Моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Моя одержимость стала нездоровой, каждая минута моей жизни была наполнена мыслями о сне. Пока я ела, пила кофе или колу, занималась фитнесом, я думала о том, как все эти действия повлияют на мой сон.
Я стала по-настоящему одержимой! Каждую минуту я думала о том, как то или иное занятие или пища повлияют на мой сон.
Кроме того, я каждый день размышляла о возможных способах лечения: принимать ли нитол[3], медитировать ли перед сном, что читать, что смотреть по телевизору, пить ли алкоголь, нужно ли отказаться от воды, чтобы ночью не хотелось в уборную. Каждое мое решение было принято после того, как я спрашивала себя: «Как это повлияет на мой сон?»
Я перестала строить планы и ездить отдыхать. Я отказывалась ночевать у друзей и не приглашала никого к себе. Я продолжала ходить на вечеринки, но принимала решение о посещении того или иного мероприятия в тот же день, не думая о них заранее. В то время я бы не осмелилась пригласить друга на завтрак, пикник или в магазин. Вспоминая об этом сейчас, я удивляюсь, как мои друзья не отвернулись от меня.
Бессонница завладела всей моей жизнью, и так продолжалось еще в течение десяти лет. Случалось, что ночь проходила удивительно хорошо, соблазняя меня простой радостью жизни без чувства изможденности. Но, к сожалению, это было редкостью – большинство ночей я проводила в легкой дремоте, которой было достаточно для поддержания жизни, но не для хорошего самочувствия. И, как и раньше, в «особенные» ночи перед важными событиями я не спала совсем.
Новые небензодиазепины
Несмотря на мой неудачный опыт приема снотворных, я не могла отказаться от мысли, что какое-нибудь лекарство поможет мне. Тем более у меня тогда был новый врач, прописывающий таблетки без особой осторожности. Он положительно относился ко всем новым снотворным препаратам, которые значительно отличались от их предшественников. Этими лекарствами стали так называемые небензодиазепины, не вызывающие привыкания и не имеющие таких же чудовищных побочных эффектов, как препараты на основе бензодиазепина. Врач назначил мне зопиклон, также известный как зимован или имован. Я возлагала большие надежды на это снотворное. После зопиклона я «отключилась» на пару часов, после которых у меня было ощущение, что я не спала вовсе. Но самое ужасное – наутро снова появилось похмелье. Мной вновь овладело чувство отчаяния, которое продлилось целый день. Это лекарство я приняла лишь дважды. Я просто не смогла бы продолжить его прием из-за невыносимых побочных эффектов. Однако мой доктор не сдавался: у него было идеальное средство, которое быстро действовало, но его эффект так же быстро исчезал. Благодаря этому оно не должно было вызывать похмелье. Это лекарство носило романтичное название соната (залеплон). К сожалению, залеплон совсем мне не помог. Иногда мне удавалось заснуть, но я просыпалась очень рано утром и не могла заснуть снова. На следующее утро я чувствовала вялость и раздражение. Итак, Соната не стала для меня чудесным лекарством.
Больше никаких таблеток
Тогда я приняла решение: больше никакого снотворного. Я могу заявить, что за 15 лет ни одно снотворное не подарило мне крепкий ночной сон без утреннего похмелья. Кроме того, за 15 лет не было ни одного подобного лекарства, последствия от приема которого можно было бы перенести легче, чем бессонную ночь. Я вывела собственное правило: лучше не спать совсем, чем спать под действием снотворного.
За 15 лет ни один препарат не помог мне заснуть.
Что наиболее удивительно, за все годы ни один врач, включая психиатра, не спросил меня о моих привычках, имеющих отношение ко сну. Я и подумать не могла, что утреннее лежание в постели, например, только усугубляет ситуацию.
Иногда я думала, что не буду обращать внимания на свою проблему, вести себя так, словно все хорошо. Я была уверена, что так она решится сама собой. Я подумала, что не позволю бессоннице овладеть моей жизнью, я буду ездить отдыхать, ходить в походы с друзьями и не дам проблемам со сном остановить меня. И я сразу же решила отправиться в выходные с друзьями на летний фестиваль. Три дня спустя, которым предшествовали три бессонные ночи, я вернулась домой рано, изможденная и со слезами на глазах.
