– Если раздавить комара, – закончил я за него, – то все девицы в городе охромеют на левую ногу.
– Нет, – возразил эколог, – пойдет град!
– Ничего не будет! – Я был в бешенстве. – Не будет града. И никто не охромеет. И вы в это не верите! Ну, где ваш град?
Другой комар удобно устроился на носу эколога. Эколог помахал рукой, но комар не обратил внимания. Очевидно, знал про град и ни черта не боялся.
Эколог поморщился от боли, терпение его истощилось, и он раздавил-таки комара.
– Ну вот, – сказал я. – Надо быть ученым, надо быть человеком нашего века.
Мы в четыре руки принялись бить комаров, а псевдокракс смотрел на нас с изумлением.
– Иногда я понимаю, – сказал вдруг эколог, – что это слишком. Но кто мог подумать!
– Вы о чем? – спросил я.
– У вас нет с собой ручки или карандаша? – спросил эколог.
– Не шутите, – сказал я. – За ручкой мне надо пройти сто метров в компании псевдокракса.
– Жаль, – сказал эколог. – Я хотел написать вам посвящение на этой книге.
– Почему?
– Потому что я ее написал.
– Вы и фольклорист?
– В какой-то степени, – сказал эколог.
– Ходите по деревням и собираете местные сказки?
– У нас нет деревень, – сказал эколог. – Мы же дети космического века.
– Так откуда вы берете эти сказки?
– Вы скоро уезжаете?
Я с тоской бросил взгляд в небо, по которому неслись одна за другой многочисленные луны.
– Завтра же, – сказал я. – Если этот зверь нас выпустит.
– Тогда я могу вам сказать правду. – Эколог осторожно подвинулся на суке, чтобы приблизиться ко мне, и понизил голос: – Это я все придумал.
– Вы придумали фольклор?
– Ш-ш-ш-ш! Это страшная тайна. От этого зависит экологический баланс на планете.
– Не понимаю, что общего между сказками и балансом.
– Я объясню. Все равно он пока не собирается уходить. – Он показал на псевдокракса и с наслаждением пришиб комара. – Я всю жизнь посвятил этой планете. Работаю на Вапре семьдесят лет и застал времена, когда на всей планете был только один город, а некоторые области континента вообще не были исследованы. Это было удивительное время – романтических походов, первых палаток и больших открытий. Вы понимаете?
– Нетрудно, – сказал я.
– Но вскоре оказалось, что планета богата полезными ископаемыми, что она перспективна… – Человечек задумался, как бы переживая вновь те далекие времена, почесал седую бородку и продолжал: – И тут началось. До миллиона иммигрантов в год! Со всех концов Галактики! А у нас только один небольшой континент. Экологический баланс хрупок, уже через несколько лет некоторым редким породам животных стало грозить уничтожение. Что делать?
– Ну, – сказал я, – заповедники, охрана…
– Вы понимаете, как неубедительны ваши слова? Пришельцы – чужие на этой планете, у них свои заботы, местные животные им незнакомы и зачастую страшны. Ведь при виде скорпиона не подумаешь, что он – безвредное создание.
– Не подумаешь, – сказал я.
– Надо было принимать решительные меры, – сказал эколог. – И тогда мне помог случай. Я был на окраине города, когда увидел, что один мальчик наступил на рамокали. Я подошел к мальчику и сказал ему: «Мальчик, нельзя наступать на рамокали». «Почему?» – спросил он. «Потому что другие рамокали прилетят и будут тебя преследовать…»
– Я читал об этом, – сказал я.
– Правильно. Тогда я забыл о случайной встрече. И вот, представьте себе, недели через две совсем в другом месте я слышу историю о том, как один мальчик наступил на рамокали. И что из этого получилось…
– Они его преследовали.
– Пока он не улетел с планеты.
– Люди склонны верить диким слухам.
– Здесь рай для слухов! Поселенцы слетаются с разных сторон, планеты не знают и готовы поверить всему, что говорят старожилы.
– И вы начали придумывать «приметы»…
– Да, постепенно. Как только какому-нибудь животному грозила опасность, я тут же пускал в ход историю…
– Нельзя убивать альбатроса, – сказал я. – Это принесет несчастье кораблю.
– Альбатроса? – быстро спросил эколог. – Что это?
– Это старинное морское поверье…
– Ага, вы поняли. Но вы, наверно, осуждаете меня?
– Побуждения у вас были благородные, но не переборщили ли вы?
Эколог мне не ответил. Он смотрел вниз. Псевдокракс подобрал хвост, встал на задние лапы и старался достать нас. Мне это уже надоело. У меня затекли ноги. Я отломил сук побольше и метнул его в самку.
– Что вы делаете! – закричал эколог. – Вы ударили самку псевдокракса. А это значит…
Эколог смущенно осекся.
Чудовище несколько раз обиженно хлопнуло челюстями и вдруг, словно забыв о нас, повернулось, махнуло хвостом и поспешило к воде.
Мы спустились с дерева, и эколог проводил меня до машины. Там он надписал мне книгу фольклора и сказал на прощание:
– Кое в чем вы правы. Даже в самых лучших начинаниях бывает побочный эффект. Некоторые твари так расплодились под охраной общественного мнения, что их пора бы приструнить. Но как это сделать, – он улыбнулся, – если может начаться землетрясение? Будем терпеть… Зато нам нет нужды заводить Красную книгу. Наша планета завоевала первое место в секторе по охране окружающей среды!
Когда я вернулся домой, то обнаружил, что на кровати посапывают два небольших зеленых ковра. Я оглянулся. Никто не видит? Потом свернул наглецов в рулон и вынес в сад. Ковры стонали и требовали на меня управы. А я пошел собирать чемодан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
