залы, с занавесями, вазами и бесценными предметами древней работы, наверно, еще до Падения, а также более неловкие изделия недавней работы из резного дерева и кованого металла. Рейт провел их в просторное помещение, верхние окна которого выходили к небу. Рикард машинально осмотрелся. Должно быть он находится под самым верхом купола, выступающим над поверхностью. Он видел под собой вначале массу металла и бетона, а дальше неровные равнины до самого горизонта и могучую стену кратера. На небе холодно блестели звезды.
– Развяжите их, – приказал Рейт.
Рикард потянулся, разминая затекшие мышцы. Леда подошла, и ее рука оказалась в его руке. Стражники вышли, за исключением двух, неподвижно застывших у стены.
– Что теперь? – спросил варвар.
– Ну, полагаю, вы хотите помыться. Ванная вон там. Потом мы поедим и сможем поговорить.
* * *
Пленники получили свежую одежда их таких мягких разноцветных тканей, каких они не видели с тех пор, как Нирак захватил купеческий караван в туннелях, и был пир с искусно приготовленным мясом и хлебом, свежими фруктами, вином и деликатесами, названий которых они не знали. Они сидели за столом и наслаждались.
Рейт старался быть приветливым. Он приказал привести девушек-рабынь, и они танцевали и играли на музыкальных инструментах; он все время доливал вино в бокалы, и слова, которые срывались с его улыбающихся губ, не имели никакого отношения к реальности. Вопреки своему желанию, Рикард слушал с интересом и отвечал, когда мог, а Леда была очарована.
Князь углубился древнюю историю, которая, казалось, была его любимым хобби. Он говорил о тысячах лет войн, политики, завоеваний и освобождений, о династиях, о людях и богах, и слушать его циничные рассуждения было особенно интересно после туманных героических преданий варваров. В Коппер-сити все еще умели читать и писать, хотя лишь несколько знатных, кроме инженеров, считали нужным учиться, чтобы овладеть грамотой.
– Но что такое Падение? – шепотом спросила Леда. – Что тогда было?
– Падение с Земли? – Рейт улыбнулся, и брови его изогнулись. – А что, красавица, если ты расскажешь мне, что знаешь?
– Ну, я никогда много об этом не думала, – ответила она; ее лоб над голубыми глазами в морщинках сосредоточенности. – Говорят, люди пришли с Земли, они согрешили и были изгнаны, чтобы жить здесь, пока грех не будет искуплен. Души мертвых возвращаются на Землю…
– Или на Марс, если они преступники или копперы, – добавил Рикард.
Лада посмотрела на него и развела руки.
– Это все, что я знаю.
– Гм… ну, это общеизвестная история. Наши инженеры рассказывают ее простым людям, так легче удержать их в повиновении. Но что вы скажете, если я вам сообщу, что Земля – такой же мир, как наш?
– Это невозможно, – сказала Леда. – Говорят, на Земле можно ходить по поверхности без скафандра. И повсюду зелень, и много волы, и всем достаточно еды.
– О, конечно, Земля совсем не такая, как Луна. Ведь люди и животные настолько плохо приспособлены для жизни здесь, что естественно предположить: они пришли с Земли – не в мистическом Падении, а с помощью обычных физических средств.
– Они прыгнули? – презрительно спросил Рикард.
– Нет, они… Я расскажу об этом позже. Были способы. Немногие уцелевшие книги рассказывают кое-что о случившемся. Люди явились сюда с Земли в поисках необходимых им материалов. Здесь и по всей поверхности Луны были построены города и соединены туннелями, чтобы добывать руду. Они были мудры, эти древние. Они построили не только то, что мы используем и сегодня, используем слепо, по обычаю, без понимания: плавильни, аккумуляторы солнечной энергии, космические скафандры и все остальное, но у них было и многое другое. Оружие, гораздо более смертоносное, чем лук и топор, машины, которые проносили их по поверхности, и перевозили руду, и делали работу, которую мы должны делать руками, но все это давно износилось или было разрушено и пошло на металл. В нашем Храме есть некоторые реликты, но это все.
Глаза Рейта блеснули.
Немного погодя он продолжил.
– Согрешение и Падение – совсем не то, о чем говорят инженеры в своих проповедях. Я не знаю точно, что произошло, но только эти мудрые древние не были едины, они были разъединены на… наверно, на города, и различные колонии здесь принадлежали этим разным городам. Началась война, но не такая, какую мы знаем сейчас. Война, в которой решалась судьба, в которой высвободилась вся сила машин и была направлена на разрушение и уничтожение. Должно быть, она уничтожила цивилизацию на Земле; во всяком случае в течение более тысячи лет и больше нас никто не навещал. Здесь, на Луне, колонии тоже воевали, но в более ограниченном масштабе, поскольку у них не было больших разрушительных машин. Но этого было достаточно, чтобы уничтожить многие города – вы, должно быть, видели развалины некоторых их них, – и погубить большую часть оборудования. У выживших мудрых людей не было машин для восстановления разрушенного, и последующие бурные поколения не обращали внимания на технику, не имевшую отношения к их жизни. Оставшиеся машины были заброшены, мудрые люди умерли, и города сражались за необходимое для жизни мечами и копьями. Наконец над нами опустилась долгая ночь невежества. Такова истинная история Падения.
– Откуда ты это знаешь? – вызывающе спросил Рикард.
– О, я прочел сохранившиеся книги и их фрагменты и с помощью собственной головы соединил то, что узнал. И в Коппер-сити сохранилось больше знаний, чем у других. Остальные вернулись к варварству, сохранили лишь немногое, что позволяло выжить; но мы, жители главной из бывших колоний, сохранили немного больше. В Коппер-сити всегда были немногие, знавшие правду, хотя они ничего не могли сделать.
Рикард откинулся на спинку кресла и высокомерно посмотрел на князя.
– Хорошо, – сказал он, – я принимаю это. Но в чем разница? Зачем ты привел нас сюда и рассказываешь это?
– О, я хотел, чтобы ты понял: наша откровенная цель завоевания мира – совсем не абсолютное зло, как ты считаешь. Это принесет знания варварам, вернет им их наследие и покончит с мелочными ссорами по имя единства всего человечества.
– А ценой станет их рабство и нищенство!
– Ну, я не стану утверждать, что мы делаем это ради нашего здоровья, – спокойно сказал князь. – Набеги варваров стоили нам дорого и сильно раздражали, и мы всегда можем использовать новых работников. Но не говори мне, что ты мученик, сердце которого болит за твой угнетаемый народ. Ты разгневан, потому что у тебя отняли твою власть и богатство. Если бы то мог все это вернуть и даже утроить…
* * *
Он наклонился, и его лицо с
