Дальше путь пролегал на северо-запад, к берегам реки Хила. И сразу же за ней потянулись горы, хребет за хребтом, до самого уступа Моггол. К тому времени, когда передовой отряд Коронадо достиг этих мест, его люди начали подозревать, что рассказы монаха — чистая ложь, подвох. Действительно, вместо обещанных сочных пастбищ, прохладных рек и пологих троп приходилось преодолевать крутые горные склоны, равнины, сплошь поросшие кактусами, высохшие каменистые русла.
Вскоре путешественники пошли по местам, которые в экспедиционных хрониках Коронадо именовались как «безлюдная территория». Это была гористая местность, включающая и горную цепь Моггол, которая охватывает западную часть штата Нью-Мексико и почти половину Аризоны. В местечке Глоуб, штат Аризона, посчастливилось встретить ковбоя, который приютил путников на ночь и указал более легкий путь по выбранному маршруту. Предстояло отклониться на 50 миль от намеченного направления.
Поднимаясь на хребет Моггол, примерно через месяц пути, 9 мая, подошли к реке Солт-ривер, протекающей в глубоком ущелье. За розовыми горами вздымались голубые, но то был еще не уступ Моггол, а лишь седловина на подступах к нему. Глядя на это беспорядочное море гор, один из путешественников, по его собственному признанию, почувствовал, как по спине у него побежали мурашки — столько еще предстояло пройти.
Сразу за рекой разбили лагерь. Купаясь, Дуглас с удивлением заметил худого длинноволосого и чернобородого оборванца. Тот поинтересовался, какого черта путешественник оказался в его пруду. И добавил: «А попадались ли тебе здесь гремучки?» Получив отрицательный ответ, он потыкал палкой в старые корни и водоросли вокруг пруда и, не обнаружив там гремучих змей, полез в воду.
Его звали Род, он поведал Дугласу и Уолтеру свою историю. Он был ранен во Вьетнаме и теперь жил в палатке в четверти мили выше по реке. «По его словам, он ничего не хочет иметь общего с цивилизацией и промышляет охотой на гремучих змей, делая из их кожи ленты на шляпы и пояса. Вряд ли можно было найти человека, так боящегося гремучих змей, как Род. «Когда-нибудь они отомстят мне,— признался он.— Ведь я убил их уйму». В тот вечер к обеду Род принес блюдо из полосатой зубатки. До этого завтраки, ленчи и обеды путников состояли из так называемого «меню Коронадо»: утром — блюдо из отварного овса, днем — орехи и сухофрукты, к вечеру — горшок бобов, рис и злаковые, богатые протеином, которые употребляли еще древние индейцы. Дуглас и Уолтер с такой жадностью стали уплетать жирную жареную зубатку, что Род с опаской спросил, все ли с ними в порядке.
На следующий день Род показал им брод. Солт-ривер, даже при низкой воде и при стоявшей тогда засухе, имела множество глубоких проток и донных расщелин, куда могли провалиться навьюченные лошади.
Подъем на хребет стал серьезным испытанием. Встречались отвесные скалы и засыпанные каменистыми обломками уступы. На склоне росли кактусы и юкка. Но, как оказалось, все усилия были напрасны. На гребне шедший впереди Уолтер остановился и неестественно спокойным голосом сказал, что нужно поворачивать обратно. Тропа исчезла, и две его лошади очутились на узком уступе. Это была западня: ни развернуться, ни спешиться, лошади вот-вот сорвутся в пропасть. Дуглас повернул на склоне вниз, и холодок пробежал по его спине при мысли об Уолтере. Но то, как говорят американцы, была «работа на одного» — помочь себе Уолтер мог только сам. После долгого молчания, когда были слышны лишь звуки осыпающихся камней, наконец раздался его голос: «О"кей, лошадки, но-о-о!» Он ехал и с усмешкой приговаривал, похлопывая лошадь: «Она еще слушается меня».
Наверху сделали остановку, чтобы снять пережитое напряжение. Лошади тоже еще дрожали от страха. К тому же все ноги у них были в кактусовых иголках. Пришлось заниматься микрохирургией. Отсюда была видна река Солт-ривер, она текла по ущелью на 300 метров ниже, зажатая со всех сторон отвесными скалами. Уолтер и Дуглас заключили, что Коронадо вряд ли мог пойти этим маршрутом. Отсюда до слияния рек Малая Колорадо и Зуни, где начинался уже документально зафиксированный маршрут Коронадо, оставалось еще 250 миль.
По горам шли медленно. По мере подъема пустынное нагорье сменялось сосновым лесом с зарослями влажных папоротников. Однажды утром Дуглас поднялся к вершине в поисках пропавшей лошади. Облачная пелена вдруг прорвалась, и он увидел уступ Моггол, покрытый сверкающим снегом, восходящий трехсотметровой стеной.
