Мне вдруг показалось, что Вика в курсе того, что со мной происходит. Я подозрительно на нее посмотрел.
– Что, знала уже?
– Нет, ты что…
– Хочешь я попрошу себе другую помощницу?
– Да не знала я!!!
– Ты накрыла на стол?
– Да…
– Тогда переезжай в комнату для прислуги на первом этаже, потому что в твоих апартаментах будет жить Инна.
– А ты…
– А я… Я ее отец!
Ночью, я заставил покончить жизнь самоубийством мачеху Инны и ее собутыльниц, с которыми она распивала алкоголь, а затем растерзал их плоть! Жуткое получилось зрелище – забрызганные кровью стены, разорванное тело и боязнь у них на лице! Очень люблю боязнь на лице жертв, это придает мне особое почтение! Твари, вы причинили столько страдания моей девочке, размышлял я, стоя в кровавом месиве. Но, теперь, эта убогая, грязная холупка смотрелась обновлено! Грязные полы, разбитая посуда, старые обои все было в красной руде.
– Великолепно! – воодушевленно произнес я, и подняв еще теплый палец мачехи Инны, написал им кровью, на стене имя насильника. Это будет ему знаком, на тот случай, если его выпустят под подписку. Затем, я взял их души, и провалившись под пол, зашел в гости в царство Хельхейма.
– Зашибись! – проворчал я, стоя у перекрестка мрачных сырых коридоров. – И где мне тебя искать?
Неподалеку были слышны стоны, крик ужаса блуждающих душ. А, за спиной грозное рычание Гарма, жуткого четырехглазого пса охраняющего владения Хель. Он остановился напротив меня, его глаза горели адским злом.
– Привет песик, хочешь поиграть в палочку? – предложил я.
Как вдруг, иллюзия коридоров рассеялась и предо мной возник трон с царицей мира мертвых.
– Как ты посмел отвлечь меня? – с грохотом произнесла она. А, ее голос отобразился с землетрясением.
– Согласен! Тоже не люблю когда меня отвлекают от дел…
– Ты знаешь чем тебе грозит встреча со мной?
Рядом послышался гром. Я пошатнулся вновь, от сотрясения Хельхейма.
– Да что же это такое, – вдохнул я. – Я просто пришел уточнить нашу сделку, не с пустыми руками.
– С чего ты взял что мы заключили сделку? Я сгною тебя несчастный демон, развею по миру!
– К чему угрозы и оскорбления? У меня души алкашек коих ты тоже ценишь, но это еще начало! Я обещал добывать тебе души героев, и я сдержу обещание. Я самый поворотливый демон, ты меня еще плохо знаешь. Мне подвластно многое!
– Признательна за души!
– Мое условие – мне необходимо, чтоб наша сделка осталась в тайне перед хозяином! – я вдохнул, теперь я должен всем.
– Я должна подумать, сгинь! – прошипела Хель.
А я очутился в морге, на своей работе.
– Я подумаю… – мерзкий шепот со скрипом вновь раздался в моей голове.
Рядом с Хель появился хозяин.
– Ты будешь вознаграждена за свою службу! Я освобожу твоего отца Локи из заточения когда придет время!
В день свой смены, я стремглав понесся к Инне. Присел на стул, напротив ее кровати и взял в свои руки ее маленькую ладонь. Инна восхитительна и миловидна аналогично Карине! Я словно был с симптомом полидипсии, неутомимо и неестественно желая наслаждаться жизнью рядом с Инной! Я сравнивал себя с маленьким ребенком, который нашел на улице беззащитного котенка. Ребенок хочет оставить котенка себе, заботиться о нем, растить. Только вот родители будут против… Я вдохнул, прижав ее ручку к своим губам. Как будто больше не было прошлого, в котором умерла Карина. Как будто я ее уберег от смерти!
