Неужели их засекли из замка, когда они входили в теснину? Харди взглянул на часы. Мак обнаружил засаду две минуты назад, еще минуты три – и сюда подойдет основной отряд, ничего не подозревающий о ловушке.
– Билли, – шепотом позвал он.
– Да, сэр.
– Ноги в руки – и назад к капитану, только смотри, чтобы тебя свои не пристрелили с перепугу. Быстро доложишь о засаде, пусть Эрскин зайдет по краю ущелья и ударит всеми силами с фланга. А мы тут попытаемся их пока отвлечь. Понял?
– Так точно, понял.
– Так почему ты до сих пор здесь, если понял? Билли развернулся и исчез за деревьями, торопясь назад, к отряду капитана.
Харди обвел взглядом остальных.
– Конечно, нас маловато против сорока, но ничего не поделаешь... Давайте ребята, рассредоточимся, подползем туда, где был Мак, и ударим залпом. Вперед, только тихо.
Они рассредоточились и снова поползли вперед.
В это время начался дождь. Его первые капли казались теплыми и приятными, но вскоре с неба обрушились струи, холодные, словно смерть...
Эван Харди увидел вспышку из автомата Мактавиша за долю секунду до того, как услышал грохот очереди. Он почти одновременно нажал на спусковой крючок своей винтовки и, оглушенный раздавшейся слева и справа стрельбой, увидел, как из-за дерева выпрыгнул и покатился по склону эсэсовец.
Хотелось верить, что мертвый.
Теперь пальба уже шла вовсю. Эван расстрелял первую обойму, жалея, что в ней всего лишь восемь патронов, и быстро вставил вторую.
В это время из-за деревьев выскочил высокий эсэсовец в серой полевой форме, размахивая пистолетом, и повел за собой в атаку на Харди, Мака и двух канадцев десятка полтора немцев.
Эван прицелился в него, выстрелил, но промахнулся.
Эсэсовец резко пригнулся, как будто уворачиваясь от пули, и форменная фуражка с высокой тульей слетела с его головы. Харди успел заметить высокую копну густых белых волос, рассыпавшихся из-под фуражки, и то, что они были почти начисто сострижены над ушами.
Ливень лил, как из ведра.
Эван выстрелил еще два раза, но пули ударили в ствол сосны, за которую тот стремительно отпрыгнул, и отбили от нее несколько кусков коры.
– За мной! – крикнул Харди и, скользя на мокрых опавших листьях, кинулся навстречу бегущему прямо на него эсэсовцу с автоматом. Тот застрочил на ходу и пули ударили в землю в двух шагах перед Эваном, брызнув ему в лицо комьями мокрой земли и колючей хвоей. Харди вскинул винтовку и всадил несколько пуль немцу прямо в грудь. Тот взмахнул руками и рухнул оземь.
Эван на секунду остановился и вытер рукавом грязное лицо.
В горячке схватки он потерял каску, дождевые струи заливали глаза и ему пришлось прищуриться, чтобы сориентироваться в обстановке боя.
– Вперед! – выкрикнул он, но и без этого приказа его товарищи уже сошлись с эсэсовцами врукопашную.
Перед Харди снова мелькнул немец-блондин. Эван повел стволом и выстрелил с бедра, но он настолько запыхался, что винтовка дрогнула в его руках, и он промахнулся.
– Черт побери! – прохрипел он сквозь сжатые зубы.
– Граната! – раздался сбоку крик одного из канадцев. Эван кинулся вправо и упал на землю. Ему оставалось только слепо надеяться, что он прыгнул в сторону от гранаты, а не по направлению к ней, так как он ее не видел. На этот раз повезло – взрыв грохнул в нескольких ярдах от него, подняв в воздух куски мокрой коры, ветки и грязь.
Харди вскочил на ноги и расстрелял оставшиеся в обойме патроны в нескольких немцев, которые суетились дальше по склону у крупнокалиберного пулемета, лихорадочно готовя его к стрельбе. Один упал на землю, другие прыснули в стороны в поисках укрытия.
Эван отбросил в сторону разряженную винтовку, выхватил из кобуры "кольт" и рванул к пулемету. Но когда до него оставалось буквально два шага, сбоку из-за дерева на него прыгнул здоровенный немец, выбил пистолет и они покатились по мокрой земле, бешено колошматя друг друга кулаками.
Эсэсовец оказался дьявольски сильным. Он подмял под себя уставшего Эвана и стал его душить, но тому удалось высвободить левую руку, он неловко размахнулся и врезал немца кулаком по переносице.
Немец взвыл от боли и схватился за окровавленный нос, а Харди воспользовался замешательством противника и выскользнул из-под него.
Тяжело дыша, они поднялись на ноги и в руке фашиста оказался пистолет.
И в этот момент Эван услышал сбоку голос Мака:
– Хайль Гитлер!
Немец вздрогнул от неожиданности и повернул голову в сторону.
Мак налетел на эсэсовца, боднул его с разбега головой в живот и повалил на землю, схватив обеими руками за пояс. Это больше было похоже на ребячью игру в американский футбол, чем на смертельную рукопашную схватку.
