Командир Тауэрс оставался подле Япа шесть дней, и за это время скудные новости становились час от часу хуже. Не было связи ни с одной американской или европейской радиостанцией, но в первые два дня еще удавалось ловить сообщения из Мехико, и новости оттуда были хуже некуда. Потом эта станция умолкла, теперь моряки ловили только Панаму, Боготу и Вальпараисо, но там понятия не имели о том, что происходит в северном полушарии. Связались с несколькими кораблями Североамериканского флота, что находились в южной части Тихого океана, — почти у всех тоже топливо было на исходе. Капитан крейсера, стоявшего у Япа, оказался среди всех старшим по чину; он принял решение всем кораблям Соединенных Штатов направиться к Австралии и перейти под командование австралийских военно-морских властей. Всем судам приказано было встретиться с ним в Брисбене. Там они и собрались две недели спустя — одиннадцать кораблей Североамериканского флота, у которых не осталось ни старого топлива, ни надежды запастись новым. Это было год назад; и здесь они стоят до сих пор.
Ядерное горючее, необходимое подводной лодке Соединенных Штатов «Скорпион», в пору ее прихода в Австралии достать было невозможно, но можно было изготовить. Она оказалась в австралийских водах единственным судном, способным одолеть сколько-нибудь серьезное расстояние, и потому ее отправили в Уильямстаун — на мельбурнскую верфь, расположенную под боком у австралийского военно-морского ведомства. В сущности, эта подводная лодка осталась единственным в Австралии сколько-нибудь годным военным судном. Она стояла на приколе полгода, пока для нее не подготовили горючее и не вернули ей способность двигаться. Тогда она совершила поход до Рио-де-Жанейро с запасом топлива для еще одной американской ядерной подлодки и возвратилась в Мельбурн для капитального ремонта на здешней верфи.
Вот что было известно Питеру Холмсу о прошлой деятельности капитана Тауэрса, и все пронеслось в его мозгу, пока он сидел у стола адмирала. Предложенный ему пост — совершенная новость: во время похода в южноамериканских водах на «Скорпионе» не было офицера связи от австралийского флота. Тревога за Мэри и дочурку заставила Питера спросить:
— А надолго это назначение, сэр?
Адмирал слегка пожал плечами:
— Пожалуй, на год. Думаю, это ваше последнее назначение, Холмс.
— Понимаю, сэр, — сказал молодой моряк. — Я вам очень благодарен. — Он замялся, потом спросил: — И лодка почти все время будет в походе, сэр? Я женат, и у нас маленький ребенок. Жизнь сейчас несколько усложнилась, дома все непросто. И вообще осталось не так уж много времени.
Адмирал кивнул.
— Разумеется, все мы в одинаковом положении. Потому я и хотел с вами поговорить заранее. Я не поставлю вам в укор, если вы откажетесь от этого назначения, но не скрою, маловероятно, что вы когда-нибудь сможете получить другую работу. Что до выхода в море, капитальный ремонт заканчивается четвертого, — он взглянул на календарь, — это чуть больше недели. «Скорпион» должен обойти Кэрнс, Порт-Морсби, Дарвин, вернуться в Уильямстаун и доложить, какова в этих местах обстановка. По расчетам капитана Тауэрса, поход займет одиннадцать дней. После этого предполагается более долгий рейс, возможно, месяца на два.
— А между этими двумя рейсами будет какой-то перерыв, сэр?
— Думаю, лодку надо будет недели на две завести в док.
— И после этого никаких планов?
— Пока никаких.
Минуту-другую молодой офицер прикидывал: болезни малышки, покупка и доставка молока… Погода еще совсем летняя, дрова колоть не придется. Если второй рейс начнется примерно в середине февраля, домой он вернется к середине апреля, до настоящих холодов, когда надо будет топить. А если он задержится, фермер, которому он достал колеса для прицепа, вероятно, поможет Мэри с дровами. Если ничего худого больше не случится, можно и пойти в этот поход. Но если выйдет из строя электричество или радиоактивность распространится на юг быстрее, чем рассчитывают ученые… об этом лучше не думать.
Если он откажется от этой работы и загубит свою карьеру, Мэри будет вне себя. Дочь флотского офицера, она родилась и выросла в Саутси, на юге Англии; он познакомился с нею на танцах на борту «Неутомимого», который тогда ходил к английским берегам. Конечно же, она захотела бы, чтобы он принял этот новый пост…
Он поднял голову.
— Я готов пойти в оба рейса, сэр, — сказал он. — Можно ли будет потом рассчитывать на какие-то перемены? Я хочу сказать, нелегко сейчас строить планы на будущее… при том, что происходит.
