– Спасибо, – девчонка скованно дёрнулась, слезая со стула, и ушла в другой конец бара, в надежде не натолкнуться на кого-либо ещё. Несмотря на всю комичность данной ситуации, картина, нарисованная судьбой, была невеселой. Печально это всё, удручающе как-то.
Я достал новую сигарету, взамен предыдущей, и снова закурил.
– А чем ты занимался, до того как к нам попасть, Гунзо? – сам не понимая зачем, я поинтересовался прошлым нашего силача, хотя особо не придавал ему значения.
– Коробки таскал, спал на складе и думал, чем бы заняться таким интересным, – ответил Гунзо, с нескрываемым сарказмом, потоком извергающимся из его нутра.
– Я серьезно. Кто ты такой, амбал?
– Ты в чем-то хочешь меня обвинить? – напарник подскочил на стуле от неожиданности. Он медленно приподнялся, и обогнув столешницу корпусом, уставился на моё лицо, глядя прямо в глаза. – Не слышу ответа.
– Остынь, приятель, – выпустив облачко дыма в потолок, я положил руку на его плечо, призывая сесть обратно. – Не привлекай внимание, хорошо?
– Еще раз откроешь свой рот, я…
– Уже боюсь, не продолжай.
Гунзо насупился, и через десять минут молчания и игры в гляделки мы вышли из здания, на прощание кинув пару купюр на стойку бармена, благо с деньгами проблем у нас не было, ведь вскрыв инкассаторский грузовик, трудно оказаться ни с чем. Дверь кабака скрипнула в ночи, и мы вынырнули на улицу, покрытую тенями и сумраком. Луна повисла надоедливым насекомым, преследуя нас своим монотонным светом, выхватывая очертания и оттеняя окружение. Гунзо шумно и часто дышал: из-за собственного веса, он с натягом мог передвигаться в темпе, а про бег и говорить не стоит. Да он мог конечно внезапно рвануть вперёд или устроить марш-бросок на несколько десятков километров, но это всё плохо сказывалось на его здоровье. Что было легко объяснимо – Гунзо синтетик. Мышечная масса, причем такого объёма как у него, явно была набрана искусственным путём, и организм не может приспособиться к таким нагрузкам, которые псевдосилач на себя взял. И вся эта внешняя тучность сто процентов не работа стероидов, а чего-то более существенного. Хотя выглядел он вполне устрашающе, да и бока намять мог изрядно. Я сам видел, как он отфутболил какого-то олуха, что по собственной глупости назвал его недалёким, да так сильно, что грудная клетка того счастливчика превратилась в блин. Буквально.
Мы свернули с дороги и пошли через небольшую чащу, из самых различных пород лиственных и хвойных деревьев, кустарников и примитивных растений, от травы до сорняков.
– Лес Тысячи, Гонзо, самый большой заповедник во всём Авридиуме, – сказал я, втягивая свежий воздух, резко отличающийся от того, что был на окраине города, – и всё бесплатно.
– Тебе лишь бы за просто так, – ядовито фыркнул амбал.
– Ну а кто любит платить?
– Ну точно не мы, – Гонзо улыбнулся, а после и вовсе разразился смехом, и, сначала, я подумал, что грохот в глубине леса, это лишь эхо его голоса, поглощенное зарослями, и отраженное обратно, но синтетик поспешил убедить меня в обратном.
– Ты это слышал?
Мы оба насторожились и стали вглядываться в густоту частых стволов деревьев, ведь кто-то всё-таки мог добраться до оставленных нами напарников, хотя мы сами с трудом могли их найти. Грохот повторился, и мы ринулись к убежищу.
– Надеюсь мне это всё послышалось, – протянул сквозь короткие и интенсивные выдохи Гунзо.
– Я тоже на это надеюсь.
***
– Так, а теперь аккуратненько снимаем повязку, – Солом растягивал практически каждое произнесенное слово, убирая ткань с лица Оми. – Приглуши-ка свет, Кая.
Я протянула руку к щитку и опустила, через один, язычки выключателей. Комната заметно потемнела, и лишь струящийся из коридора желтоватого оттенка свет, помогал что-либо разглядеть.
– Вот так, – с почти отцовской заботой наш землерой закончил сматывать марлю и потянулся за заранее намоченной тряпочкой, чтобы умыть лицо Оминато. – Сама понимаешь, после такого продолжительного отсутствия зрительного контакта, как у него, глаза совершенно неприспособлены к принятию световых лучей на…
Но договорить Солом не успел: еще секунду назад лежавший без сознания негласный лидер отряда вдруг изогнулся и распахнув веки принялся крушить взглядом окружение, а в частности своды потолка недостроенного бункера, брошенного во время Стальной войны, который только успели залить бетоном и провести свет, после чего фронт боевых действий резко сместился южней, и убежище оставили, не раскрыв его местоположение никому. Мы же натолкнулись на него совершенно случайно, благодаря Солому.
– Да чтоб тебя, – старик кувыркнулся в сторону от Оми и скрестил пальцы обеих рук в замок у себя перед носом. – Берегись.
Свет заморгал, и в мерцании были видны летящие с высоты камни, вперемешку с кусками железобетонных пролетов, которые так и норовили нас раздавить. Солом закряхтел, и падающие осколки смерти зависли в паре метров от пола.
– Укгх, – могу поклясться что он был готов разойтись по шву в этот момент. – В сторону.
Из последних сил землерой откинул в дальний край обломки и слегка пошатнулся от напряжения.
– Фух, предупреждал бы, что ли.
Оми конечно же не ответил на его замечание, так как почти сразу потерял сознание.
– И что это было?
– А кто его знает, – даже в такой ситуации Солом оказался немногословен. – Терра-Котон: Схлопывание.
Бункер тряхнуло, и разорванные края породы, лежащие над образовавшейся дырой, сначала слегка дрогнули, а затем шумно двинулись друг на друга и сомкнулись над потолком.
– Так-то лучше.
Старик плюхнулся на пол и начал пристально вглядываться в фигуру, что без чувств лежала на скомканном спальном мешке. Осознание произошедшего пришло только сейчас, и страх плотным комком подступил к горлу. Я робкими шагами направилась в сторону Оми, не зная чего еще ожидать. Его грудь покрывали следы свежей крови, а лицо потеряло в цвете, став похожим на восковую маску. Волосы расстелились по полу, слившись с окружающей нас темнотой.
Конец ознакомительного фрагмента.
