Каждая из нас знает: как бы мало ни было возлюбленных, способных носить тебя на руках и любить до гроба, их все равно неизмеримо меньше, чем тех, кто будет уважать твою любовь к сериалу «Все женщины — ведьмы». Как бы редко ни встречались мужья, готовые усыпать жену бриллиантами, — способные запомнить название песни, звучавшей в день вашей первой встречи, попадаются еще реже. И если миллионеров в нашей стране насчитывается пара сотен, мужчин, способных тебя понять, едва ли сыщется один на миллион. Остальные же девятьсот девяносто девять тысяч скорее потратят бешеные деньги на ухаживания, соответствующие их стандарту, чем раз в жизни сделают так, как хочешь ты. А если ты выскажешь свое пожелание вслух, незамедлительно начнут терзать свое серое вещество вопросом: каким образом нормальная на вид барышня может купиться на такую ерунду?
С чего вдруг вместо роскошного кабака нужно везти ее на стрельбище, где ей приспичило разрядить пистолет в портреты предыдущего возлюбленного и любимого начальника? Отчего вместо корзины положенных красных роз надо объезжать все магазины и покупать какой-то дурацкий цветок с неприличным названием и противным запахом? И не глупо ли ехать с ней в село «по местам ее детства», если он готов оплатить вам праздничный уик-энд в Рио-де-Жанейро?
Дальнейший ход событий предсказывается крайне просто. Мужчина с облегчением вспоминает, что дама и создание глупое, и само не знает, какого рожна хочет. Клянчит чего-то, сердешная, по недомыслию. Но он-то знает, как лучше…
Боже вас сохрани самому решать за женщину, чего ей не хватает для счастья! Каким бы логичным и аргументированным ни было ваше мнение на этот счет, у нее всегда будет свое, в корне отличающееся от вашего.
Впрочем, многие доморощенные донжуаны незамедлительно возразят, что неоднократно получали намеченный экземпляр женского пола, не утруждая себя его «маразмами». И он (экземпляр) был им за это только признателен.
Но этот мнимый парадокс прост, как яблоко, которым хитрюга Ева довела до греха бедного Адама. Ведь в девяноста девяти случаях из ста мужчина соблазняет женщину только потому, что… она сама решила его соблазнить! И он-то, родимый, и есть ее главный «бзик», в сравнении с которым меркнут все остальные. А коли так, дама мужественно отправится со своим «маразмом» в любой ресторан (даже если прекрасно знает: здесь отвратно готовят даже тривиальную картошку фри), благодарно примет от него любые подарки (даже набор отверток и портрет Че Гевары!), благосклонно выслушает отчет о любви и терпеливо дождется «десерта».
Зная, «кто был охотник, кто добыча?», мужчина все равно никогда не догадается…
Слишком доступна?
«Если она согласилась пойти с тобой в ночной клуб, считай, согласна…» — услышала я обрывок мужского разговора. Речь шла о вполне пристойной девице. Да и в интонациях собеседников не проскальзывало ноток пренебрежения. Они просто обсуждали радостный для одного из них факт… А я задумалась: неужели механизм нашего соблазнения столь примитивно прост? И кто в этом виноват? Мы? Они? Общество? Время?
А ведь еще каких-то сто лет назад мораль диктовала дамам и господам предельно четкие правила по использованию друг друга. Ему: «Взял за руку — женись!» Ей: «Не женился — топись! Или ступай в монастырь…» Конечно, можно лишь посочувствовать соблазненным барышням, вынужденным хоронить себя живьем. Но ведь они были скорее досадными исключениями из общего правила. А правило это, что бы там ни говорили, работало на нас, дам. Кавалер не смел даже близко подойти к порядочной девушке, не имея на ее счет серьезных намерений. Три раза протанцевал с тобой на балу — обязан сделать предложение. Не выполнил обязательств, значит, он — бесчестный человек, и все демонстративно морщатся в его сторону.
Иными словами, мужчина твердо знал: он может получить любимую женщину, только предварительно надев ей на палец кольцо. Другого пути нет! Поскольку нравственный закон общества с пеной у рта отстаивал нашу честь. Правда, мы были лишены избирательного права и носили удушливые корсеты. Но скажите честно, положа руку на сердце: так ли уж велика была эта плата?