Хребет Моггол обозначает южную оконечность обширного Колорадского плато. Путешественники медленно продвигались на северо-восток, сосны и сочные травы сменялись кедрами, а потом под голубым небом потянулась огромная безлесная территория, покрытая кустарниками и красными скальными обломками. До хребта едва ли преодолевали в день с десяток миль, а перевалив его, удавалось проходить по 20, а то и 25 миль.
В конце мая достигли слияния рек Малая Колорадо и Зуни, в 60 милях от Семи золотых городов, и стали лагерем. Дров не хватало — и готовить пришлось на лепешках из коровьего навоза. К этому времени главной заботой путешественников стали лошади: люди понимали, что без них не добраться до цели. А животные теряли в весе с каждым днем — надо было постоянно искать сочные пастбища. Приходилось стреноживать лошадей и отпускать далеко от места стоянки в поисках травы. За ночь они могли пройти две-три мили, и наутро путешественники не один час тратили на то, чтобы их найти. Тогда Дуглас и Уолтер возвращались в лагерь верхом, распевая от радости во всю силу своих легких.
Трудности с прокормом лошадей заставили обоих друзей задуматься: а как же выходили из положения солдаты Коронадо? Ведь по этим местам они точно проходили. Но где же здесь можно было выпасти целый табун?! Видимо, в наше время климат стал более засушливым.
На краю гибели
Где-то в этих местах испанцы впервые повстречали индейцев зуни — те появились на плоской возвышенности-месе и тут же исчезли. На следующий день над испанским лагерем собралось еще больше индейцев. Их крики и вопли так напугали людей, что те в панике вновь оседлали лошадей. День спустя измученный отряд Коронадо поднялся на небольшое плоскогорье, и перед ним открылся вид на один из семи легендарных Золотых городов. Однако... Вместо сказочного города-крепости, к своему разочарованию, люди увидели лишь «небольшую, переполненную индейцами деревушку, которая выглядела полуразрушенной — так, будто здесь хозяйничали злые силы».
Это было поселение индейцев зуни — деревня Хоакух.
Индейцы оказались вооруженными, и испанцы обратились к ним с речью: если они без сопротивления отдадут себя под «защиту» испанского короля и примут Христа как своего спасителя, тогда им не причинят зла. Осталось неясным, поняли ли все это индейцы, но ответили они градом стрел. Имея преимущество в вооружении в виде аркебуз и арбалетов, одетые в доспехи испанцы быстро сломили сопротивление индейцев.
Американские путешественники также не встречали индейцев, пока не добрались до нынешней границы штата Нью-Мексико. Первым, кого они увидели из местных жителей, был Линкольн Хакер, он стоял у своего овечьего стада с поднятой в приветствии рукой. Равнина с расположенной на ней когда-то деревушкой Хоакух была пустынной — так называемый Золотой город, вскруживший голову испанцам, лежал в руинах. К вечеру Дуглас и Уолтер уже сидели на пластмассовых стульях перед пастушьей хижиной и при свете керосиновой лампы пили кофе. Пастух в доме крутил приемник, приезд случайных гостей был для него радостным событием. А для путешественников музыка за дверью, казалось, звучала не здесь, рядом, а где-то далеко-далеко. Они смотрели на восток, на голую выжженную равнину и думали о тех, по чьим следам они шли. Легкий ветерок нес пыль, отдающую порохом.
Путешествие началось шесть недель назад, и было уже пройдено около 600 миль. 23 мая, добравшись до деревушки Хоакух, Дуглас и Уолтер решили прервать маршрут и продолжить его в августе, после того как начнутся летние дожди и поспеет трава.
И вот они снова в пути.
Это были пустынные земли, без каких-либо признаков человеческого жилья. Лишь пастух, его стадо да следующая по пятам черная собака... Издалека доносились звон колокольчиков и блеянье овец, то громкое, то тихое, в зависимости от того, откуда дул ветер. Но американские путешественники ощущали здесь незримое присутствие героев прошлых столетий.
...После падения Хоакуха Коронадо поселился в Зуни и выслал разведывательные отряды на восток и запад. К этому времени из большого поселения Пекос уже прибыла делегация индейцев пуэбло с подарками для «смелых чужеземцев». Вместе с индейцами обратно в Пекос Коронадо послал одного из своих капитанов — Альварадо.
Прежде чем отправиться по старой индейской торговой тропе из Зуни в Пекос, американским последователям Коронадо (правда, этим путем прошел лишь Альварадо, сам Коронадо выбрал другую дорогу) предстояло еще купить трех новых лошадей. Прежние совсем сдали и для путешествия в условиях пустынного климата, да еще при скудном корме, не годились. Решено было достать лошадей местной породы, тех самых, которых, по всей вероятности, использовали и конкистадоры.
