Я стоял в этом «полуподвальном» храме, некогда прекрасном, но низведенном советской действительностью до его нынешнего состояния. Оставалось не молиться, а только сострадать.
После молитвы занял очередь на исповедь.
Больше я в храм не заходил — расхотелось...
В тиши островного леса только и чувствуешь прежнее величие Валаама. Тишина и покой. Лишь редкие экскурсанты успевают заглянуть сюда. Здесь и закончилось мое паломничество. Сколько же чувств и мыслей всколыхнуло оно! Особенно после беседы с председателем сельсовета Анатолием Михайловичем Свинцовым.
На Валааме, оказывается, развернулась война... Первое, что потребовала церковь, получив Валаам: «Освободите остров. Это наш остров! Он всегда был нашим». Казалось бы, верно. Что ответили местные жители? «Нам уезжать некуда, монастырь вы бросили, он был ничейный, вернее, народный, как и все у нас, и вообще «мы давно так живем». Тоже вроде бы верно.
Монастырские власти предложили построить дом в Сортавале — городе на берегу Ладоги — для всех, кто пожелает уехать. Но таковых пока, кажется, не нашлось. Тогда... Вопрос ставится о насильственном выселении.
Интересно живут теперь на Валааме. Интересное христианство возрождается в Союзе. И кто только научил его на насилие отвечать насилием? На зло — злом?
Жители Валаама — это же будущая паства. Как же можно ее гнать? И куда? Свет христианского монастыря, когда зажжется, осветит ей первой дорогу к храму Христову. А потом всем нам, своим будущим паломникам и помощникам. Иначе... Иначе то будет уже не христианство — пародия на него.
Особенно огорчил председатель сельсовета, когда сказал, что монахи, люди в основном молодые, отказались пускать корни на святом острове, мол, не хотим терять московскую и ленинградскую прописку. И это — нынешние слуги Господни? Боже, они, как слепые, не ведают, что творят, спаси их.
Воистину «хомо советикус» примеряет рясу на кожаную тужурку. Что же сделалось с нами? Возрождаем церковь — палкой, религию превращаем в модную забаву... Неужели зло так глубоко въелось в нас?
Отходили от пристани вечером. Недавней торжественности на душе, конечно, не было. Была усталость и тоска. Дул резкий ветер, и Ладога волновалась все сильнее, пока не всколыхнулась штормом.
Штормило и на душе.
«...берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: «я Христос», и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь; ибо надлежит всему тому быть. Но это еще не конец» (Евангелие от Матфея, глава 24, 4—6).
Волны били о борт нашего теплохода всю ночь — шторм бушевал до утра. А утром взошло солнце, и настал новый день.
Остров Валаам Михаил Антонов Фото В. Грицюка и В. Семенова
Королевский флагман
И стория «Кроны» хорошо известна в Швеции. В 1668 году этот военный корабль был спущен на воду, а уже летом 1674 года флагман шведского королевского флота «Крона» устроил роскошный прием в честь короля Карла XI. Эффектно украшенный деревянной резьбой, покрытый позолотой корабль имел 197 футов длины, 2350 тонн водоизмещения и был одним из самых больших в то время. Непревзойденная по вооруженности «Крона» несла на своих бортах 126 пушек. Она была гордостью Карла XI и самым мощным кораблем его флота.
В 1676 году «Крона» была послана сражаться на Балтику вместе с другими шестьюдесятью шведскими военными судами. Дания поклялась отвоевать свои балтийские провинции, захваченные шведами примерно два десятилетия до того, а голландцы присоединились к датчанам после объявления войны.
В первом сражении против объединенного датско-голландского флота «Крона» дралась успешно. Маневрируя позади датского адмиральского флагмана, своим бортовым залпом она пробила в его корме такую дыру, что, по словам одного шведского канонира, можно было проехать через нее на карете, запряженной четверкой лошадей! Однако это была единственная победа «Кроны». Неделей спустя флоты опять сошлись около острова Эланд. Под всеми парусами, при порывистом ветре «Крона» сделала резкий поворот, чтобы встретить противника. Этот маневр оказался смертельным — огромный корабль опрокинулся набок, погрузив пушечные порты в воду. Как только мачты и паруса коснулись воды, страшный взрыв расколол его пополам, и «Крона», которую строили целых семь лет, всего лишь за несколько минут ушла под воду, а вместе с ней 850 человек. До сих пор ее гибель остается в шведской военно-морской истории одной из самых величайших потерь.
