улыбнулся:
– Можешь точно так же похлопать в ладоши, и этого будет достаточно. Я думаю, вы меня не опозорите и поведете себя достойно.
Я опять чуть не поперхнулась, почему-то вспомнив о том, что буду участвовать в конкурсе нижнего белья. Но какая в сущности разница? Разве может какой-то журнал повлиять на положение отца? И ничего такого предосудительного я делать не собираюсь. Насколько мне известно, младшая дочь одного из министров Совета пяти является действующей моделью. И не думаю, что она диктует правила, в чем будет сниматься, а в чем нет. Вернее, без чего не будет сниматься.
Родители что-то продолжили обсуждать между собой, а я задумчиво ковырялась вилкой в салате, опять вернувшись мыслями к вопросу противодействия Лиззи. Очень хотелось немедленно позвонить ей и похвастать, что моя семья достигла таких высот, какие семье Контас и не снились, но запретили же. Ничего, я дождусь дня своего триумфа, лично открою открытку с поздравлениями от семьи Контас и напишу ответ. А если очень повезет, возможно, мы даже встретимся на том самом приеме, когда о вступлении отца в Совет станет официально известно.
– Лилиана, – обратил на меня внимание отец. – Чему ты улыбаешься?
– Открывающимся перспективам, – честно призналась я.
– Отлично, о перспективах как раз я и желаю с тобой поговорить.
Я вопросительно приподняла бровь.
– Лилиана, год назад ты окончила гимназию и занималась всем, что душе твоей угодно. Но теперь, я считаю, пора уже сделать выбор: к чему ты будешь стремиться в жизни?
– Это тот самый серьезный разговор между отцом и дочерью? – хмыкнула я. – Папа, я уже занимаюсь тем, чем хочу.
– То есть ничем?
Я густо покраснела и взглянула на маму в надежде, что она за меня вступится. Но нет, мисси Тиррос уткнулась в свою тарелку и старательно делала вид, что все происходящее ее не касается. Впрочем, как обычно. Я почувствовала, что начинаю закипать.
– А ты хочешь посадить меня в кабинет перебирать твои министерские бумажки? Я не для этого рождена, папа!
– Для чего ты рождена – решать нам. Все-таки мы в этом непосредственно участвовали.
– Ну давай, заведи шарманку насчет того, что твоя дочь должна заниматься важным делом.
– У тебя был целый год после окончания гимназии, который ты хотела потратить на выбор места обучения. Я не говорю, что тебе стоит «перебирать бумажки», если ты захочешь заниматься… ну не знаю, прическами, например, то я помогу. Ты можешь поступить в академию красоты, а после того как выпустишься, попробуешь открыть свой салон. Все что угодно, но я хочу видеть, что ты пытаешься чего-то достичь в жизни, а не просто прожигаешь ее.
– Это что, скандал? – Я глупо поморгала, пытаясь остановить слезы, грозящие хлынуть из глаз. – То есть ты считаешь, что твоя дочь ничего не сможет достичь без этой глупой Академии? Чему учат в Академии красоты? Ножницы держать? Я хочу быть моделью!
– Это исключено, – фыркнул отец. – Твое увлечение моментографией я могу стерпеть только в качестве хобби. Делать из этого профессию не позволю.
Я бросила салфетку, которую нервно комкала в руках, на пол и вскочила на ноги, чуть не перевернув стол. Отец показательно громко вздохнул, призывая маму обратить внимание на мое поведение.
– Ляля, – мама беспомощно подняла глаза, но я не обратила на нее внимания, отлично понимая, кто командует парадом. Парадом попрания моих желаний и порчи жизни.
– А я… я не позволю, – я задыхалась от злости, не зная, что сказать. Отец грустно смотрел на меня, и от этого становилось еще больнее. Будто я и впрямь плохая, капризная девчонка. – Я не позволю тебе командовать!
– Так, хватит, – отец закатил глаза. – Ты говоришь на эмоциях, мне это не нравится.
Я чуть в голос не разрыдалась:
– То есть это я на эмоциях?
– Лилиана, – голос отца похолодел ровно на градус, но я поняла, что он в бешенстве. – Ступай в свою комнату.
– Но я не договорила…
– Я все сказал. Ступай. В свою. Комнату.
Воздух в столовой похолодел и начал давить на виски. Отец, как и я, владел магией воздуха, и сейчас будто бы давал мне понять, насколько я слабее его.
– А это зачем? – с тоской спросила я. – Ты силен, это и так все знают.
В следующий миг меня вынесло из столовой и, почти протащив по коридору, забросило в спальню. Хорошо хоть двери открывались заранее.
С отцом мы больше не разговаривали ни в этот, ни в другие дни. Он по-прежнему уходил ранним утром, а возвращался поздней ночью, когда я уже спала без задних ног. Даже по мини-буку он со мной не связывался, ожидая, по-видимому, что я устыжусь и пойду на перемирие первой. Зря ждет: упрямством я пошла в него.
Между тем приближался мой день рождения, и мама уже начала переживать, спрашивая, почему я ничего не организовываю. Я делала вид, что просто очень обижена недавним скандалом, а на самом деле находилась в совершеннейшей панике из-за того, что на праздник некого будет пригласить. Поэтому после недолгих раздумий решила, что лучше день рождения не буду праздновать вовсе, чем организую великолепный праздник, на котором буду в одиночестве.
Альф прислал моментографии, и я с искренним удовольствием в который раз обнаружила, что великолепно выгляжу на всех изображениях. Что бы ни говорил отец, но карьера модели – это то, для чего я рождена. Я отобрала пару моментографий и отправила организаторам конкурса. Мне прислали стандартный в таком случае ответ, что жюри конкурса оценит все работы и сообщит о дальнейшем продвижении моей кандидатуры. Но уже все вокруг знали, что в финал выйдут работы, которые наберут большее количество голосов на сайте журнала. И своим благотворительным ужином Лиззи, конечно, обеспечила себе необходимый ажиотаж для отбора в финал. Ну что ж, пусть надеется, так как победит в любом случае самая красивая девушка, и тут уж ужин делу не поможет.
За пару дней до окончания лета я связалась с Альфом. Заметно было, что слышать меня он не очень рад, но портить отношения с дочерью министра было бы неразумно.
– Альф, мне нужна твоя помощь.
– Не может быть, – фыркнул парень. – Я надеялся, что ты просто хочешь позвать меня пройтись по магазинам.
Я закатила глаза, радуясь, что мини-бук передает только звук, а не изображение.
– Альф, Лиззи приглашала тебя на свой благотворительный ужин?
– Да, приглашала. Ляля, я надеюсь, ты не собираешься назло ей звать меня на свой день рождения? Очень неудобно отказываться, но я все же предпочту Лиззи. Она первой меня пригласила, да и все наши там будут…
– Все наши – это иммигранты или парни с нетрадиционной ориентацией? – вкрадчиво поинтересовалась я.
Альф сердито засопел:
– Ляля, ты всех гостей собираешься шантажировать? Сомневаюсь, что в таком случае на твоем торжестве будет достаточно праздничная атмосфера.
– Я тоже сомневаюсь, – покаялась я. – Поэтому хочу пойти на