Однако удавки мы сняли, права отвоевали — все, включая право портить себе жизнь по собственному желанию. Честь стала понятием сомнительным и растяжимым. Я бы даже сказала: трудноопределимым. Никто нынче не может с точностью сказать, что позволительно для порядочной женщины, а что — не очень. Мы имеем лишь ошметки законов прошлых эпох и обрывки правил, почерпнутых из западных фильмов, где герои сначала ложатся в постель, а уже потом решают: знакомиться им поближе или не стоит? Результат: проведя с тобой вечер в баре, мужчина бескомплексно предлагает отправиться с ним в койку. Ты можешь ответить «да» или «нет», по желанию. Но обижаться на его предложение глупо и несовременно. Скорее уж (и я сталкивалась с этим не раз) он обидится за отказ.
И дело не в том, что воздыхатель оценивает тебя в стоимость выпитого пива. Просто, хотим мы этого или нет, наша любовь стала слишком доступной ценностью. И, как было сказано в предыдущей статье, путь из пункта «А» («Ах, как она мне нравится!») до «Б» («Будет моей!») измеряется ныне в сантиметрах.
Но даже если в один прекрасный день ты вдруг скажешь себе: «Дудки! Я хочу быть столь же прельстительной и труднодостижимой, как крепость, окруженная рвом, как «Незнакомка» Блока, как жена американского президента!», то столкнешься с новой проблемой. В мастерской современной женщины практически не осталось материала, из которого можно было бы скроить семь покрывал Саломеи, чтобы отбрасывать их постепенно в процессе любовного танца.
Какие козыри мы имеем на руках? Девственность? Это аргумент одноразового использования. (Хотя, признаться, знавала я пару барышень, сумевших сыграть с этим тузом несколько партий и таки выигравших в финале законный брак.)
Замужество? Но, словно в игре в «переводного дурака», данная карта легко оборачивается против тебя. И кавалер вовсе не горит желанием брать штурмом крепость твоего брака. Напротив, считает, что эта стена надежно защищает его от тебя. «Я не хочу разрушать твою семью», — скажет он, если ты подберешься к нему слишком близко. И что ты ему возразишь?
Естественно, существует немало женщин, которые «сами себе крепость». К ним никто не осмелится подступиться со скользким предложением. Дорогие, безупречные, сдержанные — они одним своим видом демонстрируют: этот номер не пройдет. Но это «за» так же легко превращается в «против». Поскольку серьезных кавалеров очень мало, а несерьезных — большинство. И вот оно-то никогда к тебе не подойдет. Так и будешь сидеть распрекрасной принцессой в гордом одиночестве, дожидаясь своего образцового принца.
«Тут ты и попалась, — засмеялась моя подруга Наташа, выслушав цепь моих аргументов. — Ты просто-напросто трусишь! А мужчины, как собаки, — всегда чувствуют, когда женщина боится их потерять, боится не понравиться, боится остаться одна… Такая барышня, сама того не осознавая, каждым жестом, поступком, словом демонстрирует свою доступность, опасаясь: иначе на нее не обратят внимание. А хитрость в том, чтобы не бояться!
Не бойся, что он обидится, если ты откажешься незамедлительно лечь с ним в постель. Таким образом ты отсеешь все «разовые» варианты и вытекающие из них разочарования. Не звони ему сама, испугавшись: он не перезванивает слишком долго. И не беги по первому звонку — он должен тебя добиваться. Не подходи первая при встрече в обществе. Он должен подойти к тебе! Не одевайся чересчур сексуально, отправляясь на свидание, — так ты сигнализируешь о желании его соблазнить. А это он должен тебя соблазнять!
Интригуй, понтуйся, блефуй, даже если на руках у тебя нет никаких козырей, кроме одного — самоуважения. И поверь мне, это бабушкино средство по-прежнему срабатывает безотказно. Все мои парни до встречи со мной были испорчены легкими победами над девушками. И пытались навязать мне расхожую схему. Но достаточно трех верных ходов, чтобы они поняли: будет либо по-моему, либо никак!»
Странно, но ее тривиальные максимы произвели на меня эффект, приравниваемый к вылитому на голову ушату холодной воды. Я с легкостью могла бы продолжить список этих женских советов… Парадокс состоял в том, что я давным-давно перестала давать их самой себе! Со школьных лет не слышала ничего подобного от приятельниц. Со времен журнала «Работница» не читала ничего похожего в прессе.
Увы, общественная мораль нас больше не защищает — по причине отсутствия таковой. А сами мы, вольно или невольно, подстраиваемся под аморальность окружающих. И первопричина вовсе не в нашей заниженной самооценке. Мы ценим себя так низко лишь потому, что по нынешним временам это стандартная цена! Забывая, какие бы сомнительные правила игры ни навязывали нам среда, приятели и поклонники, отсчет нужно вести исключительно от собственного «Я». От трех основополагающих понятий, на которых базируется наша личность — самоуверенность, самоценность, самоуважение, — охраняющих твою честь почище любых мамок, нянек и дуэний.
