Папа не только вытащил меня, но и позаботился, чтобы все упоминания о моем участии в этом инциденте из документов исчезли. Это политиканское фокусничество в будущие годы лишило множество копов сна. Даже слона найти легче, если взять его след с самого начала охоты.
Папа меня не корил.
– Все мы допускаем ошибки, сынок, – сказал он. – Я понимаю, что ты пытался сделать, но ты взялся не с того конца. По закону ты еще ребенок, хотя вымахал с мужчину. Пожалуй, тебе пора и мыслить по-мужски.
Я расстался с прежними приятелями, снова стал регулярно посещать школу и устроился на неполную ставку экспедитором одного склада в Бронксвилле. Папу это обрадовало – обрадовало настолько, что он купил мне «Форд» с пробегом, который я прокачал, превратив в настоящую ловушку для лисок.
Если мне на кого и возлагать вину за свои будущие нечестивые поступки, то на этот «Форд».
Этот «Форд» разорвал все нравственные фибры моей души. Он свел меня с девушками, и я потерял голову на добрых шесть лет. Это были чудесные годы.
Несомненно, в жизни мужчины есть и другие периоды, когда либидо затмевает его здравомыслие, но ничто так не давит на префронтальные доли, как постпубертатные годы, когда в голове творится кавардак и каждая встречная роскошная цыпочка только увеличивает напор. Конечно, в свои пятнадцать лет я кое-что знал о девочках. Они устроены иначе, чем мальчишки. Но не знал почему, пока однажды, остановив свой прокачанный «Форд» на красный свет, не заметил девушку, уставившуюся на меня и на мой автомобиль. Заметив, что привлекла мое внимание, она проделала глазами нечто эдакое, тряхнула передом и извернулась задом, и внезапно я захлебнулся собственными мыслями. Она сломила плотину. Не помню, ни как она оказалась в машине, ни куда мы отправились после этого, но помню, что она вся была шелковой, мягкой, уютной, теплой, благоухающей и абсолютно восхитительной, и я понял, что нашел контактный спорт, которым могу искренне наслаждаться. Она вытворяла со мной такое, что могло бы увлечь колибри прочь от гибискуса и заставить бульдога порвать цепь.
Меня отнюдь не впечатляют современные тома о женских правах в спальне. Когда Генри Форд изобрел «Модель Т», женщины сбросили свои панталоны и секс стал доступным на дорогах.
Женщины стали моим единственным пороком. Я ими упивался. Мне их всегда было мало. Я просыпался с мыслью о девушках. Я засыпал с мыслью о девушках. Сплошь обаятельных, длинноногих, головокружительных, фантастических и чарующих. Я пускался в изыскательские экспедиции за девушками на рассвете. Я выбирался ночью, чтобы рыскать в их поисках с фонариком. Дона Жуана донимало лишь легкое тепло по сравнению с пожиравшим меня жаром. Я был одержим кисками.
После первых стычек я тоже стал обаятельным любовником. Девушки вовсе не обязательно разорительны, но даже самая резвая фройляйн время от времени рассчитывает на гамбургер и «колу» – просто для поддержания сил. Я же едва зарабатывал на хлеб, так где уж там думать о масле. Мне нужно было изыскать способ потрясать мошной.
Я воззвал к папе, понятия не имевшему о моем открытии девушек и сопутствующих им радостей.
– Папа, очень клево, что ты дал мне машину, и я чувствую себя дебилом, прося о большем, но у меня проблемы с этой машиной, – взмолился я. – Мне нужна кредитная карточка на бензин. Мне платят лишь раз в месяц, а со всеми школьными ланчами, походами на матчи, свидания и всякое такое у меня порой не хватает бабок, чтобы заплатить за бензин. Я постараюсь оплачивать счета самостоятельно, но обещаю не злоупотреблять твоей щедростью, если ты позволишь мне завести карточку на бензин.
Я был речист, как ирландский барышник, и в тот момент вполне искренен. Поразмыслив над просьбой пару минут, папа кивнул.
– Ладно, Фрэнк, я тебе верю, – с этими словами он извлек из бумажника свою карточку «Мобил». – Бери эту карточку и пользуйся. Отныне я больше не стану расплачиваться с помощью «Мобил». Это будет твоя карта, и в разумных пределах оплачивать счета должен будешь ты, когда они будут приходить. Я не буду тревожиться, что ты обманешь мое доверие.
А следовало бы. В первый месяц уговор сработал как часы. Когда пришел счет «Мобил», я оплатил платежное поручение на означенную сумму и отправил его нефтяной компании. Но этот платеж обобрал меня до нитки, и я снова оказался повязан по рукам и ногам в своих неустанных исканиях девушек. Во мне начала закипать досада. Как ни крути, стремление к счастью – неотчуждаемая американская привилегия, не так ли? Я чувствовал себя лишенным своих конституционных прав.
