Кларисса честно попыталась выполнить данные ей указания. Увы, она никак не могла запомнить заковыристые правила поведения, которые воспитательница постоянно ей повторяла. К тому же Кларисса даже не была уверена, что хочет этого.
Когда она потерла нос тыльной стороной ладони, миссис Баткорт нахмурилась:
– Где ваш носовой платок? Вам ведь уже не шесть лет. О вашем позорном поведении на улице я вообще не говорю. Как я научу вас хорошим манерам, если вы сначала убегаете от меня, потом оскорбляете и при этом не испытываете ни капли раскаяния? Если честно, мне жаль, что вам не шесть лет. Тогда я бы, по крайней мере, смогла применить розги. Возможно, это единственный выход.
Кларисса сначала нахмурилась, затем упрямо вздернула подбородок.
– Меня били и куда сильнее, чем это могли бы сделать вы, но это больше никогда не повторится. Так сказал мой брат. А если вы попытаетесь это сделать, то я выцарапаю вам глаза.
– Брат ввел вас в заблуждение, так что пусть он и... – Неожиданно миссис Баткорт замолчала. Повисла тяжелая пауза.
О Господи! Кларисса ощутила почти такую же досаду, как и ее воспитательница, хмурое выражение лица которой внезапно сменилось неискренней улыбкой. Брат Клариссы, стоя на пороге, бросил на миссис Баткорт такой взгляд, что Кларисса готова была посочувствовать ей.
Мэтью Фаллон выглядел так, словно он вновь очутился на палубе корабля и взирал теперь на несчастного лейтенанта, который запутал линь, его глаза были холодны, в голосе звенел лед.
– Так не разговаривают с леди, миссис Баткорт, тем более, если эта леди – моя сестра.
Миссис Баткорт выпрямилась, при этом сразу выяснилось, что она едва достает Мэтью до плеча. Тем не менее, она постаралась изобразить на лице выражение оскорбленного достоинства.
– Если вы собираетесь уволить меня, капитан Фал-лон, то не тратьте слов попусту, я сама отказываюсь от должности воспитательницы вашей сестры. Никто не сможет сделать леди из этого бесенка. Осмелюсь посоветовать вам отправить ее в школу для умственно отсталых, и желательно в такую, где поддерживается строжайшая дисциплина, а воспитанницы питаются хлебом и водой. Может, хоть это повлияет на вашу сестру!
– Думаю, вам действительно стоит пойти наверх и упаковать свои вещи, миссис Баткорт, – все так же холодно произнес Мэтью Фаллон. – Что касается ваших советов, то они мне ни к чему.
Кларисса была признательна брату за то, что тот не произнес ни слова, когда воспитательница, вскинув подбородок, тяжело прошагала мимо.
Дверь, ведущая в холл, захлопнулась, шаги миссис Баткорт стихли, и лишь после этого Мэтью Фаллон посмотрел на сестру.
На другой стороне кухни повар, размешивая что-то в миске, повернулся к хозяевам спиной, сделав вид, что его здесь нет.
Кларисса молчала. Стоило ли рассказывать брату о том, что она видела на улице? Скорее всего, нет. Правда, Мэтью выглядел несколько разочарованным...
– Кларисса...
– Я знаю, – перебила его девушка. – И, черт возьми, мне жаль, Мэтью. Правда жаль.
– Несмотря на то, что миссис Баткорт оскорбила тебя, в чем-то она права. – Мэтью взял сестру за руку и провел ее в холл. – Тебе в самом деле нужно научиться вести себя, как подобает леди,– произнес он. – Знаю, я виноват в том, что тебя отослали в этот проклятый приют, а затем отдали в услужение, но...
– Я не виню тебя за то, что ты ушел в море, – перебила брата Кларисса, – и тебе вовсе не нужно извиняться. Ты всего лишь хотел заработать немного денег для нас с мамой. Зато ты стал настоящим капитаном корабля во время войны. Если бы этот бесчестный адвокат не отправил меня в приют после смерти матери, я не работала бы няней в доме этого ужасного человека.
– Но ведь это я нашел адвоката, – напомнил Мэтью, и его лицо потемнело. – Сначала он, потом эта страшная надзирательница и жестокий хозяин. Как все это ужасно!
Кларисса вновь вспомнила лицо на улице и вздрогнула. Правда, она так до конца и не была уверена, что на самом деле увидела женщину, которую до сих пор боялась. Возможно, она ей просто привиделась? Мэтью и так нес на себе бремя вины, так зачем же еще больше осложнять его жизнь, рассказывая о мерещащихся ей ужасах?
Заметив, что Кларисса вздрогнула, Мэтью быстро произнес:
– Теперь все позади, Кларисса. Ты в безопасности и никогда больше не будешь брошена на произвол судьбы, обещаю. А сейчас пойди переоденься: твое платье все в пыли и в кошачьей шерсти.
Кларисса посмотрела на кота, сидя неподалеку, он, облизывая лапку, умывал ею мордочку, и его явно не тревожили дурные воспоминания. Для него достаточно было ловить мышей, которые случайно забредали в дом, при этом ему не нужно было следовать никаким правилам, соблюдать этикет и запоминать нормы поведения. На секунду Клариссе даже захотелось поменяться с котом местами.
Вздохнув, она попыталась очистить подол платья, но пыль упорно липла к ткани. Мэтью прав, придется надеть другое.
Кларисса стала медленно подниматься по лестнице с резными перилами в главную часть дома, думая о том, как тяжело ей пришлось, когда она работала прислугой, трудилась день-деньской, получая при этом скудный ужин. Зато тогда ей не нужно было переодевать платья по нескольку раз на дню, сидеть прямо за столом и следить за своей речью.
Девушка снова вздохнула. Их рано овдовевшая мать заботливо следила за детьми, и в свое время Клариссе дали хорошее воспитание, соответствующее ее положению в обществе. Однако за годы жизни, проведенные среди представителей низшего сословия, она почти совсем утратила представление об изысканных манерах и теперь с трудом вспоминала то, что знала раньше.
Возле спальни одна из горничных вытирала перила.
– Руби, не могла бы ты помочь мне переодеться? – обратилась к ней Кларисса.
– Конечно, мисс, – с готовностью откликнулась служанка и, засунув тряпку, которой протирала пыль, в карман фартука, последовала за сестрой хозяина в спальню. Мэтью хотел нанять для сестры камеристку, но Кларисса была еще не готова к такому повороту событий. Ей постоянно казалось, что это она должна ходить по дому с тряпкой, чистить каминную решетку и мыть полы, и никак не удавалось привыкнуть к мысли, что когда-то она была леди и теперь снова ею стала.
Руби расстегнула пуговицы клетчатого платья, и Кларисса с облегчением освободилась от грязной одежды, затем она вымыла руки и лицо в стоявшем в гардеробной тазике и, заглянув в платяной шкаф, выбрала чистое платье с узором из голубых веточек.
– Не хотите причесаться и заново уложить волосы, мисс? – поинтересовалась Руби.
– Да, конечно. – Клариссе было странно сидеть перед зеркалом на стульчике, пока служанка расчесывала ее густые белокурые волосы с проглядывающими то тут, то там рыжеватыми прядками, последние несколько лет она просто заправляла волосы под чепец и спешила заняться работой. Наверное, ей стоило благодарить судьбу за такую перемену, и она действительно была благодарна, но почему-то ей казалось, что это неправильно. Временами Кларисса даже чувствовала себя самозванкой.
