Голова уже шла кругом, поэтому устало откинулась на подголовник и уставилась в окно на мелькающие огни.
Осталось еще одно, последнее громкое дело, а потом я уберусь отсюда, чтобы никто не знал куда. Оставлю все плохое позади и заживу как нормальный человек. Куплю дом где-нибудь на море, возможно даже заведу собаку.
И цветы. Обязательно посажу у крыльца белые лилии.
Дорога убаюкивала, поэтому когда мы прибыли к моему дому, глаза почти слипались. И не смотря на то что они слезились и чесались от долгого ношения линз, спать хотелось неимоверно.
— До свидания, — рассчиталась с водителем и прижав к себе тяжелую сумку зашагала в подъезд, прикладывая к двери мангитку. Вошла в пропахшее сыростью помещение, и пульс ошибся на пару ударов. Так бывает, когда внезапно накрывает легкой паникой, только вот ее источник неясен.
Безотчетно нахмурилась и игнорируя лифт зашагала по лестнице, торопливо перебирая ступени. На последней запнулась и едва не растянулась на площадке второго этажа, видимо усталость конкретно косит.
К двери подошла на автомате, выуживая из сумки связку ключей. Вставила ключ, но вместо двух оборотов понадобился только один и дверь открылась.
Пульс ускорился еще на пару ударов.
Вошла в прихожую, откладывая сумку на пол, а глаза напряженно осматривали обстановку вокруг. Ощущение тяжести в груди нарастало и пульс начал отдаваться в виски. В горле рос неприятный ком, но я прогоняла эту панику. Ну с кем ни бывает, забыла закрыть дом на два оборота, ерунда, день-то не задался.
Крепче сжала ладонь с ключами наружу, машинально, чтобы защититься если понадобится.
Сняла с ноги один тапочек, и по ушам резанул едва уловимый шелест с кухни.
Пульс сорвался с цепи, и шум ударов сердца нарастал, виски ломило, и я еще напряженнее вгляделась в темный коридор. Сунула ногу обратно в тапок и сделала маленький шажок по коридору.
И в эту секунду стальная хватка размазала меня по каменному телу ночного гостя, и вдох застрял в горле.
— Дернешься, хуже будет… — стянул сгибом локтя шею, не давая дышать, вцепилась в удавку, но его рука такая огромная и сильная, что сдвинуть невозможно. Вторая рука как змея обвила талию и ноги оторвались от земли.
Повисла прижатая к огромному телу и не могу вдохнуть. Кровь грохочет в ушах и его ровное слегка сбившееся дыхание обжигает ухо.
— Без фокусов, — глубокий баритон прошелся по ушам грубостью тона, и я смогла лишь пискнуть, когда на секунду хватка усилилась, а потом рука на шее начала расслабляться. Незнакомец ослабил нажим, и я начала жадно глотать кислород как будто вынырнула из ледяного колодца. — Ответишь на мои вопросы, останешься жива.
Ощутила под ногами спасительную землю и дернулась в сторону, но не успела сделать и шага. Разгадал, швырнул к стене и накрыл своей тенью, отрезая пути к побегу.
— Я предупреждал тебя… — обхватил шею стальной хваткой, боль как раскаленный прут прошила тело и ударила в мозг. А потом тьма поглотила, и я потеряла сознание.
Очнулась как-то резко. Так же быстро, как и вырубилась. Открыла глаза, и поняла, что руки связаны пластиковым хомутом. Лежу на полу в коридоре, а этот громила возится за моим ноутбуком и просматривает видео сегодняшнего признания. Вот дьявол!
— Очнулась. Отлично.
Встает из-за стола на кухне и подходит ко мне, поднимая за капюшон на кофте. Та натягивается на шее и едва не перерезает мне глотку. Никогда больше не буду такие носить. Поднимаюсь на ноги и дрожу, боясь поднять голову и посмотреть на этого огромного верзилу, а он, напротив, сжимает мой подбородок и заглядывает в мои слезящиеся от линз глаза.
— Чем опоила этого? — кивает в сторону ноутбука, прошивая прямым немигающим взглядом. От страха внутренности скручиваются узлом, и тошнота подкатывает к горлу, и я не могу разлепить побелевшие губы. Разжимает пальцы на подбородке и перемещает ниже на шею, которая чудом не свернулась после его удушения. Мое молчание злит, и этот огромный и сильный зверь делает еще шаг ко мне и встает вплотную. — Отвечай, — чеканит с нажимом, а я отворачиваю голову в сторону. — Что за яд ты ему подсыпала?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Молчу, ощущая тяжесть его тела и грубость хватки.
