уточняет мама.
— Да.
Я стараюсь не обращать внимания на ступор в ее добрых глазах, но не получается.
Не дожидаясь ответа, прохожу на кухню. Наскоро мою руки и тянусь в ящик за кружкой.
В наступившей звенящей тишине мама молча включает чайник. Его шум кажется пугающе громким.
— Что же случилось, дочка? — участливо интересуется мама. — С Акрамом поругались?
Она так смотрит на меня… сочувственно, проникновенно. Мне не закрыться от нее. Слезы наворачиваются на глаза, я украдкой смахиваю их, задираю голову к потолку. Шмыгаю носом.
— Я больше так не могу. Его дома не бывает. Он постоянно где-то. С кем-то другим. Я не понимаю, куда делись мы! — восклицаю я, едва сдерживая гримасу отчаяния. — Как будто и не было никогда!
— Дома не ночует? — интересуется мама и медленно поглаживает меня по плечу. А я беру ее морщинистую руку в свои ладони, сжимаю крепко-крепко, словно так смогу укрыться от всех напастей, и целую тыльную сторону. Прижимаюсь мокрой щекой, прикрывая глаза.
— Ночует. А что толку? Он постоянно врет. Надоело слушать его отмазки. Я ему не нужна. Не нужна, понимаешь?! — голос срывается на крик, изнутри полосует раскаленным лезвием. — Он возвращается домой, а от него несет женскими духами. Я уже ненавижу его улыбку и мечтающий взгляд, порхающий по экрану, пока Акрам мыслями с кем-то другим. Он постоянно изворачивается, задерживается. И его не волнует, что я при этом чувствую.
— Зоречка… — печально вздыхает мама.
— Я для него никто! Словно беспроигрышный вариант, когда всегда есть куда вернуться. Жду его дома. Глотаю бездушные отмазки. А он развлекается на стороне!
Голос срывается, это признание вышибает дух.
— Я не понимаю, почему он не может сказать прямо: давай разъезжаться? Не хочет — я ведь его не держу! Но зачем так, мамочка? Он мне всю душу вымотал, сердце мое вырвал. И топчет, и топчет его! За что?!
— Зорь…
— Ты знаешь, как он на других смотрит? Жадно! С интересом! Оценивающе! Каждую женщину взглядом провожает! А у самого в глазах вечное обещание! И что с этим всем делать? Я его люблю до беспамятства. А сколько я его ждала? Он же для меня один-единственный! Никого мне больше не надо! А он шляется, как дворняжка, ни конца ни края этому нет!
Обессилено сажусь на стул, мои предплечья падают на стол. Утыкаясь в них лицом, я опускаю голову. Невозможно сдержать эмоции. Я плачу и плачу. И плачу. И плачу… навзрыд. Неудержимо. А слезы все не иссякают. Сколько же их во мне скопилось. Сколько же…
Мама ничего не говорит, просто гладит меня по спине и ждёт, когда же я наконец успокоюсь.
— Ты на работу сегодня едешь?
— Нет. Я начальству сказала, что поработаю сегодня из дома. Возражений не последовало, — отвечаю я. И нос забит. И глаза явно уже опухли. Представляю, какая я «красавица».
— Что планируешь делать?
— Я ушла, мам. Сил моих больше нет на его загулы смотреть. Пораньше встала, с ящиков всё выпотрошила. С вешалок одежду смела. Загрузила в машину и уехала.
— Так пойдём, сумки поднимем. Располагайся, Зоречка.
— Я принесу сама. Не волнуйся. Мне нужно немного отвлечься. Хотя бы так…я тебя не сильно стесню, мам? Хотя бы на время, чуть позже разберусь с жильем.
— Да заезжай, конечно, о чем разговор.
Она очень за меня переживает. В ее зрачках плещется сострадание и желание помочь. Да только вылечить мою душу мама не в состоянии.
А я смогу. Уйти и не горевать по нему. Пусть живет, как хочет. Уж лучше быть одной, чем страдать рядом с ним. С таким…
— Но он же скоро тебе телефон обрывать начнет, — морщится мама. — Ты готова?
— Готова.
Проходит чуть больше часа. Я уже успеваю позавтракать и начинаю разбирать вещи, как прилетает первый звоночек.
Акрам пытается связаться со мной, даже милую добрую смс-ку отправил.
А что толку уже, любимый. Когда вчера ты был с женщиной, ты обо мне даже не вспомнил. И мои вызовы ты оставил без ответа.
Уже совсем скоро Акрам заметил, что я забрала вещи. Но я и здесь намерена не отступать. Мне нечего ему сказать.
Все ведь и так ясно…
К вечеру он начинает особенно беспокоиться. Даже маме позвонил: она недавно вернулась с работы. Но я попросила не отвечать ему. Конечно, Акрам догадается, где меня искать. Только я уверена, что ему уже не надо…
Акрам не одолевает бесконечными звонками, не забрасывает многочисленными сообщениями. Он позвонил еще пару раз. Только и всего. А. Ну и еще в смс переспросил:
Акрам: «Ты сегодня и правда не собираешься дома ночевать?»
Как часто я хотела задать ему тот же вопрос.
Телефон дрожит в моих пальцах, я откладываю телефон на диван.
И тут… раздается звонок в дверь.
— Дочка! — взволнованно уточняет мама. — Что говорить-то ему теперь?
— Скажи, что меня нет.
— Зорина, но он же не дурак.
— Захочет поговорить — найдет способ. А это не больше, чем пустая отмашка. Для галочки. Идти ему навстречу я больше не собираюсь.
— Ладно. Пойду открою…
Глава 4
— Маргарита Викторовна, вы меня извините, при всем уважении, я же вижу, что она здесь. Вот обувь ее стоит.
— Акрам. Она не хочет с тобой говорить. Не доводи ты ее. Не смог счастливой сделать — отпусти. Вас же ничто не связывает.
— Давайте мы с вашей дочерью сами как-то решим. Зорь!!! — неистово зовет он меня из коридора. — Я не хочу конфликтов и врываться силой. Выйди, пожалуйста! Зорина! — четко проговаривает он каждую букву.
Я даже слегка ёжусь