Адмирал немного подумал; При нынешних обстоятельствах молодому человеку, да еще недавно женатому, отцу малого ребенка, вполне естественно задать такой вопрос. Раньше в подобных случаях никто не колебался, ведь и назначений раз-два и обчелся, но трудно ждать, что этот офицер согласится уйти в плаванье за пределы австралийских вод в самые последние месяцы. Адмирал кивнул.
— Об этом я позабочусь, Холмс, — сказал он. — Жалованье вам будет назначено на пять месяцев, до тридцать первого мая. Когда вернетесь из второго рейса, доложите мне.
— Слушаю, сэр.
— На «Скорпион» явитесь во вторник, в день Нового года. Если подождете пятнадцать минут в приемной, получите письмо к капитану. Подлодка стоит в Уильямстауне рядом с «Сиднеем», это ее база.
— Я знаю, сэр.
Адмирал поднялся, протянул руку.
— Ну, хорошо, капитан-лейтенант. Желаю удачи на новом посту.
Питер Холмс пожал протянутую руку.
— Спасибо, что подумали обо мне, сэр. — Он шагнул к двери, но чуть помедлил, спросил: — Вы случайно не знаете, капитан Тауэрс сегодня на корабле? Раз уж я рядом, я бы заскочил в порт, познакомился с командиром, а может, и на лодку поглядел бы. Хотелось бы это сделать заранее.
— Насколько я знаю, капитан на борту, — сказал адмирал. — Вы можете позвонить на «Сидней», попросите моего секретаря. — Он взглянул на часы. — В половине двенадцатого от главных ворот отойдет транспорт. Вы на него как раз успеете.
Двадцать минут спустя Питер, сидя рядом с водителем грузового электромобиля, ехал по молчаливым безлюдным улицам в Уильямстаун. Прежде этот грузовик развозил товары из крупного Мельбурнского универмага; в конце войны его реквизировали и перекрасили в серый флотский цвет. По дорогам, где не мешали никакие другие машины, он уверенно двигался со скоростью двадцать миль в час. К полудню добрались до верфи, и Питер Холмс прошел к причалу, где недвижно застыл авианосец британского королевского флота «Сидней». Питер поднялся на борт и прошел в кают-компанию.
В просторной кают-компании было всего человек двенадцать офицеров, из них шестеро в рабочей цвета хаки форме флота Соединенных Штатов. Среди них был и командир «Скорпиона», он с улыбкой пошел навстречу Питеру.
— Здравствуйте, капитан-лейтенант, рад вас видеть.
— Надеюсь, вы не против, сэр, — сказал Питер. — Вступить в должность мне полагается только во вторник. Но я был в Адмиралтействе, и, надеюсь, вы не против, если я здесь перекушу и, может быть, осмотрю лодку.
— Ну конечно, — сказал капитан. — Я очень обрадовался, когда адмирал Гримуэйд сказал, что назначает вас к нам. Давайте я вас познакомлю с моими офицерами. — Он повернулся к присутствующим. — Мой старший помощник мистер Фаррел и помощник по технической части мистер Ландгрен. — Он улыбнулся. — Нашими моторами могут управлять только самые первоклассные мастера. Знакомьтесь — мистер Бенсон, мистер О'Доэрти и мистер Херш. — Молодые люди застенчиво поклонились. — Выпьете перед обедом? — спросил капитан австралийца.
— Спасибо, глотнуть хереса я бы не отказался.
Капитан нажал кнопку звонка.
— Сколько офицеров у вас на «Скорпионе»? — спросил Холмс.
— Одиннадцать. Это ведь не что-нибудь, а подводная лодка, так что у нас четыре технических специалиста.
— Наверно, у вас большая кают-компания.
— Всем сразу тесновато, но на подводной лодке мы не часто собираемся все вместе. А для вас имеется койка.
Питер улыбнулся:
— Отдельная или в смену с кем-нибудь?
Капитана такое предположение, кажется, покоробило.
— Конечно, не в смену. На «Скорпионе» у каждого офицера и каждого рядового своя постель.
Вошел вызванный звонком стюард.
— Принесите, пожалуйста, порцию хереса и шесть порций апельсинового сока, — сказал капитан.
Питер отчаянно смутился — надо же, как неловко получилось! Он остановил стюарда, спросил капитана:
— В порту вы не пьете спиртного, сэр?
Тот улыбнулся.
— Не пьем. Дядя Сэм этого не одобряет. А вы пейте. Мы же на британском корабле.
— Если не возражаете, я последую вашему примеру. Семь порций апельсинового сока, пожалуйста.
— Семь так семь, — небрежно бросил капитан. Стюард вышел. — На одном флоте одни порядки, на другом другие, — продолжал он. — В конечном счете разница невелика.
