— Золоторев!
— В любом случае, для таких игр мы еще не поженились. Вы, кстати, придете на нашу свадьбу?
Дима продолжает нести чушь, чем вызывает красные пятна от злости на лице нашей классной руководительницы. Все одноклассники уже держатся за животы и вытирают слезы от смеха. Я смеюсь вместе со всеми и не могу остановиться, чувствуя при этом, как щеки покраснели от смущения. Меня всегда вгоняют в краску такие разговоры, а тут еще и речь обо мне идет. Но я не собираюсь злиться за это на Диму. Перекошенное лицо грымзы искупили даже мое долгое висение на его плече.
— Золотова! Помоги своему парню замолчать! Сейчас уже директор выйдет, и начнется линейка!
— Жениху, — поправила я ее. — И вы уверены, что вам понравится способ, которым я заставлю его замолчать? Мы же все-таки возле школы. И директор уже вот — вот выйдет, — вокруг вновь взорвалась волна смеха, а Дима с трудом сдерживается, усмехаясь в мою макушку. Что странно, меня совсем это не напрягает, как и его рука на моей талии.
Татьяна Федоровна в ответ только топнула ногой и ушла от нас на крыльцо школы к остальным учителям. Мы точно вывели ее из себя. Это означает, что в ближайшую неделю она нам спуска не даст и будет цепляться к каждой мелочи. Но это того стоило.
— А ты умеешь удивлять. Не ожидал от тебя такого ответа, — Дима впервые так тепло мне улыбнулся.
— Ты просто плохо меня знаешь.
Краем глаза я заметила, как наши одноклассники пристально за нами наблюдают. А его лучший друг уже идет в нашу сторону.
— Ты не мог бы убрать руку с моей талии? Спектакль уже закончился.
— Почему я должен это делать? Ты моя невеста, могу обнимать тебя столько, сколько хочу.
— Всем привет, — подошел к нам Костя с восторгом в глазах. — Слушайте, вы, конечно, красавчики. Такое шоу устроили. Это лучшее первое сентября за одиннадцать лет,
— Привет, Кость. Ты случайно не знаешь, твой друг летом в актерском не учился?
— Причем здесь актерское? — не поняли они оба.
— Ну как же. Ты видимо осваивал систему Станиславского[1]. Так вошел в образ моего жениха, что забываешь из него выйти.
— Мы только что Таньке сказали, что скоро женимся. Как ты себе представляешь наше расставание через пять минут? Это выставит нас идиотами в ее глазах.
Костя так же, как и я, не понимает, что за чушь говорит Дима. Это же была просто шутка. И грымза это прекрасно поняла.
— Слушайте, а это идея, — с азартом в глазах начал говорить Костя. Не нравится мне его довольный вид. Точно сейчас какую-нибудь ерунду скажет. Не зря же они с Димой лучшие друзья. — Это отличная возможность выводить из себя Татьяну Федоровну. Если вы будете перед ней изображать влюбленное сюсюканье, ее будет это бесить. Она же этого терпеть не может.
— Слушайте, а если влюбленное сюсюканье будете изображать вы двое с главной цацей нашего класса, ее вообще удар хватит, — предложила я им в ответ. — Она же человек старой закалки. Представляете ее шок, когда она любовь втроем своими глазами увидит?
Их лица сейчас только на камеру снимать и в рамке на стену вешать. Я даже не могу понять, какая эмоция читается ярче всего — шок, смятение, непонимание или злость.
— Так, я пошел, пока твоей невесте еще какая-нибудь гениальная идея в голову не пришла, — протараторил Костя и испарился в толпе наших одноклассников. Я тоже хотела уйти и найти Катю, но Дима не дал мне и шагу сделать, схватив меня за запястье.
— И как твою светлую голову посетила мысль о любви втроем? — посмотрел он на меня серьезно.
— А в чем проблема? Тебя обидело мое предложение? — я решила похлопать невинно глазками. Уж очень он выглядит напряженным. Хотя я не понимаю его реакции. Настюха только спит и видит охмурить нашего Димочку. И она никак не может понять, как он может отказываться от внимания главной красотки класса. Терпеть ее не могу. Может она и симпатичная, но это не дает ей право смотреть на всех свысока. Крайне неприятная особа.