— На кого ты работаешь? — встряхивает за плечи и боль простреливает тело. — Будешь молчать?
Грубо разворачивает к стене лицом, прижимает всем телом и страх мгновенно сковывает нутро.
— Не хочешь по-хорошему… — его рука скользит к пуговице на моих шортах, и крупная дрожь прошивает тело.
— Ладно, — срываюсь хрипло. — Я все скажу, только отпусти.
Мой голос как писк мыши по сравнению с его басом. Огромная тень впечатала меня в стену, и рука замерла на ширинке, так и не расстегнув ее до конца. Чувствую твердость его тела своим, и мурашки прошивают кожу снова и снова заставляя пульс сбиваться.
Руки, сдавленные хомутом, горят, видимо сильно затянул. Но кольцо не снял, а это значит у меня есть крошечный шанс спастись. Разворачиваю металл на пальце печаткой внутрь, а потом аккуратно сдвигаю маленький диск в сторону оголяя металлический шип под ним.
— Отпусти… — веду плечом, пытаясь стряхнуть мощное тело, но он все еще туго прижат и мне не удается выровнять дыхание. Скачок адреналина пьянит голову, и хватка ослабевает, а я начинаю медленно оборачиваться к этому зверю, чтобы мой план удался. — Развяжите руки.
Как только расстояние между нами позволяет мне согнуть локти и поднять связанные кисти, вскидываю подбородок и с плохо скрываемым триумфом ударяю шипованным кольцом по мощной шее ночного гостя.
Яд действует мгновенно, но мужик успевает схватиться за крошечную ранку из которой начинает сочиться кровь.
— Сука! Что ты… — с грохотом падает на пол в прихожей, а я мысленно отсчитываю секунды, когда его вырубит, потому что доза яда в кольце конская, и действует быстрее обычной. — Тварь. Надо было убить тебя.
Голова откидывается на пол со стуком, значит подействовало. Перешагиваю через его ноги и вхожу в кухню дрожащими руками доставая из стола нож. Перерезаю хомут с явным облегчением растирая запястья. Извлекаю флешку из ноута и сгребаю с дверной ручки рюкзак. Толкаю туда гаджет и вещдоки и иду в комнату снова перешагивая через валяющееся на полу огромное тело.
Верзила следит за каждым моим шагом, но больше ничего не говорит. Лишь прожигает своим взглядом, от которого кровь в венах сворачивается, поэтому стараюсь не смотреть на него. Скидываю в сумку вещи, которые понадобятся на первое время и достаю паспорт, деньги и баночки с ядами — все ценности, понимая, что в квартиру больше не вернусь.
Как только со сборами покончено, надеваю рюкзак и иду к выходу, перешагивая через лежащее на полу тело. Приближаться к нему страшно, но за дверью меня ждет свобода, поэтому торопливо перешагиваю громилу, и подхожу к двери. Берусь за ручку, но ледяной, как металл в мороз, голос прошибает до костей неприкрытой ненавистью и явной угрозой.
— Ты ответишь за все что сделала сейчас. Своей гребаной шкурой, сука.
Делаю вдох и толкаю дверь, стараясь сделать голос как можно более ровным.
— Сначала догони…
3
Из дома выскочила с диким облегчением, пока паралитический яд его не отпустит, у меня есть где-то сутки. За это время надо успеть свалить из города и желательно из страны, но это слишком идеально, и вряд ли получится.
Набираю номер Олежки и голос спросонья с нотками растерянности скрипит в трубке.
— Ты чё Миронова? — зевает, ненадолго затихая. — Совсем офигела. На часы смотрела?
Бегу по тротуару в сторону отдела и дыхание сбивается от страха вперемешку с адреналином.
— Олеж, надо вещдоки передать. Кто там у вас сегодня дежурит?
Видимо бывший одноклассник слышит мою конскую отдышку, потому что в секунду его голос серьезнеет, и друг уже бодрее отвечает.
— Там сейчас Лемеха, ему нельзя. Он не в теме. Можешь домой завести, или давай встретимся где-то.
— Я забегу. Через минут двадцать. Только Олеж, в этот раз ты все сам.
