Я прекрасно знаю, что твоя милость закончится в тот же день, когда тебе надоест добиваться меня.
– Дерзишь? – Взгляд его сделался сальным, неприятным, а я только осознала, что это, похоже, уже не первый бокал горячительного в его руках за сегодняшний день. – Но мне это даже нравится. Как насчет того, чтобы выпить за твою семью?
Взглянув на свой бокал, я даже не пошевелилась. Хотела бы выпить воды или отвара, но никаких других напитков на столе больше не имелось. Либо вино, либо янтарная дрянь, которую так жадно уничтожал Каль.
Так и не дождавшись от меня ответа, парень снова выпил и поинтересовался:
– Хочешь, расскажу, чем сегодня занимался?
– Мне все равно, – произнесла безразлично и решила отвлечь себя салатом.
Наколов на вилку овощи и еще котел знает что, я положила искомое в рот и начала усердно жевать, а через несколько секунд уже не знала, за что хвататься. Рот горел, язык нестерпимо жгло, а слезящиеся глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
Не найдя ничего лучше, я схватила бокал с вином и залпом осушила его. Острота не ушла целиком, но притупилась однозначно.
– Зачем столько перца? – выдохнула я, часто дыша.
– Наверное, повар перестарался, – с довольной улыбкой произнес Каль. – Еще вина?
Через несколько минут под пустую болтовню парня я поняла, что сегодня останусь без ужина. Что бы я ни пыталась попробовать, абсолютно все имело ярко выраженный привкус острого перца. Создавалось впечатление, что им было пропитано каждое блюдо, включая десерт.
Осушив еще один бокал, я разочарованно откинулась на спинку стула. Неужели решил взять измором? Заморить голодом – куда уж падать еще ниже? А впрочем, уж лучше умереть от голода, чем добровольно разделить с этим мерзавцем ложе.
– …Жаль, что я пока не могу вывести тебя в свет, – закончил Каль очередные свои пустые размышления, в которые я даже не пыталась вникнуть, и неожиданно предложил: – Может, потанцуем?
– С чего бы? – удивилась я.
– Потому что я так хочу. Ты не можешь мне отказать, Тиана, не помнишь? Любая моя прихоть, любое желание, – произнес он медленно, внимательно наблюдая за мной. – Но сейчас я не настаиваю. Сегодня я много думал и осознал свою ошибку. Понял, что добиваться твоего расположения силой бесполезно. Завтра утром я тебя отпущу. Но сегодня прошу провести со мной этот вечер. Провести так, как если бы ничего этого не было. Как если бы мы снова оказались на маскараде и танцевали под мелодию ночи, а ты с увлечением оттаптывала мне ноги. Тогда ты еще не знала, кто находится под маской, и надеюсь, что со мной настоящим тебе было интересно.
– С тобой настоящим? – переспросила я, пораженная до глубины души. – А все эти дни ты кем тогда был?
– Тем, чье самолюбие было неоднократно уязвлено, – вдруг опустил он взгляд на свои руки, словно ему было стыдно смотреть мне в глаза. – Когда ты живешь с пониманием, что по щелчку пальцев можешь получить что угодно, а на очередной щелчок тебе отвечают щелбаном, это, знаешь ли, выбивает из колеи.
Я не знала, что сказать. Была обескуражена, сбита с толку. Последние четыре дня прошли для меня как в центре беспощадного пламени – в болях и муках, но теперь по всему выходило, что противостоять мне больше некому. Тот, кто по своему желанию стал моим врагом, намеревался меня отпустить из собственного плена.
– А моя семья? – спросила я, ощутив, как от волнения меня бросило в жар.
Стащив с колен салфетку, я начала ею обмахиваться. Разум отказывался верить в происходящее. Неужели все так просто? Завтра утром я просто уйду?
– Утром я отзову надсмотрщиков. Дом оставлю им. Нотариус составит документы на переход права собственности.
– Это… очень щедро с твоей стороны, – не нашлась я что ответить.
– Теперь мы можем все забыть и просто потанцевать?
Я не хотела танцевать. Все во мне не желало прикасаться к Калю, подходить к нему близко, но, коротко кивнув, я поднялась на ноги. И едва устояла. Если бы парень меня не подхватил, крепко обняв за талию, рухнуть бы мне прямо на пол!
– Коварное вино на голодный желудок – не лучший напиток для юной девушки, – произнес он шепотом, склонившись к моим пересохшим губам.
– Не лучший, – подтвердила я, с трудом фокусируя на нем свой взгляд.
Облик парня будто расплывался перед глазами. Шею и щеки пекло. В столовой был растоплен камин, и, казалось, я задыхалась от его жара. Горело лицо, вырез платья и то, что скрывалось под ним.
Стоило Калю сделать шаг в сторону вместе со мной, и голова моя сразу же пошла кругом. Щелчок пальцев, и в столовую кто-то вошел, а следом заиграла тонкая пронзительная песня скрипки.
Один шаг, другой. Я едва ощущала пол под ногами.
Один взмах ресниц, другой. Я видела перед глазами лицо Барсвиля. Его пожелтевшие от сжирающей изнутри страсти глаза, его тонкую мягкую улыбку. Так хотелось прикоснуться к его лицу пальцами, обрисовать овал. Желание ощутить на губах поцелуй казалось просто нестерпимым.
Я так скучала, так сильно скучала. Эти четыре дня в разлуке стали для меня худшим испытанием и…
Замерев в миллиметрах от его губ, я отшатнулась от ведьмака словно от огня. Тело не слушалось, его вело в сторону, но я упрямо устояла, схватившись рукой за спинку стула.
– Нет. Барсвиля здесь быть просто не может, – проговорила я вслух, а язык заплетался. – Не подходи ко мне! – воскликнула я что есть мочи и выставила вперед руку, едва неБарсвиль попытался сделать шаг по направлению ко мне.
Пронзительная мелодия скрипки оборвалась.
– Тиана, что с тобой? Ты не рада меня видеть? – произнесла подделка.
К его губам прилипла незнакомая ухмылка, отчего все лицо, казалось, перекосило. Но и оно расплылось, когда стул под моей рукой не выдержал напора и опрокинулся. Я упала на пол вслед за ним, потеряв единственную опору.
– Ну что же ты, Тиана? Я же пришел спасти тебя, – сделал мужчина шаг по направлению ко мне, и флер, витавший перед его лицом, на мгновение развеялся.
Как можно