Мак и немец промелькнули перед глазами Харди и исчезли внизу.
Эван заметил вновь возникшую опасность – у крупнокалиберного пулемета возился фашист. Неужели тот, в которого он попал? Немец совсем уже изготовился к стрельбе, но направил ствол почему-то не на сцепившихся с эсэсовцами разведчиков, а на склон. Харди присмотрелся внимательнее сквозь плотную завесу дождя и заметил, что с фланга по склону скатывается капитан Эрскин, а за ним в бой спешат вступить и остальные коммандос их отряда. Если пулемет сейчас начнет стрелять...
Эван прыгнул вперед, вырывая из ножен нож – единственное оставшееся у него оружие. Он налетел сверху на эсэсовца и всадил ему лезвие по самую рукоятку в шею. Они упали в грязь, Харди выдернул лезвие и еще раз вогнал его в тело врага, затем еще и еще...
Когда он, задыхаясь от напряжения, поднялся над телом противника, он увидел, что капитан Эрскин во главе своих ребят с ходу налетел на оставшихся эсэсовцев, те дрогнули от такого неожиданного поворота боя и стали отходить.
Он опустил голову и посмотрел на свои руки. Даже такой сильный дождь не смог смыть с них густую липкую кровь...
* * *
Харди долго отмывал руки в озере, но все равно его преследовало чувство, что они у него по локоть в крови. Бой закончился. Капитан со своими людьми подошел вовремя и быстро устранил численное превосходство фашистов. Эсэсовцы отступили по теснине и укрылись в крепости.
Дождь неожиданно прекратился. Небо прояснилось, но солнце уже село, а вместо него над горизонтом вскоре медленно всплыла полная луна желто-оранжевого цвета. Она казалась такой огромной и такой яркой, что при ее свете можно было легко читать.
Харди сидел и чистил свое оружие, которое он подобрал с поля боя. К нему подошел капитан Эрскин. Эван попытался подняться, чтобы приветствовать старшего по званию, но тот положил ему на плечо руку.
– Отдыхай, Эван, отдыхай...
– Благодарю, сэр.
– Когда вернемся, я представлю тебя к Серебряной Звезде, – сказал капитан, присаживаясь рядом с ним.
Харди не знал, что и отвечать.
– Ты ведь спас нас от смерти, когда убил того пулеметчика. Хотя я не хотел бы, чтобы тебе еще когда-нибудь пришлось повторять такой подвиг...
– Мне тоже, – усмехнулся Эван, пряча в кобуру смазанный пистолет.
Эрскин засмеялся.
– Ты еще не передумал пойти ночью на вылазку в крепость?
– Нет. Недаром ведь эсэсовцы так упорно пытаются нам помешать приблизиться к ней. Думаю, что дело серьезное.
Капитан прокашлялся.
– Ты в первый раз попал в такой переплет? Ну... я имею в виду рукопашную, нож...
Харди взглянул на него и кивнул.
– Да, в первый. Чуть в штаны не наложил от страха. Даже не сравнить с тем, как мы десантировались над Францией в июне прошлого года. То были просто цветочки, а здесь совсем по-другому, когда...
– Ты хочешь сказать – когда враг так близко?
– Да, сэр.
– Понимаю... В этом случае просто чувствуешь себя зверем, который разрывает другого зверя. Наверное, в этом и есть смысл войны. Только много об этом не думай, Эван, ты все сделал правильно. Много я видел хороших парней на этой войне, но много из них и погибло. Некоторые – из-за того, что потеряли уверенность в себе и стали сомневаться в собственной правоте. Не хочу и тебя еще терять...
Эрскин протянул руку Эвану и тот пожал ее...
* * *
Капитан кратко проинструктировал Харди и его группу из шести человек, в которую напросился и Мак. Форрестол резко выступил против привлечения англичанина к разведывательной вылазке и Харди намеревался с ним серьезно поговорить по этому поводу после возвращения с задания. Он тихо попросил Эрскина, чтобы, если они не вернутся, всех бойцов из его группы наградили посмертно и отослали медали родственникам.
Они сидели у озера и поглядывали на башни крепости, виднеющиеся за деревьями в ярком лунном свете.
– Лейтенант Харди поведет вас под прикрытием деревьев, – говорил капитан, закуривая трубку и обращаясь к разведгруппе, – затем вы спуститесь к озеру и подойдете к крепости со стороны берега. Эсэсовцы что-то явно здесь скрывают. Не думаю, что немцев за стенами так уж много. Судите сами – если они имели бы значительный перевес и в числе и в вооружении, зачем устраивать на нас засаду? Если бы мы прошли мимо крепости, они могли просто нас пропустить и не ввязываться в бой. Если бы мы решили войти в крепость, то, имея перевес, нас можно было бы просто перестрелять. Что они могут прятать в замке? Документы, разведданные, секретные сведения – не знаю... Ладно, будем надеяться, что вы эту загадку раскроете.
