На повороте три девчушки лет четырнадцати-пятнадцати, завидев его автомобиль, закричали и замахали руками, но Марчелло только улыбнулся и проехал мимо, погрозив им пальцем. Девочкам следует знать, что на скоростной дороге надо вести себя поосмотрительней. Вокруг развелось множество негодяев, и мир стал просто ужасен.
Вообще Марчелло часто казалось, что он не принадлежит тому времени, тому миру, в котором ему довелось жить. У него иногда возникало ощущение, будто по какой-то прихоти судьбы он вынужден существовать не в своем веке. Марчелло Лазаро родился тридцать два года назад в древней прекрасной Венеции, а детство провел на севере Италии, на вилле пятнадцатого века. Навеки очарованный историей, культурой и величавой красотой северной Италии, он всегда чувствовал себя так, словно принадлежал к другим, более ранним эпохам человеческой истории. Он вспоминал, как увлекали его рассказы матери о его норвежских предках, высадившихся в девятом веке в южной Италии. Это именно от одного из тех викингов Марчелло и унаследовал свои голубые глаза и светлые волосы.
К тому времени, когда он поступил в колледж, очарование древностью стало таким всепоглощающим, что Марчелло вступил в общество по изучению средневековья и затем множество выходных потратил на всякого рода военные игры и турниры.
Просто какая-то ирония судьбы, что сейчас ему приходится играть викинга, и даже понимая, что это только кино, он и в этой роли ощущал себя не столько артистом, сколько, действительно, человеком другой эпохи.
Марчелло приехал в Америку десять лет назад, мечтая о славе кинозвезды. Как ни странно, но его познания в строительстве и архитектуре, полученные в колледже, помогли ему в его карьере артиста. Он устроился на студию и помогал на съемочной площадке декораторам, строил всевозможные бутафорские замки, дворцы и тому подобные сооружения, и это дало ему возможность принять участие в съемках в качестве статиста. Марчелло, действительно, имел талант, потому что вскоре его пригласили сыграть несколько крохотных эпизодических ролей, после которых молодому итальянцу, наконец, выпал первый крупный шанс – роль шейха в приключенческом фильме о временах английского колониального господства в Египте. После выхода фильма Марчелло сразу оказался вознесен на самый верх актерской табели о рангах, и о нем заговорили, как о «Новом Валентино». А все его последующие роли – корсара – грозы Карибского моря, средневекового короля и изысканного денди «а ля лорд Байрон» – только сильнее подчеркнули его умение понимать психологию людей прошлого, сживаться с их образами. Теперь на всех «ток-шоу», где ему приходилось появляться, неизменно и постоянно звучало в его адрес: «Кажется, будто вы пришли из другого времени».
Ну, что ж, может быть, так оно и было на самом деле. За последние пять лет Марчелло и самому все сильнее казалось, что он живет не в своем времени. Особенно усилилось это чувство после того, как погибла вся его семья. Марчелло тогда был на съемках фильма в южной Франции. Его родители и сестра решили навестить его, однако, произошла трагедия – маленький самолет, на котором они летели, разбился в Альпах.
Теперь вся семья Марчелло состояла из нескольких собак, а еще у него была Моника, его единственная любовь на протяжении вот уже трех лет.
Подумав о ней, он снова вспомнил свой сон, волнующее, нереальное и, в то же время, пронзительно отчетливое видение, посетившее его не так давно. Ему тогда приснилось, будто он и Моника стоят на каком-то суровом морском берегу, почему-то Марчелло был уверен, что это Исландия. Он держал на руках своего только что родившегося сына и плакал от счастья, а вокруг, отдавая дань уважения, почтительно стояли викинги из его рода. Вообще-то он подозревал, что увидел себя с Моникой на берегах Исландии только из-за того, что слишком увлекся своей новой ролью в фильме о борьбе двух норманнских племен. Но, кроме того, этот сон особенно четко дал понять, что для них с Моникой настало время пожениться и создать, наконец, свою семью.
Они жили вместе уже два года, даже немного больше, и год тому назад ужасно поссорились, чуть ли не до полного разрыва, после того, как Марчелло попросил Монику выйти за него замуж. Она доказывала ему, что в свои двадцать три года еще не готова к такому шагу; ее судьба, ее карьера не определились, не то, что у него. И когда она попросила дать ей еще один год, он согласился.
Этот год закончился, и теперь Марчелло ожидал выполнения ее торжественного обещания.
Сразу после Малхолланд Драйв он свернул на дорогу, которая вела к его одноэтажному особняку, выстроенному в средневековом стиле. Подъехав к дому, вылез из машины и мимо клумб с цветущими геранями пошел к парадному входу. Как только он вставил ключ в замочную скважину, в ту же секунду из внутреннего дворика послышался заливистый собачий лай. Марчелло улыбнулся и, войдя в фойе, поднял лежавшую на полу почту. Судя по тому, что в доме было тихо и пустынно, его домашняя работница миссис Новотны, похоже, уже ушла, следовательно, его ожидали несколько часов полного одиночества.
Марчелло бегло просмотрел корреспонденцию, а затем, небрежно швырнув ее на столик, прошел в свой кабинет. Эта комната, с толстыми брусьями потолка и камином, сложенным из грубо обтесанных крупных камней, казалась сошедшей со средневековой миниатюры, и, видимо, именно поэтому особенно ему нравилась. Они с Моникой частенько ездили в Таос, покататься на лыжах, несколько раз бывали в Санта Фе и там приобрели все те вещи, которые теперь украшали эту уютную комнатку, – раскрашенные деревянные фигурки тигров, птиц, собак, древнюю керамику и плетеные циновки.
Перейдя в кухню, Марчелло подошел к выходу во внутренний дворик и отпер дверь. В ту же секунду в дом ворвались три громадных датских дога, на радостях едва не сбив хозяина с ног.
– Ах, чтоб вас! – с притворным гневом закричал Марчелло, лаская своих любимцев, и те, понимая, что его строгость напускная, радостно потявкивая и повизгивая от восторга, направились вслед за ним в столовую, где Марчелло взял две банки с собачьей едой и наполнил ею миски, вымытые миссис Новотны. Налив еще воды в третью чашку, он пошел к выходу из дома, и все три животных, громко лая от радостного предвкушения, побежали за ним.
Марчелло поставил еду собакам, а когда те принялись с жадностью ее поглощать, направился к ограде внутреннего дворика. Только теперь ему удалось, наконец, расслабиться после тяжелого дня, вздохнуть полной грудью и посмотреть на панораму Лос-Анджелеса и близлежащих городских холмов. У кормушек, развешанных на деревьях, толклись колибри. Вечер был тих, чист и прохладен, даже без обычного смога, и воздух казался наполненным медовым нектаром распускавшихся весенних цветов.