Кто-то однажды сказал, что честный человек – фикция. Наверное, автор этого высказывания был мошенником. Это излюбленный аргумент прощелыг. По-моему, уйма народу представляет себя в роли суперпреступников, международных похитителей бриллиантов или что-то типа того, но все это ограничивается их фантазиями. Я думаю, еще уйма народу время от времени испытывают настоящее искушение совершить преступление, особенно если можно хорошо погреть руки, да притом им кажется, что их с этой аферой не увяжут. Обычно такие люди искушению не поддаются. Им присуще прирожденное восприятие добра и зла, и верх берет здравый смысл.
Но есть и тип личностей, чье стремление к первенству попирает рассудок. Определенные ситуации провоцируют их точно так же, как альпиниста высокий пик – одним лишь фактом своего существования. Добро и зло в расчет не входят, да и последствия тоже. Эти люди считают преступление своего рода игрой, и целью является не только барыш; успех предприятия куда важнее. Разумеется, если прибыль будет обильной, это тоже приятно.
Эти люди – гроссмейстеры преступного мира. Как правило, они наделены гениальным интеллектом, и их воображаемые кони и слоны всегда атакуют. Шанс получить мат они даже не рассматривают. Их неизменно поражает, когда их облапошивает коп со средним уровнем интеллекта, а этого копа неизменно поражают их мотивы. Преступление вместо головоломки? О господи!
Но меня на первое мошенничество толкнул отнюдь не дух соперничества. Я нуждался в деньгах, да еще как! Всякий, кто хронически помешан на девушках, нуждается во всей финансовой поддержке, какая только доступна. Впрочем, я даже особо не парился из-за нехватки средств, когда в один прекрасный день остановился на заправке «Мобил» и углядел большой плакат перед стойкой с шинами. «ПОСТАВЬТЕ СВОЮ ПОДПИСЬ НА ЧЕКЕ “МОБИЛ”, И МЫ ПОСТАВИМ КОМПЛЕКТ ШИН НА ВАШУ МАШИНУ», – гласил плакат. Тогда-то я впервые и смекнул, что карточка «Мобил» годится не только для бензина и масла. Шины мне не требовались – на «Форде» они были практически новые, – но пока я разглядывал плакат, меня внезапно озарила четырехходовая комбинация. «Черт, а ведь это даже может сработать», – подумал я.
Выбравшись из машины, я направился к заправщику, попутно являвшемуся и владельцем заправки. Благодаря множеству пит-стопов, которые я делал на этой заправке, мы с ним состояли в шапочном знакомстве. Бизнес на этой не слишком оживленной заправке шел ни шатко ни валко. «Я бы зарабатывал больше, если бы просто работал на заправке, а не рулил ею», – пожаловался он как-то раз.
– Во сколько мне обойдется комплект белобоких? – поинтересовался я.
– Для этой машины – 160 долларов, но у вас хороший комплект покрышек, – возразил он, устремив на меня взор, красноречиво говоривший, что он чутьем угадал намечающееся предложение.
– Ага, новые шины мне вообще-то не нужны, – согласился я. – Но у меня сейчас отчаянная денежная чахотка. Знаете, что я сделаю? Я куплю комплект этих шин по этой карте. Только шины не возьму. Вместо них вы дадите мне 100 долларов. Шины останутся у вас, а когда мой папа заплатит за них «Мобилу», вы получите свою долю. Вы с самого начала не в накладе, а когда продадите шины, все 160 долларов пойдут в ваш карман. Что скажете? У вас будет денег как грязи, чувак.
Он вглядывался в меня с огоньком раздумчивой алчности в глазах.
– А что скажет ваш старик? – настороженно полюбопытствовал он.
– Он на мою машину даже не смотрит, – пожал я плечами. – Я сказал ему, что мне нужны новые шины, и он велел мне взять их по карте.
Но он никак не мог отделаться от сомнений.
– Дайте поглядеть ваши права. Может, карточка краденая, – сказал он. Я вручил свои юношеские права, где значилась та же фамилия, что и на карте.
– Тебе всего пятнадцать? Выглядишь ты на десять лет старше, – сказал владелец заправки, возвращая их мне.
– У меня за плечами много миль, – улыбнулся я.
Он кивнул.
– Надо позвонить в «Мобил» и получить одобрение, это обязательно при любой крупной покупке. Если дадут добро, то мы договорились.
Я продолжал проворачивать аферу с кредитной картой, хоть и осознавал, что облапошиваю папу.
С заправки я выкатил с пятью двадцатками в бумажнике. Я был просто пьян от счастья. Поскольку я еще не отведал вкус первого глотка алкоголя, я не мог сравнить это ощущение, скажем, с кайфом от шампанского, но это было самое восхитительное чувство, какое я когда-либо испытывал на переднем сиденье автомобиля.