Полностью противоположным настроением было отчаяние. Все, чего мне хотелось, это быть как все. Иногда я молилась, хотя я не считаю себя верующей. Я плакала, злилась, кричала на себя, Бога, любимого, который осмелился запланировать вечеринку на выходные. Я была одержима. Думаю, что теперь вы понимаете, насколько меня изменила бессонница. Каждый момент моей жизни, каждое решение, которое я принимала, было связано со сном или его отсутствием. Бессонница не просто управляла моей жизнью. Она была ею.
Новый поворот
В 2005 году все изменилось, когда мой друг убедил меня отправиться на двухнедельный активный отдых за город. Дни, предшествующие этой поездке, были наполнены тревогой: а что, если я не буду спать во время отпуска? Смогу ли я тогда хорошо провести время? Я взяла с собой подушки, таблетки, беруши, травы и mp3-плеер с расслабляющими песнями…
Прибыв на место, я была поражена. Распорядок дня был настолько насыщенным, что времени на сон просто не оставалось. И, что самое ужасное, мне нужно было жить в комнате с тремя другими людьми. Это было невыносимо! А что, если один из них храпит? А вдруг кто-нибудь проснется среди ночи и разбудит меня? Я рассказала организаторам о моих проблемах со сном. Я старалась объяснить им, что мне требовались другие условия, не такие, как для обычных людей. Моя проблема особенная, мне нужна отдельная комната! Равнодушные к моим настойчивым просьбам организаторы заявили, что других спальных мест нет.
Я никогда бы не догадалась, что со мной должно было произойти и какое действие это окажет на мой сон. Нам всем приходилось вставать в 6 утра, нужно было быть активными целый день. Первую пару ночей я не спала, и это было нелегко. Но с такой занятостью у меня совсем не оставалось времени погоревать о недостатке сна. Я даже начала забывать об усталости и наслаждаться отпуском. Кроме того, я поняла, что эти «особенные» ночи будут продолжаться еще какое-то время, и просто перестала расстраиваться из-за них. Мне приходилось вылезать из кровати и быть активной. Я не могла отказаться от них или сказать себе: «Завтра в это время все уже закончится», как я обычно делала. Я не могла заниматься своими привычными делами, и никто не обращал внимания на мои требования. В буквальном смысле я ничего не могла изменить. Через несколько дней я начала забывать о проблемах со сном. К тому времени, когда нужно было ложиться в постель, я чувствовала себя усталой и изможденной… и я начала спать.
По дороге домой после этого замечательного отдыха я думала о своих достижениях в области сна. За эти две недели изменилось мое поведение, связанное со сном, и мне извне привили «гигиену сна» (подробно об этом будет рассказано в части 3). В лагере я не могла вести себя так же, как дома, кроме того, там не было людей, готовых выслушивать мои жалобы на бессонные ночи. Я всегда догадывалась, что мои мысли были преградой к выздоровлению, но я никогда не задумывалась, насколько сильно они связаны с моим поведением.
Внезапно я увидела все в совершенно ином свете: я поняла, что именно я делала не так и какими своими действиями только усиливала бессонницу. Я осознала, что сочетание вредных привычек, связанных со сном, мрачных мыслей и неправильного поведения лишь укрепляло мою проблему. Поэтому никакие лекарства мне не помогали: я сама мешала своему выздоровлению! Теперь я знала, что делать, и была уверена, что справлюсь. Тогда я еще не нашла Священный Грааль, но уже была на правильном пути. Я сделала шаг вперед и не готова была оглянуться назад. Я поняла, что к лечению бессонницы нужно применять холистический подход[4]. Проблему можно решить не таблетками, как рекомендуют врачи, а скорее изменением своих мыслей и убеждений, а также корректировкой поведения и привычек.
Рождение писателя
Я начала записывать свои наблюдения, благодаря чему мои знания о бессоннице и ее понимание углубились. Вскоре мой сон заметно улучшился, и я могла спать в таких условиях, в каких раньше мне никогда бы это не удалось. Когда мои друзья по Интернету узнали, что я исцелилась, они начали умолять меня рассказать свой секрет. Таким образом, я начала делиться своим опытом с людьми. Теперь ночами я отправляла электронные письма моим друзьям по несчастью. Хотя у меня не было медицинского образования, к моим рекомендациям с благодарностью прислушивались люди, обращавшиеся в самые элитные клиники. Удивительно, но я стала настоящим консультантом в области сна! Меня множество раз просили написать книгу о моем выздоровлении, в которую я включила бы все свои полезные советы. Так я и поступила. Я начала формулировать правила, рекомендации и советы, которые впоследствии составили метод, который вы видите в этой книге.