Известный морской историк и инженер Андерс Франсен давно интересовался историей «Кроны». В 1950 году он предпринял первые попытки поисков ее останков, в том месте, где, как считалось, они покоятся. Поиски ни к чему не привели, и Франсен начал исследования стокгольмской бухты. Здесь в 1956 году он и обнаружил столь же знаменитую, из числа затонувших кораблей XVII века, «Вазу».
Как и «Крона», «Ваза» не была рассчитана на то количество пушек, которое на нее загрузили. В итоге при налетевшем шквале, потеряв остойчивость, она опрокинулась и затонула около Стокгольма в самом начале своего первого плавания в 1628 году. Через три с лишним столетия Франсен поднял ее неповрежденной, и она была установлена для постоянного осмотра около Стокгольмской гавани. В 1979 году Франсен возобновил поиски «Кроны» в водах Балтики к востоку от Эланда.
Место гибели судна долгое время оставалось невыясненным. Судя по свидетельствам того времени, сражение происходило в нескольких милях к востоку от прибрежной деревушки Халтерстад, где несколько дней спустя на берег вынесло тела моряков «Кроны». Площадь, которую предстояло обследовать, была огромной — многие и многие квадратные мили морского дна, а предмет поисков относительно невелик: при взрыве судно вполне могло развалиться на куски.
Во время поисков «Вазы» Андерс Франсен работал один, но, чтобы найти «Крону», необходимы были коллективные усилия. В этой работе ему помогали трое друзей и коллег-инженеров: Бенгт Гризелл, Стен Альберг и Бенгт Бёрьессон. Вместе они снарядили небольшое исследовательское судно с гидролокатором и в июле 1979 года отправились на поиски «Кроны».
С самого начала им мешало частое явление на Балтике — термоклины, или колебания уровня воды при резких изменениях температуры. Эти колебания служат помехой гидролокатору, а магнитометр, который они стали применять позднее, порой оказывался чересчур чувствительным. Один раз, когда этот прибор тащили на канате опущенным глубоко под воду, он зарегистрировал грозовую бурю, разразившуюся в восьмидесяти милях от этого места — на советской стороне Балтики!
К разочарованию археологов, первый сезон не принес никаких результатов — они исследовали больше тринадцати квадратных миль морского дна, не найдя ничего. Создавалось впечатление, что «Крона» не просто развалилась на части, но что эти части лежат на дне, занесенные толстым слоем морского грунта. Тем не менее они решили попытаться еще раз.
Удача нашла Франсена и его коллег спустя год, в один из августовских дней, когда они буксировали магнитометр на канате вдоль дна точно к востоку от Халтерстада. Стрелки на панели прибора, находящегося на борту судна, вдруг стали дергаться, фиксируя значительную массу металла внизу. Примерно в этом же месте девять лет назад спасательное судно, принадлежащее шведским военно-морским силам, подобрало несколько дубовых досок, явно пролежавших под водой долгое время. Переговорив об этом, они решили спустить вниз телевизионную камеру.
Надолго археологам запомнится тот момент, когда они впервые увидели «Крону». Под 36-метровым слоем воды лежали орудия, рассыпанные по морскому дну среди нагромождений корабельных балок,— больше полдюжины красивых бронзовых стволов. В то время как камера с дистанционным управлением показывала их, Андерс Франсен безмолвно ожидал какого-нибудь доказательства того, что его тридцатилетние поиски подошли к концу. Вскоре на стволе одной шестифунтовой пушки высветилась надпись: «Vive le roi —1628». Дата этого открытия — 8 августа 1980 года, а место — четыре мили к востоку от шведского острова Эланд. Пушки принадлежали «Кроне».
Как большинство флагманских кораблей того времени, «Крона» была плавающим музеем трофеев. Ее вооружение состояло из пушек стран всей Европы, захваченных в сражениях или купленных у литейных заводов. Самая старая, которую в конце концов извлекли, была немецкая, отлитая в 1514 году — больше чем за полтора века до того, как «Крону» спустили на воду. Вполне может быть, что это орудие носили на своих бортах больше полдюжины различных военных кораблей, прежде чем оно утонуло с «Кроной». Другие пушки отливались в Швеции, Дании, Австрии и во Франции.