5 глава
Хель взглянула на хозяина:
– Не вижу в этом демоне ничего особенного…
– Ты ошибаешься. Еще не один человек, продавший мне свою душу, не служил мне так хорошо, за созданную мной иллюзию! Потоми его с ответом…
С трудом открыв свои бессильные веки, Инна выдернула свою руку из моих рук.
– Кто вы дядя доктор? – она была напряжена моей через чур наглядной заботой.
Я замешкался, занервничал. В общем испытал все чувства как смертный, на первом свидании.
– Я не совсем доктор…
– А кто?
Малышка насторожилась.
– Я твой отец.
Она остановила на мне пристальный взгляд.
– Я вас не знаю!
Забыла все, даже последнюю ночь моего дежурства, когда мы сидели в этой палате, и она рассказывала о своей прошлой жизни.
– Милая, успокойся, у тебя амнезия.
В палату зашла медсестра:
– Ну, как себя чувствует наша красавица?
Инна растеряно пожала плечами:
– Нормально, кроме того, что ничего не помню из прошлого.
Александр переглянулся с Леной.
– Потеря памяти, – пожала плечами медсестра.– Сейчас тебе принесут завтрак, а потом на укол и капельница.
– Лен сколько у нас еще осталось уколов?
– Сегодня последний день. Вы очень хорошо пошли на поправку, выздоровели. Думаю, завтра вам можно домой.
– Куда домой…? – тревожно спросила девочка.
– Как куда, к нам домой, – улыбнулся я.– Малыш, ты обязательно все вспомнишь дома! Пора домой!
Я протянул ей свою руку. Она еще раз скептически окинула меня взглядом и осторожно протянула свою руку.
Ночью Инна не спала. Круговорот различных мыслей мешал уснуть. Я наблюдал за ней со стороны коридора через окно.
В день выписки Инна чувствовала себя хорошо. Когда я зашел за ней в палату, девочка уже переодетая в старые поношенные джинсы, натягивала старую серую кофту. Черт, как я мог забыть о подмене одежды? Бедняжка, в чем она ходила в прошлой семье… Я оглядел ее с головы до ног и улыбнулся:
– Ты готова?
– Привет пап. Да…
Я испытывал радость, она сразу назвала меня папой!!!
На улице сыпал снег, конец октября. Было прохладно и сыро. Только моя девочка шла к машине сжавшись в комок от холода, в одной тоненькой кофточке.
– Давай скорей в машину, – открыл дверь малышке я. А затем сел за руль.
– Пап, а у меня будут еще дети?
– А, почему ты решила, что не будут? – у меня внутри все перевернулось, я чувствовал ее подсознательное смятение.
– Разве после изнасилования бывает нормальная жизнь? Тем более я ничего не помню, а вдруг он мне…
– Инна, с тобой все в порядке моя хорошая, у тебя было хорошее лечение. На этом жизнь не заканчивается.
– А его поймали? Я его не помню…
– Ну и хорошо, что не помнишь, значит дай установку что ничего не было! Его поймали, ты не первая жертва, в тюрьме таких не любят, поверь, его ждет подобающее наказание!
Инна отвернулась в свое окно. Я завел машину и, мы поехали домой.
Мой дом был кощунски построен на месте старого кладбища в конце парка города. В окрестности было безлюдно, по соседству ни одного дома. То что нужно! Инна с удивлением смотрела на наш коттедж, естественно она его не узнавала.
– А где мама? Я тоже ее не помню… Она нас встретит?
– Инн, мама покончила жизнь самоубийством, с ней случилось тоже, что и с тобой.
Инна не знала как отреагировать к незнакомой женщине, которую я назвал ее матерью. Я открыл дверь машины, приобнял малышку, чтоб она не замерзла и мы вошли в дом.
Виктория пренебрежительно и с отвращением уставилась на Инну. Раньше она видела ее на фото, сгорая от ретивости, а теперь, это будет жить здесь, и непроизвольно попадаться на глаза.