— Меня обидело скорее то, что я будто тебя оскорбил предложением изображать мою любимую.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Серьезно? Тебя обидело, что я не прыгнула тебе на шею с визгами согласия?! Я понимаю, ты неотразим, рядом с тобой всегда есть девушки, которые смотрят на тебя с раскрытыми ртами и готовы смеяться над любой твоей шуткой, но я не из их числа. И не нужно обижаться на это.
— Я ведь не предложил тебе стать моей девушкой. Всего лишь недельку — другую изображать невесту. И все это для благого дела, между прочим. Неужели тебе не понравилось, как Танька от безысходности аж ногой топнула? — мне так хочется ударить по его самодовольной ухмылке.
— Ты хоть понимаешь, как это глупо? Нам даже восемнадцати нет, какие жених и невеста? Разок пошутили и хватит. И вообще, не боишься своих поклонниц распугать?
— Не боюсь, у меня никогда не было проблем найти себе девушку, — ответил он с гордостью. Ненавижу, когда парни начинают изображать из себя альфа — самцов. — Может это ты боишься, что я кого-то из твоих поклонников спугну?
— В отличии от тебя, я не размениваюсь по мелочам и с кем попало не встречаюсь. Так что мне плевать, если псевдожених кого-то спугнет, — ну не буду же я признаваться, что у меня нет никаких поклонников.
— Значит, ты все-таки согласна? — вот зачем столько надежды в голосе? Теперь я чувствую себя виноватой, хотя даже не понимаю в чем.
— Давай обсудим все это за пиццей.
— Отлично. Тогда после школы сразу к тебе, — он так улыбается, будто выиграл приз. — А пока мы все не обсудили, придется изображать влюбленную пару, — его рука снова легла на мою талию, а макушка чувствует его дыхание.
Мне хочется зарычать, топнуть ногой и уйти, но заместо этого я отвечаю:
— Ладно!
[1] Система Станиславского — самая известная техника актёрской игры, о которой знают далеко за пределами кино. Она лежит в основе того, что принято называть актёрским методом. Его суть заключается в том, что актёр стремится по — настоящему переживать эмоции своего персонажа, перевоплотиться в него.
Глава 2
Ни на классном часу, ни на уроках я не смогла сосредоточиться. Все пыталась понять, почему Дима сегодня так странно себя ведет. И зачем ему продолжать спектакль с влюбленными? В это ведь мало кто поверит. Все знают, что у нас сложные взаимоотношения. И хоть мы уже давно нормально общаемся, я все равно веду себя настороженно рядом с ним.
После школы мы пришли ко мне и заказали пиццу. От задумки с арбузом отказались. Пока ели, разговаривали на сторонние темы и не обговаривали сегодняшнюю шутку. Но я не могу не думать о том, как мы дошли до того, что сидим в моей гостиной, пьем лимонад и даже не пререкаемся.
— У тебя уютная квартира, — произнес Дима.
— Да, наверное, — ответила я, окинув взглядом комнату, в которой знаю каждую царапинку.
Обставить гостиную нам также помогал дизайнер, как и прихожую. Наши с папой комнаты мы уже обустраивали сами. И если в прихожей у нас стены холодного кофейного оттенка, а шкаф для верхней одежды, комод и пуф цвета «темный бодега», то вся гостиная выполнена в светлых тонах. Стены покрашены в кремовый цвет, большое окно закрывают белоснежная матовая тюль и чуть плотнее бежевые шторы. У одной стены стоит большой диван из экокожи в цвет стен, за которым висит четыре фотографии старого дуба в разные времена года. Возле дивана стоит стеклянный журнальный столик. У стены напротив стоит гостиный гарнитур в белом глянце с телевизором сорок три дюйма.
— Ты выглядишь обеспокоенной. О чем думаешь?
— О твоем странном поведении.
— Почему оно странное? — искренне удивился одноклассник.
— Это ты мне скажи. Зачем ждал меня утром и захотел провести сегодняшний день со мной?
— Просто захотел пойти с тобой в школу. А идея провести с тобой день пришла спонтанно. Зачем ты все усложняешь?
— Не знаю, чего от тебя ожидать. Вот и пытаюсь понять, что происходит, — я решила ответить правду.
— Ничего не происходит, плохого уж точно.
